ПОЕЗД кажется старым, хотя в Нью-Йорке я никогда не передвигалась на общественном транспорте. Олбрайты предпочитали личные авто для передвижений по городу.

Первый раз я села на поезд в тот вечер, когда уезжала отсюда. Я не знала, куда хочу поехать. Я просто взглянула на табло и выбрала следующий по расписанию поезд.

Так я оказалась в Бостоне.

С тех пор я ездила этим маршрутом туда и обратно несколько раз. Ни один из них не был таким мрачным, как в тот первый раз.

Теперь это больше похоже на приключение.

Мне нравится смотреть на людей и придумывать о них истории в своей голове. Я избегаю бизнесменов и ищу выделяющихся в толпе. Тех, у кого яркая одежда или чудоковатые татушки. Например, вон тот парень, читающий книгу по самосовершенствованию о том, как завоевать друзей.

Такие найдутся в каждой толпе незнакомцев.

Но сегодня все совсем иначе. Или, может быть, это я изменилась.

Мой взгляд останавливается на мужчине через два ряда напротив меня, читающем газету.

Нет ничего особенного, что привлекло бы мое внимание к нему. Просто ощущение, что, возможно, мы уже встречались с ним раньше.

Но он не бывший клиент и точно не житель Нью-Йорка.

Он старше меня. Думаю, ему около тридцати. Привлекательный какой-то грубоватой красотой. Военный насквозь. Он часто осматривается по сторонам и смотрит на всех, кроме меня.

Я – девушка, внимательная к деталям.

Всегда была такой.

Я подмечаю то, что другие обычно не замечают, потому что они так погружены в себя.

Например, как его брюки поднимаются чуть выше лодыжек, когда он сидит, и как одна из его лодыжек меньше другой.

Не меньше, а искусственная.

Я узнаю сустав протеза, потому что на улице есть девушка - Кеша, которая тоже носит такой протез. Как ни странно, существует целый фетиш на такие вещи, и девушка делает на этом деньги. Она любит повторять, что лучше, что случалось с ней – это ампутация ноги.

Но этот парень, рискну предположить, потерял свою в зоне боевых действий.

Его рука тоже покрыта шрамами, но поскольку он одет в куртку, о степени его увечий остается только гадать.

Взгляд на него заставил меня внезапно подумать о Сторм.

Я давно ее не видела. Но теперь, когда я снова в игре, это, вероятно, скоро изменится.

Я забываю о человеке с протезом, когда выхожу на станции Бэк-Бэй. Теперь у меня на уме только одна цель, и зовут его Куинн.

У него сегодня встреча, и он понятия не имеет, что я тоже получила напоминалку.

Зал ожидания шикарный, заполнен обычными подозреваемыми.

Несколько золотоискательниц разглядывают конкуренток, когда я сажусь, и воротят носы при виде меня. У меня нет легендарной сумки Birkin, а на ногах отнюдь не «лабутены», так что это означает, что я - отброс.

Я скрещиваю ноги и поворачиваюсь к бару. Они понятия не имеют, что у меня может быть сумка Birkin, если я того очень захочу. Или сто пар «лабутенов», если бы я захотела.

У меня такой трастовый фонд, что их будущие мужья покажутся им мелочью.

Когда моя мать узнала, где я, она быстренько и без шума перевела все деньги на мое имя.

У меня нет никаких опасений по поводу того, что спущу их на ветер. Эти деньги никогда не принадлежали ей, а скорее моим дедушкам.

И один из них однажды, на смертном одре, шепнул мне на ухо, что я должна жить, пока есть такая возможность. Что я должна тратить деньги по своему усмотрению, наслаждаться жизнью и радоваться каждому дню, который мне дан.

Он хотел, чтобы у меня были эти деньги.

И моя мать была спокойна, зная, что это означает, что ей не придется больше меня видеть.

Так что я взяла их. Но я, конечно, не разбрасываюсь ими.

Я поступаю так, как советовал мой дедушка. Время от времени я балую себя тем, чего мне действительно хочется. Мороженое, туфли, нижнее белье La Perla.

Сегодня это было черное платье, которое я надела.

Когда Куинн войдет в бар, оно не ускользнет от его взгляда.

