– Приготовься. Возможно, сейчас рванем на прорыв, – шепнул я девушке, передавая ее трофейный пистолет.

– Историк, да у тебя встал! – Женский язык вновь коснулся моего затылка.

Действительно, как это ни странно, но у меня сейчас был железобетонный стояк, и по фигу, что всего в полуметре от меня лежит только что освежеванный человеческий труп, которому я самолично вывернул кишки наружу, а в воздухе витает амбре дерьма, крови и сгоревшей взрывчатки. А все из-за того, что худосочная охальница лапает меня за причинное место, жадно дышит в затылок и периодически целует его.

Я только хотел было ответить какой-нибудь пошлостью или колкостью, как в комнате неожиданно стало тесно от ввалившегося внутрь народу. Несколько вооруженных автоматами бородачей в черном камуфляже затолкали внутрь комнаты нескольких парней, в одном из которых я тут же узнал бородатого здоровяка Фому, командира нашего взвода. Именно Фома командовал высадкой, когда мы захватывали турецкий поселок. Второй пленный тоже был знакомым – один из «свиты» Корнилова, мужик лет пятидесяти с лысым черепом, на макушке которого выделялся звездообразный шрам. Этого мужика Винт называл Архипом.

Ага, так вот под прикрытием каких пленных турки хотят пойти сейчас на прорыв? Ну что ж, не будем терять время. Диспозиция была как нельзя кстати подходящая для неожиданного нападения. Пленные стояли на коленях, повернутые лицами в нашу сторону, а вот державший их под прицелом турок, наоборот, стоял к нам спиной, глядя то на дверной проем, то на пленных.

– Как только застрелю конвоира, выбираемся из-под кровати. Я иду первым, а ты будь готова стрелять прямо отсюда, – едва шевеля губами, прошептал я.

В кармане разгрузки у меня был небольшой револьвер – трофей, подобранный в арсенале Барака. Револьвер Smith & Wesson модель 360. Калибр 9 миллиметров, он же.357 магнум – мощный патрон. В барабане всего пять патронов, но для оружия «последнего шанса» больше и не надо. Револьвер традиционной конструкции с ударно-спусковым механизмом двойного действия, курком с отбоем и ударником, закрепленным на курке и имеющим специальный предохранитель в виде подвижной планки, который исключает случайный выстрел при срыве курка с боевого взвода.

Модель называлась AirLite, часть деталей, а именно рамка и кожух ствола выполнены из специального сплава со скандием, поэтому вес оружия чуть больше трехсот граммов. С одной стороны, револьвер был как пушинка и практически не ощущался в руке, но с другой – он стрелял очень мощным патроном, поэтому отдача у него была настолько сильная, что ощущалась весьма болезненно. Я несколько раз стрелял из него для пробы, чуть кисть себе не вывернул.

Эх, сейчас бы калибр поменьше, и лучше с глушителем, чтобы звук выстрела был не слышен. Но за неимением гербовой пишем на обычной.

Вынул револьвер из подсумка, благо он располагался под рукой, осторожно вытащил из-под края кровати и направил в спину конвоиру. В этот момент Фома, стоящий ко мне лицом, увидел мое движение, и по его расширившимся от удивления глазам турок с автоматом понял, что у него за спиной опасность. Враг начал разворачиваться, но я уже нажал на спусковой крючок.

Рявкнул выстрел, отдача больно ударила в кистевой сустав, и я тут же выкатился из-под кровати. Ну как выкатился, скорее, выполз. Чтобы как-то ускориться, свободной рукой оперся о недавно выпотрошенный мной же труп, для чего пришлось со всего размаху ухватиться за набухший от крови брезентовый подсумок на теле мертвеца.

Турок, получивший в спину тупоносую пулю калибра девять миллиметров, отлетел на метр, упав на Архипа. Бронежилет, который был на противнике в этот момент, его не спас. Даже если пуля не пробила титановые или керамические пластины жилета, то импульс удара гарантированно переломал ему кости.

