— Почему он не стреляет? — спросила Инга.

— Не хватает концетрации, — пожал я плечами — палка отвлекает.

Болванки продолжали попадать в шагоход, замедляя его движение. Том уже использовал палку, как посох. Просто упирался им в землю, чтобы его, от прямого попадания, не опрокинуло на землю. Второй раз он уже не встанет. Цитируя классика, «Безумству храбрых поём мы песню», я бы так обрисовал сложившуюся ситуацию, впрочем безумство можно заменить на упорство. И в конце концов он дошёл до беспилотного орудия. И, схватив железную опору в две клешни, в три удара опрокинул орудие на бок.

— Он дошёл, — прошептала Инга — он дошёл.

И повернув голову, посмотрела на меня и в её глазах застыли слёзы, но то были слёзы счастья.

****

Встречать нас вышла вся школа. А как вы думали? Не каждый день увидишь смайлика-шагохода, сокрушающего врага железной палкой.

Сам Том был в восторге, правда его трясло и шатало, когда он вылез из шагохода. Но факт остаётся фактом, он победил. Победа над собой, вот что по-настоящему нас развивает. Сегодня он стал сильнее. И он это понял и осознал. Так что Том был героем всей школы сегодня. Даже Олле был впечатлён его успехом, хоть мы и заняли последнее место, но те, кто реально понимает, насколько это было трудно Тому, оценили это. Победила кстати Эльза Миллер, SOBы похоже всё ещё пребывают в шоке, никак не могут собраться. Может, сегодня вечером, на этикете, им повезёт больше. У нас оставалось ещё пара часов и надо будет выдвигаться на следующую дисциплину. Может, этот конкурс пройдёт у нас спокойно? Я искоса посмотрел на Ингу и внезапно ощутил тревогу. Менталисты всегда прислушиваются к своим ощущениям, это то, что мы контролировать не можем, но всегда учитываем их в наших планах.

— Инга, как ты? — спросил я, подходя к ней.

— Отлично, Том такой молодец, спасибо тебе огромное, ты реально помог ему. — её глаза просто сияли от счастья.

— Да я ничего и не делал, он всего добился сам, — пожал я плечами.

— Ты был рядом, это самое главное.

— Мы все были рядом. — поправил я её — Ты лучше скажи, как у тебя с этикетом?

К Инге я никогда не лез, она была самостоятельной единицей в нашем коллективе. Скажем так, у нас было два лидера я и она, но мы всегда уважали друг друга.

— Я готова, как Том не выступлю, — усмехнулась она — но удивить смогу.

Моё чувство тревоги усилилось. Так, она что-то там задумала, а если добавить к этому её неприязнь к аристократам, то дело пахнет керосином. Отговаривать или выяснять подробности я не стал, но буду готов к любым развитиям событий. Я лишь ободряюще улыбнулся ей.

****

Дисциплина этикета проходила в Императорском дворце и была разделена на три части: первая — прием, в котором имитировали прием аристократов, вторая — обед, а третья — танцы. Все мероприятия фиксировались множеством камер и микрофонов, а оценка действий участников проводилась судьями. Я не сильно разбираюсь в этом, но, видимо, местным жителям это очень важно, и они даже устраивают соревнования между собой.

В Императорский дворец отправилась вся команда, когда ещё представится такая возможность? Туда приехали также Пол, Агнесс, Клаус и Доминик. Я не увидел в их глазах особой радости, скорее наоборот — тревогу. Они точно знают что-то, чего не знаю я.

— Инга, ты точно уверена, что должна это сделать? Может не надо? — спросила тётя Агнесс.

— Да, я всё решила, я должна это сделать. Ради себя. Ради родителей. — стальным голосом ответила Инга.

— Инга, что бы ты не сделала, мы всегда будем на твоей стороне, — вздохнув, сказал Пол.

— Я знаю, спасибо, — ответила Инга и развернувшись, пошла переодеваться.

Выждав минут десять, я подошёл к Ингиным родственникам.

— Скажите пожалуйста, что происходит с Ингой? — спросил я их, внимательно отслеживая их реакцию.

Они смутились. Первым в себя пришла тётушка Агнесс.

— А что с ней происходит? — невинным тоном спросила она.

