Но до него далековато, да и ракурс неудобный. Надо подойти поближе. Б-133, убрав перископ и опустившись на двадцать метров, стала бесшумно перемещаться на электродвигателях. В шести носовых торпедных аппаратах заряжены обычные прямоидущие торпеды 53–56, они кислородные и поэтому не оставляют следов. А вот что в кормовых аппаратах? Капитан третьего ранга вызвал седьмой отсек. В кормовых аппаратах оказались заряжены две противолодочные самонаводящиеся СЭТ-53М «Енот» и две прямоходные, уже считавшиеся устаревшими 53–39. Кобельский, подумав, отдал приказ заменить одну из них торпедой-имитатором МГ-24. Но все расчеты поломало сообщение с акустического поста. Второй эсминец увеличил скорость, начав поворачивать на них. «Вероятно, акустики на нем что-то услышали, не надо было менять торпеду на ловушку в кормовом аппарате», – запоздало подумал Кобельский, вновь всплывая под перископ. Ну так и есть, один «Флетчер» уже несется на них, но второй по-прежнему идет, привязанный шлангами, вместе с авианосцем.
Кобельской начал отдавать команды:
– Носовые, товсь!
Дождавшись ответа командира БЧ-3:
– Первый, третий и пятый носовой, пли! Рулевой, вправо, 30!
– Есть вправо, 30! Лодка на новом курсе!
– Кормовой, с МГ-24, товсь!
– Есть кормовой четвертый товсь!
– Второй, четвертый и шестой носовой, пли! Скорость пятнадцать узлов, ныряем на 75!
– Четвертый кормовой, пли!
Леонид спешно начал вспоминать, все ли он правильно сделал. Этот прием был довольно рискованный, особенно если надо уклоняться от атаки современных кораблей, оснащенных противолодочной системой АСРОК. Но «Флетчеры», даже после модернизации, эту систему, вроде бы не получали? Если эти данные ошибочны, подлодка сейчас может погибнуть.
Но эсминец противника повел себя так, как и ожидал от него Кобельской. Сначала увеличив ход до полного, американец временно потерял с лодкой акустический контакт. Потом его акустики, услышав два торпедных залпа, один за другим, причем второй был произведен с углом тридцать градусов влево по ходу эсминца. Резонно решив, что красная подлодка пытается подловить его вторым залпом торпед в повороте, когда он будет уклоняться от первого, американец уклонился в другую сторону, еще больше увеличив скорость. Теперь корабли шли уже расходящимися курсами, причем на дистанции, превышающей дальность противолодочных бомбометов эсминца. Поиск лодки активным гидролокатором уже ничего не дал, Б-133 успела нырнуть под термоклин, слой, который был с другой температурой воды, чем на поверхности, и поэтому частично отражал сигналы гидролокатора. Тем более что акустики эсминца услышали шумы торпеды-обманки, которую лодка выстрелила себе за корму. И эсминец натурально «повелся» на ловушку-обманку, все на Б-133 услышали серию взрывов далеко за кормой. Кобельский довольно усмехнулся, теперь осталось поставить в поединке жирую точку.
– Кормовые один и два, товсь!
В эти кормовые аппараты были заряжены торпеды СЭТ-53М. Заряд в этой торпеде довольно слабенький, всего в 92 килограмма. Но она акустическая и наводится на звук винтов. И с большой дальностью, в четырнадцать километров.
– Кормовые, один и два, пли!
Залп целых двух торпед с большой глубины потребовал большого количества воздуха, но зато за термоклином акустики эсминца, продолжающего усиленно бомбить приманку, его вообще не услышали. А Б-133, развернувшись, начала медленно подниматься, подходя к эсминцу с кормы. Наконец, на подлодке услышали два взрыва, причем у самой поверхности воды. Очевидно, «Еноты» успешно укусили свою цель. Перезарядив носовые аппараты, подлодка снова всплыла на перископную глубину. В четырех километрах восточнее, без хода стоял эсминец, уже слегка осевший на корму. Дальше виднелся авианосец, по-прежнему ползущий на восток со скоростью не более десяти узлов, и другой эсминец, все так же идущий рядом. Но их очередь придет позже, сначала надо добить этот «Флетчер». Короткие команды, и вот, наконец, американец, получив одну торпеду 53–39 под первую дымовую трубу, переломился пополам и стремительно ушел под воду. Б-133, довернув к авианосцу, начала его нагонять. Опасаясь, что при погоне аккумуляторные батареи сильно разрядятся, Кобельский приказал готовить еще одну СЭТ-53М, чтобы «стреножить» лакомый кусок. Но тут начали происходить еще более удивительные события.
