– Я думала нас убьют, – сказала Нина и посмотрела на девушек, вытирая слёзы. Гвен обняла Нину, с заднего сиденья.

– Мой запас не пригодился, но это пока, – сказала Элизабет, глядя на бардачок и зная, что этот потенциал ещё себя раскроет.

– До Вегаса осталось пару часов езды, приедем и сразу в бар без бывших! – сказала Нина, и девушки поддержали данную затею.

– Видите, око Саурона? – сказала Нина подругам, заезжая в город, показывая на огромный человеческий глаз, смотрящий по сторонам. Но девушки уже спали. Нина остановилась полюбоваться на огромную светодиодную сферу, о которой трубили все новостные сайты. Зрелище было поистине впечатляющим и стоящим того, чтобы увидеть это воочию.

Подъезжая к отелю, Нина разбудили Гвен и Элизабет, и, компания пошла заселяться в гостиницу.

– Я так понимаю в бар сегодня уже не идём, – сказала сонная Элизабет, падая в одежде на кровать без сил.

Элизабет и Гвен быстро уснули. Но Нина ещё около часа смотрела в панорамное окно, глядя на город, который ещё день назад обещал приключения и веселье, но после встречи с Чейзом, уже мало что мог предложить.

Встав к обеду Нина открыла глаза и увидела необычную для неё обстановку. Девушка встала с кровати, и её дезориентация прошла, когда она увидела Элизабет и Гвен, сидящих в халатах и пьющих кофе, глядя на панораму города. Девушки сидели на полу, вплотную у окна.

– Мне кажется, или мне приснился весь вчерашний день? – грустно спросила Нина, глядя на девушек и беря фарфоровую чашку для кофе.

– Я уже рассказала Гвен, как нас похитили Боб и его подельник, – с улыбкой сказала Элизабет повернувшись к Нине. Девушка успела рассказать, как к ним за столик подсел незнакомец, и под угрозой застрелить, вывез в заброшенное здание. Боб знал, что Гвен в уборной, но из-за драки в баре, не было времени отправиться на её поиски. Было принято решение вернуться и убить Гвен, после того, как расправятся с девушками и Чейзом.

– Я ещё долго буду переваривать произошедшее, – безэмоционально сказала Нина, добавляя сливки в кофе, начиная осознавать ужас, который с ними случился.

– Вы пережили больший кошмар, чем я. Меня, по крайней мере, не били по голове рукояткой пистолета, – сказала Гвен, глядя на Нину, которая вспомнила о вчерашней травме и погладила шишку на голове в гримасе резкой боли.

– Предлагаю оставить день вчерашний в прошлом, – предложила Нина, не желая больше обсуждать случившееся.

– Идёмте гулять по городу? – спросила Гвен, допивая кофе. Девушке тоже хотелось оставить негативные эмоции вчерашнего дня и наполниться новыми, ради этого они и приехали в Вегас.

Собравшись на прогулку, девушки первым делом решили пойти на выставку, посвященную катастрофе «Титаника». Выставка располагалась в отеле-казино Луксор, и подруги добрались до места пешком со своего отеля. На входе были розданы билеты, на каждом из которых было имя реального пассажира затонувшего лайнера и его краткая биография. На выходе же, можно было сверить списки и узнать выжили вы или нет.

– Ну что ж, я Мальвина Хелен Корнелл, – сказала Нина, внимательно читая имя с билета.

– А я Уильям Эрнест Картер, – представилась Элизабет, согласно билету.

– Натан Голдсмит, прошу на борт, пассажиры, – сказала Гвен, вчитываясь в биографию на билете и проходя на выставку.

– Удивительно как хорошо сохранилась посуда, учитывая, что лайнер был найден спустя семьдесят три года с момента катастрофы. Даже вы ещё не родились, когда корабль был найден, – сказала Элизабет подругам, глядя на чайные пары за стеклом витрины, имея в виду восемьдесят пятый год.

– Я уже начинаю ощущать себя пассажиром в тот роковой день, – грустно сказала Нина, чувствуя себя некомфортно среди предметов, которые когда-то лежали на дне среди погибших людей.

– Под этой люстрой, танцевали, сплетничали, рассуждали как по прибытии в Нью-Йорк приукрасят свои истории о поездке на лайнере класса «Олимпик», – сказала Гвен, глядя на искорёженную золотистую люстру.