Выстрел получился очень громким. Я только начал принимать вертикальное положение, когда в комнату заглянул очередной бородач в черном камуфляже. Ствол моего револьвера был направлен как раз на дверной проем, я вновь нажал несколько раз на спусковой крючок, и любопытный бородач получил две пули в грудь. От удара его отбросило назад. Я рванул из подсумка ручную гранату, дернул чеку, позволил предохранителю отщелкнуть и, подскочив к двери, закинул гранату в коридор. Потом тут же вытащил вторую гранату, так же дернул чеку и тут же закинул гранату в другую сторону коридора.

– Взрыв! – крикнул я, открывая рот.

В коридоре раздался громкий возглас удивления, а потом прогремел взрыв, который в замкнутом пространстве показался выстрелом главного калибра линкора времен Второй мировой войны. Через секунду рванула вторая граната. В коридоре кто-то громко кричал и визжал от боли.

Вита выбралась из-под кровати и тут же метнулась к пленным, чтобы развязать их. Я вытащил из подсумка еще одну гранату, выдернул чеку, на мгновение высунулся из дверного проема в коридор и зашвырнул стальное яйцо с насечками осколков на лестничный марш, ведущий в подъезд. Справа по коридору раздались выстрелы из автомата, пули попали в стену рядом с моей головой, и я тут же юркнул обратно в комнату.

Раздались панические выкрики, а потом грохнул взрыв. Вновь резкий визг боли, закончившийся каким-то горловым клокотанием. Есть!

Кого-то все-таки посекло осколками. Вот только стрелок справа, похоже, в безопасности. Хреново, он может спокойно держать нашу комнату под огнем, и фигушки мы отсюда нос высунем.

Я плюхнулся на пол, высунул ствол ручного пулемета и, развернув его вправо, дал длинную очередь вдоль коридора. В ответ тут же зачастил автомат. Едва успел убрать руки с оружием из проема, как по полу защелкали пули неприятеля.

– Что там? – деловито спросила Вита.

– Один стрелок, справа по коридору, метрах в десяти, – ответил я.

– Швырни гранату, а когда она взорвется, прикрой меня огнем, я сменю позицию, – предложила девушка.

– Идет, – согласился я.

Архип и Фома освободились от пут и вооружились трофейным оружием, мужики были настроены боевито, хоть и выглядели весьма плачевно: оба сильно избиты и порядком окровавлены. Самое плохое, что у них не было обуви. Трофейные ботинки обоим оказались малы.

Охранника, получившего пули из револьвера, добили его же ножом, Фома будничным движением вонзил клинок турку в глаз и, переждав, пока тело перестанет дергаться в конвульсиях, вытащил нож обратно, а потом вытер окровавленное лезвие о куртку на трупе. Спокойно и хладнокровно, будто колбасу на бутерброд нарезал.

Я дернул чеку очередной гранаты и зашвырнул ее в коридор. Как только граната взорвалась, тут же высунулся из проема и из положения лежа дал длинную очередь. Вита прыжком перескочила через меня и, не обращая внимания на проносящиеся мимо пули, которые я старался выпускать как можно ближе к правой стене коридора, рванула вперед. На секунду я прекратил огонь, потому что боялся зацепить девушку, и именно в этот момент вражеский стрелок решил высунуться из своего укрытия. Вита была в коридоре и представляла собой прекрасную ростовую мишень.

Огонь мы трое открыли практически одновременно. Вражеский стрелок получил добрую порцию свинца и тут же завалился на спину, но, похоже, и Вите что-то прилетело: она как будто споткнулась, завалилась на бок и сползла по стене.

– Твою мать! Вита! – выкрикнул я, подрываясь с пола.

Секунда – и я у лежащей на полу девушки. Вита прижимает ладонь к правому боку, из-под пальцев сочится кровь.

– Сука, как больно, – болезненно морщась, прошипела она. – Черт, столько шрамов уже на шкуре. Как теперь замуж идти? Кто меня такую возьмет?

– Нашла о чем думать. А ну, убери руки, дай посмотрю.

Я вытащил из подсумка ИПП и аптечку. Над нами, тяжело сопя, навис Фома.

– Что с ней?

– Жить будет. До свадьбы заживет, – через мгновение отозвался я, осмотрев ранение. – Пуля прошла вскользь, сейчас стяну края раны и наложу повязку. Вы лучше не стойте тут, а оглядитесь: скорее всего, в помещении есть еще враги.

– Хорошо. Дай мне свой ручник, – потребовал бородатый великан.