На палубах двух оставшихся американских кораблей началась суматоха, одновременно противник начал обрывать коммуникации. Стараясь притормозить авианосец, Кобельский приказал выпустить торпеду СЭТ, и одновременно последний «Флетчер» спешно отошел от авианосца. Но, самое удивительное, эсминец не стал атаковать лодку и даже не пошел на место недавней гибели своего собрата. Он просто взял курс на восток, развив максимальную скорость, быстро оторвавшись не только от Б-133, но и от выпущенной им торпеды. Капитан Б-133 сначала наблюдал этот финт, пребывая в состоянии полного обалдения, но потом опомнился. Б-133, всплыв в позиционное положение, под дизелями быстро нагнала брошенный последним кораблем эскорта авианосец. «Большому кораблю – большую торпеду», – вспомнилась капитану третьего ранга расхожая шутка советских моряков, которая возникла при недавнем появлении в ВМФ СССР новых торпед калибра 650 миллиметров. Но, увы, его лодка таких не имела, поэтому пришлось стрелять по «Форрестолу» старыми обычными 53–39. Прямо из позиционного положения. Леонид не знал, как обстояло дело с другими членами экипажа Б-133, но он сам ощутил чувство, сравнимое со своим первым оргазмом, когда авианосец, после третьего попадания, начал быстро заваливаться на правый борт. С палубы прыгали немногие американцы, которых не захотел или не успел забрать эсминец. Кобельский собрался было отдать приказ спасать их, но в этот момент получил сообщение от радиометристов об облучении подлодки самолетной РЛС. Б-133, быстро погрузившись, опять нырнула под термоклин, поэтому гидроакустический буй, сброшенный спустя десять минут подлетевшей канадской «Авророй», не выдал самолету ничего. Канадцы, немного покрутившись над местом гибели «Форрестола», сбросили пару спасательных плотиков и убыли восвояси. И на этом закончилась история с TF-72.
Отрывок из книги английского писателя Дэвида Ирвинга «The War Between the Admirals», советское издание 1976 года
«Этот поступок адмирала Джеймса Лемюэля Холлоуэя-младшего, командовавшего TF-72, до сих пор вызывает у американских моряков целую гамму разнообразных чувств. От глубокого стыда за то, что целехонький эсминец US NAVY просто сбежал с поля боя, и до жесточайшего возмущения, что он совершил это, даже не попытавшись вступить в противоборство с русской подводной лодкой, вдобавок бросив авианосец „Форрестол“, не сняв с него полностью экипаж. Хотя сотни раз до этого американские эсминцы решительно вступали в противоборство с японскими, немецкими и советскими подводными лодками, зачастую одерживая победу.
Сам адмирал Холлоуэй, в своих мемуарах „The life of fleet“[16], приводит ряд аргументов, которыми пытается объяснить и оправдать свои действия. Но эти доводы выглядят откровенно неубедительно. Переложить ответственность на командира эсминца, капитан-лейтенанта Дональда Риджа тоже нельзя, в вахтенном журнале DD 465 „Саефлай“ есть подробная запись об однозначном приказе адмирала Холлоуэя прекратить спасательные работы, обрубить коммуникации и уходить полным ходом на восток. По-видимому, капитан-лейтенант Ридж был против такого решения и выполнил его только по субординации, исполнив волю вышестоящего командования. Но и смириться с этим приказом не смог, отсюда и появление такой записи в журнале DD 465. Этот приказ адмирала в дальнейшем лег черным пятном на его репутацию, фактически перечеркнув всю его блестящую карьеру, которая проходила от успеха к успеху до утра 03.11.1962. И никакие его оправдания, тем более написанные спустя много лет, в уютном безопасном кабинете, не действуют. Как сказано в Библии, „претерпевший до конца спасется“. Адмиралу просто нужно было исполнить свой долг до конца. До самого конца, а не „почти“, как это произошло на самом деле, и тогда бы его имя, возможно, упоминалось с таким же уважением, как имена коммандеров Гласфёрда и Фигена».[17], [18].
