Около булочной было много людей. Очередь выходила даже на улицу. Тяжело вздохнув, я встала в конец. Предо мной стоял молодой человек в черной одежде, скрываемый за капюшоном. Он курил. Как избавиться от этого? Кажется, что чем чаще я раздражаюсь от едкого запаха, тем больше людей курят рядом со мной. Сейчас же это вызывало во мне приступ тошноты. Порываясь снова уйти, я остановилась – это означало бы, что он победил, а я не люблю проигрывать. Надо взять себя в руки. Через минуту он закончит, и все наладится. Я старательно избегала задымленного воздуха, отгоняя его порывами своего дыхания, но иногда не получалось.

Очередь двигалась очень медленно, и все столики были заняты. Это была единственная булочная в округе, которая мне нравилась, так что нужно было купить здесь завтрак и пойти в сторону библиотеки. Через пару минут парень перестал курить, а я с облегчением вздохнула так громко, что он обернулся. Смерив его холодным взглядом, я отвернулась. Нужно как-то побороть свою неприязнь к сигаретам, потому что они реально начинают мешать жить, а это уже проблема и моя, а не этих людей.

Зайдя в пекарню, я довольно заметила, что сегодня работает Люси. Ей было лет 19, мы познакомились недавно. Конечно, это она начала разговор, потому что видела меня каждый день и уже запомнила мой заказ. Это был бизнес ее отца, она подрабатывала здесь летом, когда приезжала из Бельгии на каникулы. Молодая красивая брюнетка, невысокого роста. Кажется, ее энергии хватило бы на нескольких детей.

Увидев меня, она улыбнулась: Добрый день! Как дела? – радушно спросила она, уже вбивая заказ в кассу.

– Привет. Да вот, думаю о запрете на курение в общественных местах. Что-то он не работает, – посетовала я, доставая деньги из сумочки. В этот момент Люси привычно собирала мой заказ, подогревая круассан с ветчиной и сыром, и тут она удивленно приподняла на меня взгляд.

– В этом весь французский дух.

– А ты куришь? – Вместо ответа, она немного поджала губы и приподняла голову, как бы говоря, что это слишком очевидно, мило улыбаясь так, что кожа вокруг глаз собралась в маленькие лучики, которые были продолжением ее светящихся глаз.

– Но… – Мне хотелось возразить, что она слишком мила, юна и прекрасна для таких дел, но мне стоило воздержаться. Это было не к месту. Кажется, весь Париж поработила мания курения, которая, определенно, создавала магическую атмосферу, но вместе с тем это была игра в русскую рулетку. – Спасибо тебе большое, – сказала я, беря белый стаканчик кофе с логотипом булочной, и горячий хрустящий круассан. – Хорошего дня.

– Нужно легче относится к жизни, – многозначительно сказала она. Кажется, наш разговор ни капельки не озадачил ее. Для нее курение стало нормой. Что еще является нормой для нашего современного общества? Это большой вопрос, хотя не такой важный, как моя борьба с грустью и одиночеством.

На улице меня встретил тяжелый воздух, насыщенный каплями воды. Громоздкие темно-серые тучи нависали над бежевыми домами, которые уходили своими корнями в далекое прошлое. Что было бы, если бы предметы искусства, быта или архитектуры могли говорить? Они бы открыли нам тайны человеческой жизни, которую они наблюдали с момента своего создания? И как что-то, созданное руками человека не может испытывать трепет перед своим создателем? Думаю, это можно сравнить с безусловной любовью ребенка к своим родителям. Конечно, со временем эта связь претерпевает изменения, иногда рушится, но я говоря именно о любви той, которая есть в нас с самого рождения, когда мы безапелляционно верим нашим прародителям. Может ли случиться так, что и предметы, созданные нами, навсегда застыли в этом периоде, и теперь их питает только любовь к своему умершему создателю? Возможно так же и то, что они следят за остальными, просто потому что теперь и мы часть их жизни. Наши жилые дома таят тайны, которые, быть может, никогда не узнает человек. И, быть может, именно среди, казалось бы, неодушевленных стен люди загоняют себя в такую пучину, где единственный выход – это вдохнуть в себя дым разрушения.

Где же находится эта точка отсчета?

