– Папа, мы выполним все, что требуется. Ты только скажи, когда ты нас отсюда заберешь.

Кшатр посмотрел на нее с улыбкой и добавил.

– Я оставлю виману в недосягаемом месте, когда высажу вас. Вы должны будете дойти до нее. Там будет ждать вас и отдых, и еда, и возможность вернуться в Райскую Обитель виманой.

Пока Кшатр говорил это, диск приземлился среди ельника. Высокие стволы елей, обросшие мхами, обступали плотной стеной поляну, усеянную каменистой почвой. Среди камней росла то там, то тут трава и мелкий кустарник.

– Выходите. – Скомандовал учитель. – Ваши инструменты заберете на платформе. Двигаться строго на Север, ориентироваться по приметам, разберетесь, где Север, а где Юг. Вимана будет невидима, но Клеопатра сможет распознать виману. Затем выведет диск в состояние видимости и вы, Орт, сможете войти внутрь. Вимана по заложенной в нее программе доставит вас домой. – С этими словами учитель умолк отвернулся от Орта и Клеопатры, давая понять, что экзамен начат.

– Клеопатра, жестом пригласила Орта, покинуть виману, и первая сбежала по выдвижной лесенке на поляну. За ней сошел Орт. Они сняли свою поклажу с платформы, которая мгновенно уползла в зев грузового отсека. Еще не успел закрыться люк отсека, как вимана взмыла ввысь и исчезла с поля зрения. Испытуемые остались одни.

– Ну и папаша у вас, Клеопатра! – в голосе Орта, зазвучали нотки сочувствия.

Девушка копалась в своем рюкзаке, доставая весь необходимый инвентарь. Орт наблюдая за ней, понял, что препятствие она знала, так как доставала уверенно предмер за предметом, не изучив местность. Это успокоило Орта. Он понял, что выбраться с этого испытания им будет легко и безопасно. Клеопатра, после минутного молчания стала говорить: – Отчим подобрал меня возле Собора Парижской Богоматери, куда подбрасывали незаконнорожденных младенцев. Если бы не он я бы умерла от голода, так как пролежала там без еды и питья почти трое суток. Служители Собора посчитали меня уже не живым младенцем. Кшатр выходил меня и отдал в школу на воспитание. Меня начали тренировать еще с пеленок. Реакцию воспитывали, толкая подвешенную кроватку так, чтобы она билась о стенку, а я руками упиралась в кроватку, чтобы не ударятся тельцем. Ну и так далее. А когда мне исполнилось шестнадцать, Кшатр отдал меня в элитный бордель Токио. Там меня обучили всевозможным искусствам соблазна для того, чтобы я могла соблазнять влиятельных и нужных людей, выпытывая у них разные секреты, за которые другие нужные и влиятельные мужи платили Кшатру немалые деньги. Помимо искусства соблазна, я изучила массу ядов и противоядий. Искусство метания иглы, смоченной смертельным ядом на расстояние до пятнадцати метров. А также прошла науку читать по глазам и приметам на лице будущее человека и его прошлое. Узнавать его болезни и знание, как и чем, лечить недуг. Как успокоить боль и как сделать в походных условиях операцию и как прекратить кровотечение простым заговором. Так, что ты не удивляйся, что ты мой избранник. Я тебя видела в своих снах, еще в ранней юности зная, что мы будем вместе. Орт от таких слов, пришел в неистовый восторг, и почти выкрикнул: – Так, чего же мы ждем?! О! Моя Клеопатра! – он быстро приблизился к ней. Схватил ее за плечи, притянул к себе, делая попытку поцеловать. Девушка легким движением рук, ударила его по предплечьям. Мгновенно руки перестали слушаться его, повисая плетьми вдоль туловища.

– Что, происходит, Клеопатра?! – возмущенно сказал капитан.

– О, напарник, мы не на пикнике. И еще не любовники. Нам надо выбраться отсюда. А там будет видно по твоему поведению.

Орт понял, что его не отвергают. И это дало ему право даже пошутить: – Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа. Но сделай, же хоть что-нибудь, верни мне мои руки.

– Подойди ближе ко мне и пообещай, что не будешь приставать ко мне, пока я не дам на это тебе моего разрешения.

– Обещаю, моя повелительница. – Радостно отвечал Орт. Он был вне себя от счастья.

Клеопатра помассировала ему места ударов. Болезненные ощущения прошли, руки стали ощущаться Ортом. И, спустя пару минут, он забыл о недавних болезненных ощущениях, разбирая свой рюкзак.

– Надо разбить палатку. Мы не в Райской Обители, где днем и ночью светит солнце и окружающая температура ровно двадцать три градуса плюс по Цельсию. Здесь ночью темно, как в твоей спальне, ночи холодные.

И напарники принялись устанавливать палатку. Вскоре наступили сумерки. Сидя у костра, Клеопатра рассказывала Орту, что предстоит завтра сделать, чтобы выбраться из этой западни, куда забросил их Кшатр. Отблески пламени выхватывали ее правильные черты лица, огоньками отсвечивались в безумно красивых глазах, делая Клеопатру прекрасной нимфой, спустившейся невесть откуда в этот заброшенный уголок земного шара. И все, что рассказывала девушка, не воспринималось Ортом. Он не мог налюбоваться этой не земной прелестью девичьей красоты, пленительной утонченной и совершенной, которой раньше никогда не встречал…

Посветив фонариком изнутри несколько сигнальных включений, Клеопатра дала сигнал Орту, что он может войти и устраиваться в свой спальный мешок. Клеопатра расположилась в своем спальнике, рядом в палатке, где находился спальник капитана. Орт, осторожно проник в свою часть палатки и в спортивных брюках и шерстяных носках влез в свой спальный мешок. Истерзанный любовью к ней, и спокойствием, что девушка рядом с ним, он быстро заснул крепким сном. И только, с первыми лучами солнца, проснулся лишь, когда Клеопатра стала будить Орта, стаскивая с него спальный мешок.