Внимательно посмотрев ей в глаза, я проникновенно сказал:

— Понимаете, я знаю как Инга относится к аристократам, и если она сейчас что-то неадекватное задумала, это может сломать ей жизнь.

— Её жизнь давно сломана, — вздохнув, ответил Пол.

— Пол, — Агнесс прикрикнула на мужа.

— Что Пол? Всё равно через несколько минут все всё узнают.

— Что узнают? — спросил я, заглядывая в его глаза.

****

Ей было всего пять лет, когда её привычный мир рухнул в одночасье. Её родителей посадили в тюрьму, а род был опозорен. И всё их имущество ушло с молотка. Контрабанда нарктотиков, вот какое было обвинение. Ей тогда было всего пять, и она не могла в точности знать, что там произошло. Да и не хотела, она хотела лишь мести. Она хотела уничтожить тех, кто уничтожил её мир. И сейчас он у неё есть шанс поквитаться на глазах у всей Империи.

****

Это уже стало традицией, что Император посещает конкурс этикета. Но он делал это не потому, что мероприятие ему нравилось, а потому что конкурс проходил в его дворце, и правила хорошего тона заставляли хозяина радушно принимать гостей. Однако гости зачастую покупали места на конкурсе и выставляли не самых лучших представителей, что приводило к сплошным интригам.

Вот и сейчас премьер-министр Лютер Кохх выставил своего непутевого внука на конкурс, чтобы воспользоваться правом гостя и побывать в ложе с Императором. Ему это было нужно для поддержки центристов в его новом законе о мигрантах. Правый блок обещал своим избирателям ужесточить контроль над мигрантами, которые, как тараканы, проникали в Империю со всех щелей. Особенно много приезжало из Свободных земель, где с работой было совсем плохо.

Император в принципе не был против ужесточения контроля, но не был готов давать поддержку просто так. Он подготовил ряд реформ, которые хотел провести с помощью правого блока. Это были обычные торги.

— Лютер, мне завидно, старость тебя не берёт, — усмехнулся Император.

«Что б тебя, сглазишь ещё,» — подумал Лютер.

— Вы мне льстите, Ваше Величество, — с поклоном ответил премьер-министр.

— Проходи, садись, — махнул рукой Император — как твой внук, Людвиг? Ндеюсь он сегодня поразит нас своими манерами.

Карл открыто издевался над Лютером. Людвиг был бичом рода Кохх: ничем не интересовался, лишь прожигал свою жизнь. Император недолюбливал правых, считая, что они иногда забывают, кому реально принадлежит власть в Империи. Но открыто действовать он не мог. Любое ущемление прав аристократы воспринимали в штыки. И тогда неровен час: что правые и левые объединятся, вот тогда ему станет совсем плохо. К счастью, Карл был настоящим интриганом, и он умело лавировал между партийными блоками, время от времени стравливая их между собой, тем самым делая саму идею единства невозможной.

— Кто? Людвиг? Дай Бог, этот бездельник знает в какой руке нужно держать вилку. Надеюсь армия исправит его.

— Все мы такими были, — покивал головой Император.

Вдруг что-то привлекло его внимание внизу. Началась какая-то суета. Лютер тоже заметил, что размеренный ход этикета нарушен, и присмотрелся, что там происходит. А внизу начинался спектакль. В зал вошла никому неизвестная девушка в чёрном, траурном платье, в чёрной шляпе с вуалью на лице. Как положено, на левом плече герб: красная роза, перечёркнутая белой линией. Знак изгоя, того, кого вычеркнули из книги аристократов. Кто больше не может с гордостью носить свой герб. Тот, кого будет отмечен во веки веков перечёркнутой линией. Настоящий отверженный. Девушка остановилась, осмотрела зал и, наконец найдя того, кого она искала, направилась в ту сторону.

— Это же герб Липницких? — наморщив лоб, спросил Император.

— Она идёт к Людвигу, — тихо проговорил Лютер.

Тем временем девушка подошла к какому-то юноше, остановилась. Между ними завязался разговор. Девушка кивнула головой, и вдруг сняв траурную перчатку, швырнула парню в лицо. Это был вызов на дуэль. Парень было дёрнулся вперёд, но увидев доспех духа зелёного цвета, остановился.