Вопросов намного больше, чем ответов. По привычке я направилась к библиотеке, на ходу поедая свой завтрак, плотно закутавшись в кожаную куртку.

Скоро закроются почти все кофейни, рестораны и даже некоторые магазины. Людей на улице станет все меньше. Видимо, не так много парижан любят пасмурную погоду. Я тоже была в их числе, но погода в квартире была намного хуже.

Так велико желание сделать что-нибудь! И так тоскливо, что чувствуется лишь усталость от каждодневной рутины. Чарующая пустота мыслей пылью оседает на моих плечах, пробуждая тревогу. Есть ли это хорошо, что мне ничего сейчас не хочется? Может, это знак, что надо просто отдохнуть, или все естество бунтует и говорит, что пора поменять рутину? Почему мне легче понимать других людей, чем саму себя?

Остановившись около маленькой арки, во дворе я увидела скамейки. Нужно подышать, нужно успокоиться и немного отдохнуть. Завтрак уже давно был съеден, а я все продолжала бродить, поглядывая на тихие здания и сторонясь компаний людей.

Пройдя под темным сводом нависающего надо мной здания, я ощутила свою ничтожность. Меня так легко раздавить, так легко потерять эту жизнь! Как же так? Все религии и попы поют дифирамбы незыблемости и ценности жизни, но на самом деле все ничтожно. В любой момент может все сломаться, рухнуть. Сейчас меня тревожит настоящее, а точнее я скучаю по прошлому, где у меня был любимый человек, который сейчас утерян среди лабиринтов домов этого мира. А я здесь, смотрю на темный потолок, задрав голову, и вижу только пустоту и безличие.

Почему ценность нахождения другого человека так важна для нас? Почему мы сами обесценены в нашей жизни? Почему мы так легко отдаемся думам о прошлом, грезим о будущем, но с такой легкостью теряем настоящее? Что с нами не так? Ах, да. Я знаю. Прошлое уже неизменно. Будущее всегда остается в светлой дымке далекого, которое теряется за каждодневными делами. А настоящее… кто прямо сейчас может решиться и сделать что-то небывалое?

Однажды, в далеком прошлом я вычитала фразу, что у каждого есть мечта, которую можно осуществить до конца недели, а мы делаем из нее цель жизни. Так мы и живем! В ожидании прекрасного будущего! В ожидании прекрасного принца, чудесной таблетки, которые нас спасут, но никто не приходит. Мы тянет лямку бытия, которое нас тяготит, мы сами обманываем себя, теряем дни в попытках найти смысл, который можно найти только между нашими ушами. Мы перекладываем ответственность на философов, которые давно почили. Мы спрашиваем советов у людей, которые так же недавно пришли в этот мир и еще толком ничего не смыслят.

Мы отказываемся выбирать. Мы просто топим себя в информации, которая загрязняет мозг и не оставляет места и энергии для чего-то нового. Мы читаем классику. Ищем ответы, которые давно устарели. Стереотипы. Мы сплошь пропитались черной слизью стереотипного мышления, поведения, мировосприятия, которые не дают нам взглянуть на мир по-другому. Раньше, возможно, мышление, которое закладывали в нас родители и работало, но сейчас все изменилось. Мир изменился. Каждый год уже совершенно не похож на предыдущий, конечно, если только ты не живешь в какой-то глуши, которая никак не развивается, но большинство из нас живет в мегаполисах, а тут все крутится и шумит круглые сутки.

Нельзя узнать человека полностью за один год, а потом расстаться на 2 и надеяться, что он ни капельки не изменился. Бред. Даже его тело отбросило миллиард клеток, и судя по всему тебя в том числе. Каждый день происходят маленькие подвижки в сознании, которые спустя год, два, неделю выливаются еще во что-то большее. Это как снежный ком, который летит в пропасть. Вопрос в том, что мы захватим по дороге?

Опустив голову я ощутила как затекла шея. Горячими волнами тревоги мышцы бросили болезненный импульс через все тело. Медленно, переставляя ноги, я добрела до скамеек. В квадратном темном дворе они стояли полукругом. Деревянные, с облупившейся зеленой краской. Тяжело опустившись, я ощутила значительное давление своего тела, давление на эти жердочки, которые были выточены из дерева, растущего и цветущего, которое превратили против его воли в неподвижный предмет. Кто сыграл с ним эту злую шутку?