А когда бармен подойдет, я закажу «Грязный мартини».

Куинн не пропустит и это.

Я делаю маленькие глотки и играю с телефоном, проверяя бар каждые несколько минут, чтобы убедиться, что не пропустила его.

Рядом со мной садится не Куинн. А тот мужчина из поезда. Тот, что с протезом ноги.

Это не совпадение.

И все же он не произносит ни слова.

Как и я.

Кто-то из нас должен заговорить первым, но это точно буду не я.

Он снимает пиджак и откидывает его на спинку стула, и краем глаза я замечаю татуировку, выглядывающую из-под рукава его рубашки.

Костяная лягушка.

Он выжидает, пока ему не наливают его напиток - старое доброе разливное пиво, - чтобы затем обратить свое внимание на меня.

Это продуманный ход с его стороны, он пытается выбить меня из колеи долгим молчанием. Это тоже работает, по крайней мере, чуть-чуть, но я этого не показываю.

— Могу я купить вам еще выпить? — спрашивает он.

Только вот это уже не действует.

— Извини, приятель.

Я улыбаюсь.

— Думаю, тебе лучше пойти в другое место, если ты хочешь выпить «Раздавленную лягушку». Это не совсем то заведение.

Он улыбается в ответ, и в глазах появляются смешинки.

— Что меня выдало?

— Если кто-то ходит как морской котик и говорит, как морской котик, то это, скорее всего, гребаный морской котик.

— Уже нет, - говорит он.

— Я так и думала, - говорю я ему. — При вашей-то больной ноге.

— От тебя практически ничего не ускользнуло, да?

— Единственное, что меня интересует, так это то, почему вы тратите свое время, сидя здесь рядом со мной в этом баре.

— Хорошо. — Он складывает салфетку под пиво, сворачивая ее своими ручищами, продолжая говорить. — Просто подумал, что ты должна знать, что Куинна не будет здесь сегодня вечером.

Его подколка перестала быть приличествующей обстоятельствам.

— Дайте-ка угадаю. Он нанял вас в качестве личного охранника. Это, скорее всего, какая-то идиотская шутка.

Я встаю, чтобы уйти, но он тянется к моей руке и останавливает меня. Однако, когда я смотрю на него, он быстро отдергивает руку.

— Я не его охранник, — говорит мне незнакомец. — На самом деле, мы с ним даже не знакомы. Но я знаю тебя, Тенли. Или лучше мне звать тебя Скарлетт?

В его голосе нет злобы. Но я, тем не менее, начинаю волноваться.

— Что это значит?

— Расскажу, если позволишь, — говорит он. — В более приватной обстановке, если не возражаешь.

Я уже собираюсь сказать ему, чтобы он отвалил, когда он показывает мне значок.

Гребаное ФБР.

— А у меня есть выбор? — спрашиваю я. — Или мне стоит ожидать еще кого-нибудь?

— Ты можешь мне доверять, — говорит он. — Я не такой, как Ройс.

Резко захотелось свалить. Но что-то в его глазах удерживает мои ноги на месте. Забавно, но я верю, что он один из хороших парней, даже если мужчина собирается превратить мой день в чертов ад. И я также убеждена, что, скорее всего, захочу послушать, что он мне скажет.

Я киваю ему, и он берет свою куртку, жестом приглашая меня следовать за ним.

Мы поднимаемся на лифте на крышу.

— Это та часть, где вы меня отправляете к праотцам, верно?

Он качает головой и закрывает за нами дверь, показывая мне, что она не заперта.

— Ты можешь уйти в любой момент, если не чувствуешь себя в безопасности.

Я скрещиваю руки и смотрю на город, ожидая, что он скажет мне, зачем вообще притащил меня сюда.

— Меня зовут Букер Кейс, если тебе интересно.

— Очевидно, мне нет нужды представляться, — отвечаю я.

— Я уже некоторое время шпионю за Ройсом, — говорит он мне.

— Полагаю, это означает, что вы также шпионите и за мной. — Он кивает. — Это все равно не объясняет, откуда вам известно о его друзьях. Я никому не рассказывала.

— Тебе и не нужно было этого делать, — говорит он. — У Ройса есть свой список Шиндлера.