– Побереги косметику. Вероятнее всего, Герасимов просто не в курсе, что мы ему что-то подкинули. А даже если в курсе…

– Думаешь, не стал смотреть, что на ней?

– Так бы сделал любой нормальный человек.

Мари щелкает пальцами с видом «я тебя поймала на слове». Сразу понимаю, к чему все ведет, и со страдальческим видом качаю головой.

– А, ну да…

– Гель, ты два года назад должна была уяснить, что Богдан и нормальный человек – это антонимы. – Потом она чешет ногтем кончик брови и вздыхает. – Хотя намеков на его долбанутость было полно и раньше, если честно…

– Ты про тот случай, когда он отказался брать нас в компанию на речку? Или когда пообещал пойти с нами в кино, а потом посреди сеанса сбежал?

Говорю это, а в душе точно расползается разъедающая лужа кислоты. Знаю ведь, что таких случаев было гораздо больше… И как я вообще запала на него в восьмом классе?

– О. Спасибо, что напомнила! – потирает ладони Мари. – Обязательно пополню список «Косяки Герасимова. Том первый». Всего планируется не меньше десяти выпусков, так что не расслабляйся.

На детской площадке играет ребятня. Смотрю на гурьбу детей с тоской и некоторой завистью. Когда-то здесь играли мы, и все было гораздо проще.

Но я сама во всем виновата. Головой ведь знала, какой Богдан на самом деле – ведóмый, зависимый от чужого мнения. Он дружил со мной и Мари класса до седьмого, когда это не было чем-то зазорным для мальчишки. Уже потом ему в голову ударила «крутость». Он стал бегать за парнями постарше, чтобы пробиться в их компанию, начал забывать про нас с Мари.

Я знала, что он такой. Но глупо влюбилась в образ, который сама создала для Богдана. Заставила себя верить, что он сбегает от меня не из-за стыда за дружбу с девчонкой, а потому что не понимает вдруг возникших чувств. Наивно думала, что Богдан борется со вспыхнувшей влюбленностью, но ничего не может с ней сделать и потому раз за разом сбегает.

Уже теперь я вижу, что в окончательном разрыве нашей дружбы во многом виновата сама. Ведь чувства Богдана ко мне стали первой сказкой, которую придумала.

– В общем, вариантов у нас два, – произношу я, отводя грустный взгляд от детской площадки. – Богдан либо не видел роман, и те посты – случайное совпадение. Либо видел и решил нас проучить.

– Я даже не знаю, что из этого хуже. – Мари садится рядом со мной. Она ставит рюкзак на коленки и обнимает его. – Как будем действовать? Нам придется поговорить с Богданом.

– Уверена, что нам это нужно? Прошлый твой план… хм… Успехом не увенчался…

– Называй вещи своими именами. Мой прошлый план – полный провал!

– Окей. Так нужен ли нам после полного провала еще и окончательный провал? Мы обе знаем, что на Богдана полагаться… глупо.

– Мы не требуем от него многого. Просто сказать, что у Лины Ринг скоро выйдет классное фэнтези. Неужели это так сложно и ответственно?! Гель, тебе нужно заявить о себе.

– И я сделаю это. Богдан нам не нужен.

Мари смотрит на меня, как на умалишенную. Не понимает так же, как я не понимаю ее. На Герасимове свет клином не сошелся.

– Он не единственный блогер в мире. – Я морщусь от солнца, глядя на рдеющее небо. – Я уже завела блог. Аудитории пока нет, но все поправимо. Начну комментировать чужие посты, сделаю пост-знакомство, буду выкладывать цитаты из «Магического дебюта».

Где-то в зеленой листве прячутся поющие птицы. Прохладный ветер перебирает волосы. Внутри зреет уверенность – Богдан мне не нужен.

– Познакомлюсь с другими авторами и блогерами, и все будет хорошо. Время еще есть.

– Но Богдан…

– Может идти лесом. И флешку пусть себе… оставит на память. Не надо было вообще все это начинать. Не понимаю, почему я позволила себя затащить в твою авантюру?

– Потому что у меня с собой было шампанское, – вытянув перед собой длиннющие ноги, лыбится Мари. – Один глоток, и Ангелина Кольцова на все согласна!

– Фу! Звучит отвратительно! – Толкаю подругу в плечо, и она заливается звонким смехом.

– Да ладно, Гель! Просто пригуби, и мы снова кинем что-нибудь этому придурку на балкон. Хочешь?

