– Дальномерный пост, отставить пристрелку по «Каса-Гранде»! Начинай пристрелку по головному фрегату!
02 ноября, местное время 10:39. Камчатка. Аэродром Елизово. Один из капониров
Капитан Харисов, сидя в кабине МиГ-17Ф, махнул рукой техникам возле створок капонира. Увидев его взмах, они стали раздвигать огромные створки, открывая самолету выход. Капитан прибавил обороты, и МиГ не спеша выкатился из укрытия. Все происходило не так, как в мирное время. Раньше истребитель сам лишь подъезжал по рулежке к месту расположения капонира, глушил двигатель, а там его цеплял аэродромный тягач, который его и заводил в укрытие.
Он грустно усмехнулся, увидев несколько разбитых и сгоревших единиц аэродромной техники по обе стороны бетонной дорожки от капонира к рулежке. И на самой дорожке, и на рулежке были густо нарисованы воронки от бомб, но реальные воронки были только на основной взлетно-посадочной полосе. В голове еще звучал голос подполковника Калинина, фактически только что пославшего их на смерть: «Капитан, у нас сейчас готовы к вылету только три машины вашего полка. Поступил приказ адмирала Ярошевича – любой ценой сбить постановщик помех, который мешает нашим ракетчикам и артиллеристам вести огонь по десанту. Ситуация критическая, американцы высадились в бухтах Малая Саранная и Безымянная и прорываются к Вилючинску. Повторяю, любой ценой!»
Ну что ж, подумал тогда капитан, любой ценой, это всего ценою в три МиГ-17. Сегодня они уже успели сделать по одному вылету, кроме атаки десанта ранним утром, в которой принимали участие все советские самолеты. Пара МиГов его звена удачно атаковала группу «Скайхоков», бомбившую дорогу возле Северных Коряк. Никого не сбили, но повредили двоих, сорвав атаку всей группы, остальные американцы сбросили подвески куда попало, развернувшись на защиту своих подранков. Но его парни не стали лезть в драку, уйдя на малой высоте. Сам он сбил замыкающий «Скайрейдер» из группы, штурмующей нашу автоколонну возле поселка Вторая Речка, в нескольких километрах от Елизово. И тоже уклонился от боя. Так еще можно было воевать, играя со смертью, но все же имея реальный шанс на отступление.
А вот этот приказ – форменное самоубийство. Прорваться к самолету-постановщику помех, который летает высоко над морем, да еще за вражеской эскадрой? Это же утопия, его наверняка прикрывают с воздуха. Проще самому просто застрелиться здесь же в капонире, из табельного пистолета. Капитан Харисов не стал стреляться, но и на рожон лезть не собирался. Приказ он получил, а как он его будет выполнять, это его дело. Самолеты готовили к вылету как обычно, как и к двум предыдущим. Единственное, что он приказал сделать техникам всех трех МиГов – это подвесить на самолеты дополнительные топливные баки.
МиГи, поднявшись в воздух по рулежке, один за другим, не стали лететь на восток, к морю. Вместо этого они пошли на юг, на высоте двести метров. Сначала по дороге на Паратунку, потом по ущельям, к Мутновскому вулкану. Обогнув его с юга, капитан вышел к побережью далеко от места высадки, но поворачивать сразу на север не стал. Маленькие шумные машины пошли снова на юго-восток, выдерживая по-прежнему высоту не больше трехсот метров. И только тогда, когда, по расчетам Харисова, они удалились от берега километров на шестьдесят, он скомандовал разворот на север. Если и можно было подобраться к этому проклятому американцу, то только сзади, со стороны, откуда их никто ждет.
02 ноября, местное время 10:49. Камчатка. Авачинский залив, 38 километров к востоку от побережья бухты Безымянная. Десантный вертолетоносец LPH-2 «Iwo Jima»
В центральном посту вертолетоносца подполковника Симмонса встретила гробовая тишина. Только шум вентиляторов и изредка негромкие фразы, которыми перебрасывались дежурные офицеры. Увидев вопросительный взгляд вошедшего Симмонса, к нему обратился командир корабля.
– Подполковник, мы под атакой! Замечены пуски сначала одной, потом сразу четырех крылатых ракет. С разных направлений. Я приказал отвернуть от ракет и увеличить скорость, поэтому палубной команде сейчас придется туго.
Вертолетоносец был оборудован бортовыми успокоителями качки, но сейчас волны шли к носу корабля, и качка была килевая.
– Бинго! Парни с «Хигби» смогли сбить первую! – вскричал оператор, сидевший за экраном обзорной РЛС SPS-42.
– Рано радуетесь, парни. Не исключено, что это дьявольская хитрость красных, – командир показал на планшет с обстановкой.
