Зрелище открывшееся им, после того как они закончили кульбиты и смогли твердо стоять на ногах, оказалось феерическим. Никакого колодца более не существовало, ибо сложно называть колодцем что-то, лежащее на боку. Так что теперь, это была циклопическая труба, уходящая в неопределенные дали по обе стороны от точки их выхода.
Местность представляла собой мешанину обрушившихся конструкций, ранее бывших оборудованием и помостами. Из боковых шахт кое-где сочилась тягучими водопадами вездесущая слизь и текли струи каких-то иного вида разноцветных жидкостей.
Все это сливалось внизу во вполне полноводную грязевую реку, несущую свои сонные воды куда-то вслед ощутимому только ей уклону. Отдельного внимания заслуживал источник освещения. Никакого светового вихря более не было и в помине, как и разгоняемого его вращением ледяного ветра. Вместо этого тропическую духоту окружающего хаоса конструкций подсвечивали похожие на жирных личинок объекты, чья прозрачная шкура скрывала под собой гроздья пузырей наполненных светящимся газом. Существа эти, были весьма габаритными, с грузовик, что наводило на мысли об авторе пролома, через который Курт и Яна проникли сюда.
Личинки эти взгляд обнаруживал повсюду. На стенах, потолке. Плавали они и по поверхности черной реки, и даже свисали кое-где, с разрушенных кольцевых пандусов.
Поначалу, Курт подумал даже, что это чьи-то коконы, но активное шевеление некоторых из этих бегемотоподобных гусениц его разубедило.
Светились существа достаточно ярко для того, чтобы при имеющемся их количестве, нормальный человеческий глаз не испытывал серьезных трудностей, но там, где складывались тени царящего вокруг запустения и сгущался сумрак, шла своим чередом еще какая-то незримая жизнь, состоящая из мелькающих туш и знакомых, по давешнему насекомоподобному хвостоморду, конечностей.
— Мда, — сказал Курт. — Это было неожиданно. Но в целом, если к смене декораций я уже привык, то в частностях пока теряюсь. И главный вопрос у меня такой: «А в какую сторону теперь считается то самое «надо двигаться вверх»»?
— Логично предположить, что вверх — это все равно вверх. Где бы он ни был, — обнадежила предположением Яна. — Пространство первично, обстановка вторична, вот это все. Подберем тоннель как можно ближе к потолку, и попробуем исследовать его. Думаю вектор гравитации там опять сменится, и станет проще. Только давай выбирать нормальные проходы, а не нору как в прошлый раз. Слава богам, нас тут никто пока не подгоняет.
Часть первая глава седьмая
Неожиданные встречи
Передвижение по местным буеракам, после их радикального ребрендинга «черная пелена» стайл, легче не стало. И, хоть предыдущий дизайн, по мнению Курта, тоже не был верхом эстетики, но там хотя бы присутствовали нормальные горизонтальные поверхности. Здесь же пришлось не столько идти, сколько карабкаться по по свисающим обломкам помостов. Путники, мучимые голодом и жаждой, быстро выбились из сил.
— Стоп, — сказал Курт, поймав умоляющий взгляд Яны после очередного, особо неудобного участка подъема. — Так дело не пойдет. Если мы продолжим себя вести как полные идиоты, то добром точно не кончится.
Прислонившись к стенке трубы и упершись ногами в какой-то выступающий технический хлам Яна кивнула. — И что ты предлагаешь конкретно?
— Давай объективно. «Верх» — понятие растяжимое. В предыдущей версии Колодца, так и вовсе, условное. Где верх у предполагаемой бесконечности непонятно, как и то, есть ли он вообще. А тут, мы до этого верха уже пол пути, считай, прошли. Чем не статистика? И при этом мы вообще не знаем, как это тут работает. Это же вроде как данж, мы решили? Может тут вообще зря корячимся — а на самом деле набери семь малиновых мухоморов, заруби их матку и вот он, выход?