– Нет! – Я уворачиваюсь от дружеского захвата, вскакиваю на ноги и со смехом выдаю: – Я с тобой больше не пью! Да и не пойду домой к Богдану! Ни за что!

– Круто! – хлопает в ладони Мари и тоже подрывает с лавочки.

Ее лицо меняется за долю секунды. Дурашливая улыбка слетает, точно сбитая ударом маска. В зеленых глазах – сосредоточенность и серьезность. Она хватает меня под руку и тянет за собой.

Я не сразу понимаю, куда она меня тащит, а потом кусты под окнами дома расступаются, и я замечаю светловолосую макушку Богдана. Он нас не видит. Идет с пакетом в сторону мусорных баков.

– Я не пойду! – вырываюсь из цепкой хватки Мари. – Сказала же, я…

– Ты сказала, что домой к нему не пойдешь! – напоминает подруга. – Про разговор на улице речи не было.

– Предлагаешь щемить его у помойки?!

– В идеале надо поймать его раньше. С мусорным пакетом он от нас далеко не сбежит.

Она ускоряет шаг, а я застываю на несколько секунд, не зная, что делать. Что за бред?!

– Эй, слышь! – орет Мари в спину Богдану, и в этот момент я чувствую, как жаром загораются кончики ушей.

Боже. Как мы с Зябликовой вообще подружились?!

– Я к тебе обращаюсь, Герасимов! Стой!

Бледное лицо Богдана поворачивается на нас лишь на секунду, а затем Герасимов бегом припускает в сторону баков. Мари, не жалея туфель на платформе, кидается за ним. Не хочу участвовать в этом цирке, но куда деваться, если шоу началось из-за меня?

– Чего вам надо? – вскрикивает жертва, когда нагоняем ее на площадке у мусорки.

Богдан выставляет перед собой руку с пакетом, и мы с Мари одновременно поднимаем безоружные ладони.

– Давай без глупостей, Богдан, – тоном хорошего полицейского начинает Мари. – Опусти пакет.

– Что? Нет! Сначала отвалите от меня! – Он еще выше вскидывает руку, отчего тонкий черный пакет начинает опасно раскачиваться из стороны в сторону.

– Не вынуждай нас применять силу. – Влившись в роль, я делаю шаг вперед. Богдан отступает и едва не налетает спиной на мусорный бак.

– Не приближайся. Я ведь кину его, – угрожает беглец, кивая на свой снаряд.

Я приглушенно смеюсь, а Мари качает головой.

– Ты не сделаешь этого, – почти ласково шепчет подруга. – Решишь атаковать и сам же пострадаешь. Сегодня ветрено, Богдан. Неужели готов устроить мусорный дождь?

– Как опрометчиво, – поддакиваю я, но отступаю, едва уловив в глазах Богдана блеск промелькнувшей решительности.

– Плевать. Я остановлю вас даже ценой собственной жизни!

Он уже замахивается, чтобы подбросить мусорную гранату над нашими головами, но в последний миг фарс ставит на паузу скрипучий голос Игната Олеговича:

– Молодежь! – злобно кричит сосед снизу, возникший за нашими спинами. – А ну пошли прочь отсюда! Устраивайте разборки в другом месте!

Богдан было открывает рот, чтобы пожаловаться на нас с Мари, но в последний момент смиренно прикусывает язык. Он сбрасывает «оружие» в бак, следом то же самое делает Игнат Олегович. Сосед окидывает нашу троицу неодобрительным взглядом и уходит.

– Так и будем тут стоять? – разводит руками Богдан. – Вонища страшная ведь!

– Зато перебивает аромат предательства, – едко подмечаю я, но тут же кривлюсь, едва взгляд касается гнилых помидоров, что валяются на земле рядом с моей ногой.

Еле сдерживаю рвотный позыв и сдаюсь первая. Молча разворачиваюсь и иду в сторону детской площадки у наших подъездов. Хватит с меня свалочного пафоса.

– Гель! – зовет Мари, но я не останавливаюсь.

Тогда из-за спины слышу, как пыхтит Богдан и что-то гневно шипит подруга. Оборачиваюсь и с удивлением наблюдаю за тем, как Мари тащит Герасимова за ворот футболки, как за поводок.

Хочется хлопнуть себя по лицу от недоумения вперемешку со стыдом. И после этого Мари думает, что Герасимов станет нам помогать? Серьезно?!