– Смотрите, они сначала запустили одну ракету по нашей группе, очевидно, чтобы выманить корабль эскорта. И «Хигби» сместился ей навстречу, и сразу же, как только он отошел от нас, они пустили по нам еще четыре! Эсминец успевает закрыть трассу подлета этих ракет?
– Никак нет, сэр, – отозвался оператор обзорной РЛС. Ракеты будут у нас всего через минуту.
– Начинайте ставить помехи! – скомандовал командир офицеру за пультом управления станцией AN/WLR-1С. – И попробуйте сбить их при подлете из зенитных спарок, – обернулся он к артиллерийскому офицеру.
«Иводзима», хоть был большим кораблем, чуть более 18 000 тонн полного водоизмещения, но он был специализированным кораблем. Специально построенным, как десантный вертолетоносец. И все усилия конструкторов были направлены на то, чтобы запихать в эти 18 тысяч тонн две тысячи с лишним человек десанта, двадцать вертолетов, да еще и обеспечить как можно более быструю работу этих вертолетов по высадке десанта. Плюс обеспечить нормальные условия проживания для всего личного состава, а это к десанту надо добавить еще 667 человек корабельной команды. С учетом, что вертолетоносец должен действовать в море не один месяц. И прочее вооружение «Иводзимы», в частности зенитное, устанавливалось уже по остаточному принципу. Нет, оно должным образом оговаривалось в техническом задании, но изначально было довольно скромным для такого большого корабля. Четыре спаренные установки трехдюймовых орудий длиной ствола в пятьдесят калибров Mark 33. И все. Как у какого-то фрегата, с водоизмещением в десять раз меньше. Считалось, что десантный вертолетоносец должны будут оборонять его корабли охранения. Но цепь досадных случайностей привела к тому, что «Иводзиме» сейчас придется остаться один на один с четырьмя подлетающими ракетами. Семидесятишестимиллиметровая артиллерийская установка Mark 33 была разработана на основе полуавтоматического зенитного артиллерийского орудия Mark 22 времен Второй мировой войны. Представляла собой два орудия Mark 22, установленные на одном лафете. Она имела довольно большую скорострельность, до шестидесяти выстрелов в минуту, и снаряды с дистанционными взрывателями. Все это позволяло тем же Mark 22 неплохо бороться с японскими самолетами-камикадзе в 1944–1945 годах. Но приводные механизмы обеспечивали уверенное поражение воздушных целей со скоростями до шестисот километров в час. И сейчас все восемь стволов молотили впустую, ракеты летели в два раза быстрее, чем когда-то японские самолеты.
– Сэр, станция помех определенно увела две ракеты с курса! – радостно доложил оператор станции постановки помех.
– И «Хигби» открыл заградительный огонь из пяти-дюймовок с дипольными отражателями поперек траектории ракет. Да-да, сэр, диполи увели третью ракету! – взволнованно кричал оператор обзорной РЛС.
– Но где четвертая ракета? – спросил командир корабля, и тут же, словно в ответ на его вопрос, правый борт корабля потряс сильнейший удар. В них все-таки попали.
Через десять минут командир слушал доклад старшего офицера о повреждениях. Ракета упала в воду в нескольких метрах впереди кормового подъемника корабля, по правому борту. Сам подъемник поврежден, и выпускать вертолеты больше не может. Гидравлическим ударом смята и вырвана обшивка двух отсеков по правому борту, частично повреждена обшивка еще двух. В кормовом ангаре при взрыве ракеты от сотрясения произошла протечка горючего из заправочной магистрали и возник пожар, к счастью, он вовремя локализован и скоро будет потушен. Выбыли из строя два вертолета, один «Шауни» и один спасательный. Два отсека по правому борту полностью затоплены. В трех идет борьба с затоплением. Для обеспечения остойчивости корабля пришлось применить контрзатопление, сейчас затоплены два отсека по левому борту. Но при этом осадка корабля увеличилась, и волны, сейчас бьющие в левую скулу корабля, начинают заливать подъемники левого борта при их открытии. А один подъемник по правому борту серьезно поврежден, причем в открытом положении. Сам механизм подъема разрушен, нужен заводской ремонт. Необходимо сначала починить пандус подъемника, потом попытаться его закрыть. Затем, развернув корабль так, чтобы волны били в правый борт, можно будет продолжать высадку с подъемников левого борта. И теперь, при фактически работающих только двух подъемниках, полное время высадки всего оставшегося десанта значительно увеличится, «Иводзиму» покинет последний морпех только к вечеру. Это если не наступит серьезного ухудшения погоды, в этом случае придется экстренно прекращать высадку. И все это возможно только при успешной борьбе с затоплением отсека привода закрытия подъемника. Старшина аварийной команды, которая сейчас действует там, докладывает, что справится в течение трех часов, но только если в корабль не попадет еще чего-то подобное. Тогда все временные заплатки и щиты, которые они поставили и еще будут ставить, вылетят к чертовой бабушке.
