— Немыслимо! Вера воды вечна, вечна и наша Нэро. Она не может умереть, с её смертью умрет и весь океан, который она создала! Иссохнет любая вода не только в нашем океане, но и вообще во всей Вселенной. Она жива, до сих пор жива, но просто не может проснуться от своего кошмара! Глупец! Да разве всё это не очевидно? Язычники… да как вы смеете! Отродья!
Мендакс погорячился, и достал из-за пазухи лезвие-культро. Гнев завладел им, и он хотел навредить консулу. Это было большой ошибкой даже при условии того, что он так и не решился ему навредить. Пишу эти строки и понимаю, что эта сцена запомнится мне надолго.
Волла возвел руки к восходящему солнцу. В его руках покоился инструмент, который он достал из мешочка, прикрепленного к его поясу. Высшие стражи, в том числе и я, приняли этот жест за враждебность. Мы быстро направились к нему даже не зная того, что он собирается делать.
Вода вокруг Воллы стала жгучей, колющейся. Я не знаю, как описать это ощущение. Тебя будто бы укололи сотней иголок, заставляющих твои мышцы непроизвольно сокращаться. Уколы чем-то невидимым проходили глубоко внутрь каждого из нас, и каждую секунду в тебя вонзалось всё больше и больше призрачных иголок, пока они не доходили до самого сердца, заставляя его пропускать несколько ударов подряд. Мы устремились на недалекое дно, утратив способность плыть в воде на некоторое время. Это ощущение было непереносимым, ужаснейшим из всех тех, что я когда-либо испытывал, ведь его не могла ликвидировать даже наша священная вода.
Однако это было только начало того хаоса, что произошел дальше.
Несколько стай рыб-культро направились огромной тучей в нашу сторону. В каждой стае — сотня рыб, сотня острейших плавников, которые они используют для самозащиты. Они плыли безумно, привлеченные тем, что произошло секундой ранее. Инструмент нужен был лишь для того, чтобы привлечь рыб-культро, а ощущение от укалывания сотней иголок одновременно явилось его побочным эффектом.
В природе рыбы-культро нападают на хищников даже тогда, когда они просто проплывают мимо. Несмотря на то, что эти рыбы питаются только водорослями и другими растениями, они кровожаднее любого хищника нашего океана. Марры для них — самый интереснейший объект для преследования и разделывания на сотни маленьких кусочков. Стоит ли говорить о том, что сделали эти маленькие рыбы со всеми нами?
Они окружили нас, не оставив и шанса на спасение. Некоторые из нас уже оправились от болезненного покалывания, и начали всплывать со дна. Но это было ошибкой. Каждую всплывающую, паникующую марру стая рыб-культро жесточайшим образом буквально порвала на кусочки. Одна рыба — одно острейшее лезвие, что проходится глубокой, но аккуратной раной по телу марры. Сотня рыб — сотня лезвий, что делают из тела марры то, что маррой уже не является.
Волла успел ретироваться ещё тогда, когда все высшие стражи пали на дно. По крайней мере теперь было понятно, от чего на нем было так много шрамов от рыб-культро.
После этого происшествия из изначальных двенадцати высших стражей, присутствующих на слушании консула, осталось лишь десять марр, включая меня. Два других высших стража забыли о том, что при встрече со стаей рыб-культро лучше всего залечь на дно, и не подавать признаков жизни.
Когда стаи рыб-культро нервно расплылись в разные стороны, мы позволили себе всплыть со дна. Мы обнаружили то, что из четырех архиереев, что присутствовали на слушании, спастись смог только Лантан, а Мендакс получил повреждения. Только они успели залечь на дно, тогда как остальные два архиерея были растерзаны рыбами.
Язычники почти уничтожили нас. Больше у меня нет комментариев. У меня не осталось ничего, кроме ненависти и презрения к обеим сторонам этого бессмысленного конфликта. И к Паксу, и к Прокулу, городу Язычников.
Запись 8. Святая война
Сменяются дни и сезоны, а я всё также запутан в самом себе. Один сезон — двадцать дней. Двадцать дней — двадцать размышлений о моем месте в этом мире.