— В целом так, хоть твое видение понятия «данж», по прежнему, игровое. На деле, это вообще не подходит, слова иногда только портят смысл. Но я, все одно, не слышу, что ты хочешь, по факту? Если ты ждешь конструктива от меня, то прости, я все. У меня тут новая страшная цацка на руках и по игровому какому сценарию я должна крушить монстров на право и налево, а на деле я скоро тупо сдохну от усталости, а единственный монстр лез к нам до ее нахождения. К слову, все те же злые языки говорят — если три раза отварить и почистить, то мухоморы весьма недурны на вкус. Да и кузнечиков в Азии едят.
— Я сам уже на местных сколопендр согласен. Если прожарить. Но, вообще, я предлагаю не маяться дальше дурью и проверить первый же проход, из которого льется жидкость. Если льется — значит она там есть. Если она там есть, значит можно попробовать нырнуть. А все эти верх, низ, поперек… По боку. Не сработает, будем менять план, — озвучил Курт.
— Знаешь что меня подкупает в твоем предложении? — Ответила со вздохом Яна, помолчав и оглядевшись вокруг. — Нет, не простота, которая хуже дури, и даже не логика, каковой у тебя через край. Меня подкупает исключительно то, что описываемый тобой подходящий проход мы видели метрами пятьюдесятью ниже. А значит лезть до него обратно нам не так уж и далеко.
И они, подарив себе еще несколько минут на подобие отдыха, полезли. А куда денешься?
— Почему у меня такое чувство, что мы опять направляемся в какую-то жопу? — Поинтересовался Курт получасом спустя, когда они наконец добрались до нужного места.
Темный зев тоннеля из которого, вдобавок, вытекала смолянистая жидкость с резким запахом, навевающим мысли о нефтепродуктах, никакого доверия не внушал.
— Предлагаю продумать пути отступления, — вместо ответа предложила Яна. — Хотя у меня такое чувство, что ты меня покусал.
— Это еще почему вдруг? — Заинтересовался Курт.
— Потому что, «надо перестать быть дураками, надо все обдумать»… Ты сам себя не боишься?
— Да нет. Я привык, — усмехнулся он. — Так что давай, начинай продумывать.
— Не, не. Моя идея, твой план. — Пошла в отказ Яна. — Гуру, ты.
— Ну что сказать, если что выбегаем, а дальше… Тут ведь еще достаточно полого. Первые метров пятнадцать придется кубарем лететь вниз спотыкаясь о провода, но дальше можно и притормозить.
— Да, сломанными руками ухватившись за подходящий обломок поострее. Юморист. Я ведь серьезно, — хлопнула себя по лицу ладонью Яна. — Хорошо, намек понят. Курт, я устала смертельно, я в истерике, и я глупо прикалываюсь, не обращай внимания. Если ты уверен, что в эту черную жижу можно нырять, давай уже просто залезем туда и поймем что нас ждет.
— Я не уверен, даже в том, что с ней рядом можно находиться без вреда. Но такой роскоши как выбор у нас маловато, по этому и каламбуры. Но есть существенное уточнение, не мы залезем, а я. Посиди пока здесь, передохни. Разведаю один. Да не мельтеши, я не пойду далеко и позову, при необходимости.
Возражать и спорить дальше Яна в себе сил не нашла. Было очевидно, что спутница Курта уже на последнем дыхании. Он сам уже с трудом стоял на ногах, несмотря на то, что был привычен к длинным дистанциям, да и в целом полагал, что им везло все это время, по крайней мере, ни одной неразрешимой ситуации с ними не произошло.
До этого момента по крайней мере. Нет, прямо при входе за углом, никакая тварь ранга «S» Курта не поджидала. И жижа, стекающая по дну импровизированной пещеры не оказалась каким-нибудь жутким зельем, растворяющим обувь вместе с ногами. Более того, ее поток, выписывающий затейливую спираль переходящую с пола на стену прохода, послужил отличным предупреждением о смене вектора силы тяжести, про который сам исследователь в пылу дискуссий немного подзабыл.
Нет, все оказалось банальнее. Курта остановила обычная темнота. Если, в начале коридора, в створ его еще проникало освещение из основного зала, то там оно и оставалось, быстро поглощаемое темными стенами и чернильной жижей на полу. Уже в пятнадцати метрах от начала прохода он будто в стену уперся. Разглядеть, что его ждет дальше было решительно невозможно, а источников света, даже в виде остатков работающей техники чужих, тут не было совсем.