Девушка и капитан собрали и сложили палатку. Затем упаковали рюкзаки и, усевшись на камни стали завтракать консервами. Позавтракав, Орт зарыл саперной лопаткой пустые банки и оставшийся мусор от ночлега и, привязавшись страховочным канатом к ожидавшей его Клеопатре, двинулся следом за ней в заросли ельника. Девушка, казалось, знала эту местность, так уверенно пробиралась сквозь развесистые ветви, преграждавшие ей путь. Вдруг почти мгновенно она исчезла с поля зрения Орта, и канат рывком натянулся, сбивая капитана с ног. Орт упал и стремительно, набирая скорость, канат увлекал капитана к стволу ели и в одно мгновение пригвоздил к дереву. Канат, натянутый, как струна, тянул его дальше, но благодаря толстой ветви, что отросла возле самой каменистой поверхности, застопорила движение. Орт застрял между стволом и веткой. Широкий ремень, к которому пристегнут карабин каната, выгнулся, врезаясь в поясницу до боли в спине. Орт понял, что девушка попала в пропасть, и только их связка спасла ей жизнь. Чтобы хоть как-то узнать, что случилось, Орт стал кричать ей:

– Клеопатра! Как слышишь меня?! Отзовись?! – но секунду спустя, телепатически мысленно капитан услышал: ”Я болтаюсь на канате над пропастью. Постарайся вытащить меня отсюда. Будь осторожен. Если не сможешь, я перережу канат".

– Не делай этого! – заорал Орт, – Я вытащу тебя, чтобы мне этого не стоило! Держись, не делай глупостей! – кричал ей капитан.

Выкрикивая, Орт стал соображать, как быстрее предотвратить трагедию висевшей над пропастью девушки. Внезапно, ощутил легкий скачок в натяжении каната. Не так сильно стал давить ремень на поясницу. И сразу же получил мысленное подтверждение, Клеопатры, девушка сообщала: ”Я отстегнула от себя груз, тебе будет теперь легче вытаскивать меня”.

“Хорошо!”– освоившись с телепатической связью, уже спокойнее отвечал Орт.

“Держись! Я люблю тебя! Я спасу тебя!” – отвечал он, и девушка тоже ответила ему:

“Я тоже тебя люблю! Очень!”

Признание в любви, Орт воспринял, как сигнал к действию. Теперь спасение девушки обрело для него стократной степени значимости, а в прочем для их обоих сердец.

Капитан, изловчившись, стал искать ногами надежную опору, чтобы подняться на ноги. Когда бы ему это удалось, то тогда спасение девушки было бы делом времени. А так, лежа на боку, между стволом дерева и веткой, у самого края пропасти, невозможно сдвинутся ни вбок, ни в сторону, сколько не двигай ногами. Он стал соображать, как быть. Если воспользоваться веткой, как перекладиной, чтобы затем с ее помощью встать на ноги, это дало бы возможность более правильно оценить обстановку и принять решение. Но ветка имела отростки, мешавшие осуществить замысел. Первым делом надо было расчистить от этих отростков место на ветке, чтобы повиснуть на ней и попытаться вылезти на колени и затем встать. И Орт стал саперной лопаткой, которую вытащил из закрепления на рюкзаке рубить отростки. После этого с трудом сбросил из себя рюкзак, и это дало ему больше свободы. Лопаткой, лежа на боку, стало легче срубать отростки с ветки, пока не расчистил достаточного места. Затем немного передохнув, развернулся грудью к ветке и стал взбираться на расчищенную часть. Сантиметр, за сантиметром вскарабкиваясь, он, в конце концов, вполз грудью на ветвь. Затем перебирая ногами, взгромоздился на колени. Канат, натянутый, как струна, под весом девушки, проходил под веткой, что с одной стороны было крайне неудобно и мешало ему стать на ноги. Но с другой стороны если каким-то чудом привязать канат к ветке, то можно было бы подойти ближе к обрыву и постараться лучше разобраться в обстоятельствах, как безопаснее приступить к извлечению Клеопатры. Повиснув на ветке, Орт стал искать упор, и нога наткнулась на ствол. Это позволило найти там устойчивый упор. И упираясь в ствол изо всех сил, капитан подтянул канат на себя, пытаясь подняться на ноги. Это ему удалось. Но предательский канат заскользил в нижней части ветки, пригибал его за пояс к низу. И он снова, ухватился уже руками за ствол ели, потащил канат за собой, таким образом, ему удалось зайти с канатом за ствол дерева и снова передохнуть. Ель, как инструмент, стала помогать ему. Он снова натянул канат, и теперь конец каната стал длиннее, что позволило обвязать дерево и снять с ремня карабин, чтобы закрепить канат надежно на стволе ели. Это ему тоже удалось. И теперь он мог пробраться к обрыву, чтобы решить, как удобнее и быстрее можно было бы вытащить девушку из пропасти.