Все высшие стражи готовятся к военной экспедиции в северные регионы, с нами пойдет и сотня марр из обычной стражи, переформированных в военных. Не уверен, что мы там будем делать, но Лантан заверил нас, что мы должны застать врага врасплох. Если не получится напугать его нашей численностью, то мы уничтожим его силой. За нашими плечами покоится Нэро, находясь в своем вечном сне. Мы обязаны ей всем тем, что у нас вообще есть, и я уже готов понести её бремя в холодные воды. Ни ради Пакса, ни ради архиереев, а только ради неё одной.
Не уверен, правильно ли то, что мы официально объявили войну Язычникам. По крайней мере эта война будет святой, и в ней победит тот, кто больше всего верил в наш океан. Любой исход этой войны будет благоприятным для нашего мира. Но будет ли благоприятен любой исход для нашей Нэро?
Честно говоря, я всерьез задумался над словами Воллы о том, что она уже давно мертва. Действительно, разве много у нас подтверждений тому, что аквамариновый куб хранит её сон, а не тайну её смерти?
Сезон 3. Живое и необъятное
Запись 1. Начало пути
Архиерей Мендакс останется в Паксе вместе с остальными архиереями, что не пришли на слушание консула. А вот Лантан отправится в экспедицию вместе с нами. В этой записи я хотел бы передать всю мощь и величие этой экспедиции, перечислив её особенности.
Высшие стражи плывут впереди всего строя в количестве восьми марр. Мы прокладываем путь до города Язычников своими лезвиями и кровью, встречаясь со многими хищниками нашего океана. Мы вывели специальную тактику для борьбы с каждым нашим потенциальным врагом. Мы даже разработали тактика при которой стая рыб-культро не сможет нанести нам хоть какой-нибудь вред. Очень надеюсь на то, что во время нашего путешествия она нам не понадобиться.
За высшими стражами плывет архиерей Лантан, полностью обмундированный и защищенный магическим артефактом в виде ракушки, которая создает вокруг него защитное поле. Говорят, что в этой ракушке раньше жил рак-отшельник, обладающий частичкой силы нашей Нэро.
За архиереем Лантаном ровным строем в четыре ряда плыл отряд обычной стражи. Сильные мужчины и женщины, которым ещё предстоит показать свою доблесть и отвагу. Между колоннами стражи кумики везут наше продовольствие, рассчитанное на несколько сезонов для каждой марры нашей экспедиции. Если экспедиция затянется на три или более сезона, то в продовольствие пойдут сами кумики, благо к своей участи они готовы с момента рождения, ведь их домашний вид был выведен искусственно и только для двух целей: для перевозок грузов и для получения мяса.
Записи пишу ночью, когда все останавливаются и разбивают лагерь на заросших растительностью скалах. Не хочу, чтобы кто-нибудь заметил, что в моих личных вещах есть запас бумаги на целых четыре сезона, если в каждом сезоне я буду делать по семь-восемь записей небольших или средних размеров. Архиерей Лантан наверняка бы лишил меня титула высшего стража, которого я добивался всю свою сознательную жизнь, если бы заметил то, что я увлекаюсь и писательским делом без разрешения.
Весь этот сезон пройдет в пути от Пакса до города Язычников по одному маршруту. Он не безопасен, и на пути нас будет поджидать огромное количество враждебных обитателей нашего океана. Чем дальше от святилища Нэро, тем чаще можно встретить угрозу для наших жизней. Ближе к городу Язычников влияние нашей Нэро совсем ослабнет, и мы точно лишимся пары десятков марр во время этой экспедиции. Но все мы держимся стойко.
Природа вне Пакса просто удивительна. Думаю, эти записи я посвящу экосистеме нашего океана. Буду рассказывать обо всех встреченных во время нашего похода существах.
Запись 2. Молитвенники
Сегодня после восхода мы проплывали мимо руин древнейшего храма, который возвела наша Нэро лично ещё до того, как она создала жизнь в этом океане. Вход в этот храм навсегда запечатан её собственной кровью, и никто точно не знает, что находится внутри него, и каким созерцателям там нужно было поклоняться.