– Где так грань между тем, что можно показывать на всеобщее обозрение, а что не стоит? – спросила Нина, говоря об этическом моменте выставки.

– Массовое любопытства людей. Раньше ходили смотреть как на гладиаторских боях люди убивают друг друга, позже смотрели как вешают преступников, и, весело улюлюкали под хруст шеи сдавливаемой верёвкой. Такова жизнь, и мы никогда не ответим на вопрос: спасено ли было культурное наследие или разграблена братская могила. Эти два факта могут существовать друг с другом. Каждая эпоха диктует свои правила. Думаете, если бы Джеймс Кэмером не снял фильм «Титаник», мы бы знали об этой катастрофе? Настолько массово, как сейчас, я не про узкий круг историков и моряков. Наш медиа век диктует свои условия, что нам интересно, а что нет. Это никогда не было нашим выбором, все внушается на подкорку. Людям не интересны баночки и стекляночки, им нравится воссозданная лестница, с ангелом посредине, держащим факел, та самая лестница, что была показана в кино, кадры которого помнят все. Нам так нравится эта выставка потому, что она часть нас. Людям всегда нравится то, что имеет отношение лично к ним. Мы все были на борту Титаника, в качестве пассажиров – в кинотеатре. Так что морализаторством заниматься бесполезно на этот счёт. Хлеба и зрелищ во все времена, – сказала Гвен, подходя к знаменитой лестнице орехового цвета, на которую девушки уставились с особым любопытством.

– Ты права, я вижу Джека возле часов, протягивающего руку Роуз, – сказала Нина и романтично улыбнулась уголками рта.

– Мальвина Хелен Корнелл, Натан Голдсмит, пройдемте на палубу в этот прекрасный морозный апрельский вечер, – сказала театрально Элизабет, взяв девушек под руку с важным видом.

– Непременно, мистер Уильям Эрнест Картер, – с важным тоном ответили девушки, проходя мимо лестницы. Компания оказалась на воссозданной палубе «Титаника». Тускло светящие лампочки, отражали свет от начищенного деревянного пола. Холод был как в роковую ночь одна тысяча девятьсот двенадцатого года. Искусственный огни холодного свечения за бортом, реалистично имитировали звездное небо.

– А вот и убийца, – сказала Нина, подходя к большому голубому айсбергу, от которого веяло холодом, трагедией и смертью, – всё, я насмотрелась, подожду вас у выхода. Вчера нас чуть не убили преступники, сегодня мы гибнем на Титанике, шикарно развлекаемся! – эмоционально сказала Нина и пошла в сторону выхода.

– Ну что в каюты? – предложила Гвен глядя на Элизабет.

Спустя пятнадцать минут девушки встретились у выхода и приступили к сканированию билетов, для выяснения, кто выжил, а кто погиб.

– Уильям Эрнест Картер, выжил! – весело сказала Элизабет, глядя на экран монитора.

– Мальвина Хелен Корнелл, я тоже спаслась! – радостно сказала Нина, с облегчением выдохнув, будто сбросив с себя груз эмоций этой экскурсии.

– Натан Голдсмит, увы и ах, я погиб! – сказала Гвен, сканируя свой билет.

– Сочувствую, – сказала Нина, со скорбью в глазах глядя на Гвен.

– Все там будем, – философски заметила Гвен и девушки покинули выставку.

– Сходим поесть, а как повечереет в музей неона? – предложила Элизабет, не зная, как назвать этот приём пищи, так как для обеда было поздно, а для ужина рано.

Зайдя в ближайший стейк хаус, девушки заказали еду.

– Мне не хватало этого, – сказала Элизабет, с аппетитом кусая бургер и не давая расплавленному сыру убежать, собирая его пальцем.

– Да, вкусно, – ответила Нина, внимательно глядя в экран своего телефона.

– Кто пишет? – спросила Гвен, пытаясь заглянуть в телефон к Нине.

– Чейз, извиняется за произошедшее. Говорит, что будет завтра в Вегасе, и предлагает мне встретиться с ним за завтраком, – озадаченно сказала Нина, отвлекаясь от телефона.

– Ты согласилась? – спросила Элизабет, рассуждая о том, насколько Нина преданна своему слову.