Эта запись будет шестьдесят второй, и по совместительству самой последней, заключительной. Почему заключительной? Узнаешь некоторым временем позже, мой дорогой будущий читатель.

В Паксе царила атмосфера раздора. Это было видно ещё издалека, как только мы начали к нему подплывать. Множество домов на отшибе были разрушены. Из города доносились боевые возгласы. А возле него так и вовсе организовали несколько новых кладбищ, где орнатумы тихо и спокойно обгладывали тела падших марр, которых ещё не успели предать морскому песку.

– Они начали войну. Но только с кем? Прокула ведь больше нет… – подумал я, почти не удивляясь тому, что я видел.

– Братоубийственная война. Гражданская война. Они пошли против самих себя… – догадалась Истери.

– И именно поэтому Азаль собирался уничтожить Пакс…

Возле одного из кладбищ организовали братскую могилу. Смрад оттуда шёл неимоверный, и я различал даже не сам смрад от разложения, а смрад от отходов жизнедеятельности орнатумов, которых там было действительно много.

Только мы хотели покинуть то ужасное место, как вдруг я услышал приглушенный стон. Я вгляделся в яму, и, к своему удивлению, обнаружил там ещё живую марру. Едва живую.

– Там марра. Она ещё жива… К ней даже орнатумы не пристроились! – так же заметила Истери.

Я выволок живую марру из общей могилы. Она была проткнута насквозь лезвием-культро, однако рана почему-то была ещё и рваной. Рваные раны океан заживить не может, излечению подвергаются только те порезы, что не задели жизненно-важные органы, включая плавательный пузырь. Однако в данном случае марре оставалось жить не более пары минут. В лучшем случае – не более пяти. Это объясняло то, почему эта марра находилась в братской могиле. Другие марры посчитали, что шанса на излечение у нее уже не было. Однако он был.

Я начертил одну из рун-оберегов на песке. Истери сразу поняла, что я хочу сделать, и подкинула мне бутылку с кровью светящихся моллюсков. Я открыл бутылку, и нанёс белую кровь на пальцы, затем втерев её в руну. Истери подала мне бинты, и я пропитал их остатками этой крови, затем намотав их вокруг поврежденного участка тела марры.

Вместе с Истери мы начали произносить исцеляющее заклинание. Из братской могилы поднялся едва заметный при свете луч, который вошел в руну, и из руны попал в поврежденный организм марры.

Она забилась в конвульсиях, и рана под бинтами начала медленно зарастать. Магия рун вошла в резонанс с внутренней энергией живой марры.

Истери держала марру за плечи, и не давала ей с перепугу всплыть со дна. Когда трезвое сознание вернулось к ней, я также зажал ей руки. Теперь она была исцелена, но меня интересовали ответы на несколько вопросов.

– Кто ты и почему здесь так много трупов?

Стеклянные глаза марры, в которые возвращалась жизнь, пытались сфокусироваться на моем лице.

– Я… Стой. Я тебя знаю! Ты Арарел… кажется?

– Анарел.

– Это неважно. Спасибо, что бы ты со мной ни сделал. Мне лучше… Отпусти меня, а?

Я лишь ещё больше придавил его руки ко дну.

– Ты не ответил на мои вопросы.

– Ай! Не так сильно! Анарел, ты меня не узнал? Мы вместе с тюрьмы сбегали… устроили драку… чтобы отвлечь внимание надзирателя… Да хватку-то ослабь, а?

– Зален? – удивился я. Я не ожидал встретить его здесь. Я и вовсе забыл, как он выглядит. – Так вы живы? Где Лорган, Сагридин, Альфина?..

– Я ничего про них не знаю. Просыпаюсь парой сезонов ранее как бы в гробу, вылезаю из него, а всё разрушено. Прокул уничтожен полностью… Выжило не больше двадцати процентов от его жителей. Ещё десять процентов погибли в пути к Паксу. Ещё четыре процента умерли в ходе войны… И всего Язычников осталось очень мало, шесть процентов из ста, все расположились здесь как смогли сами…

– А архиереи? Как архиереи впустили вас в город?

– Да не впускал нас никто… мы сами влезли, начали проповедовать свои знания об океане. И теперь пятьдесят процентов жителей Пакса думают, что Нэро мертва. И ещё пятьдесят процентов думают, что она ещё жива. Вот война и случилась… как бы гражданская. Пакс потерял где-то тридцать пять процен…

– Хватит со своими процентами! Безопасные районы остались? Как к архиереям пробраться знаешь? – вмешалась Истери совершенно удачно.

– Тут дело в том, что архиереи… они умерли уже… все…

– То есть?..

– Зарезали друг к друга в ходе конфликта. Вот и всё… Это тоже поспособствовало возникновению войны.

– Кто же теперь во главе Пакса?

– Да никто… анархия, понимаешь? Ты либо «свой», либо «не свой», а значит главный вердикт выносит самосуд в лице первой или второй стороны. Безопасных районов, держащих нейтралитет в этой заварушке, тоже нет. Ты либо друг, либо враг, третьего не дано, как я уже и говорил…

Мы отпустили Залена, и он быстро поплыл обратно в город, больше ничего нам и не сказав.

– Что мы будем делать? С кем мы можем посоветоваться для того, чтобы найти способ разрешить этот конфликт?

– Я знаю одну такую марру. Он примет меня в свой дом даже если наши взгляды будут значительно отличаться. К тому же он сможет дать более точную оценку того, что происходит в округе. Он писец, и нынешняя ситуация не могла его не заинтересовать.

Конечно же это был Дерраниал. Из всех моих давних друзей только он не покидал меня в трудные моменты моей жизни. Вот только прошло слишком много времени для того, чтобы я мог быть уверен в том, что наши дружеские узы всё ещё были сохранены. Всё-таки мы не виделись больше восьми сезонов.

Я знал, где он живет, поэтому мы сразу направились к нему по закоулкам, стараясь не обращать на себя слишком много лишнего внимания. Впрочем, на окраине Пакса воды текли спокойно, хоть и волна гражданской войны здесь уже проходила. Осло мы не стали брать с собой, и оставили его на привязи в месте, где беспризорных кумиков для пропитания навряд ли ожидают встретить.

Добравшись до его дома, я обнаружил, что вокруг него ведут караул две марры. Скрыться от них уже не получилось, но, как оказалось, скрываться и не требовалось. Среди «этих» марр я был «свой».

– Это Анарел… – сказала одна марра, похлопав по плечу вторую. Они оба опустили свои лезвия-культро, дабы поприветствовать меня. Судя по их реакции, я действительно был последним высшим стражем во всем океане.

Они разрешили мне пройти внутрь дома Дерраниала, кратко объяснив, что теперь они работают на него.

Я постучался в дверь. Внутри кто-то сильно перепугался, и что-то громыхнуло. Однако никто мне дверь не открыл, и поэтому я начал медленно открывать её сам.

Внутри я увидел Дерраниала, что держит в руках лезвие-культро, направляя острие в мою сторону. Он узнал меня не сразу, но как только вспомнил мои черты лица, отбросил лезвие-культро в сторону и буквально затянул нас с Истери в свой дом.

– Анарел, это ты? Как ты… Почему у тебя появилось так много новых шрамов? Где тебя носили течения? Хвала Нэро! – рассеянно поприветствовал меня он.

– Мы обсудим всё это потом. Я тоже рад видеть, что ты жив.

– А это кто с тобой?.. – обратил он внимание на Истери, хотя сам же и затолкнул её внутрь вместе со мной.

– Моя… жена. В скором времени жена. Но познакомлю я вас тоже потом, сначала ты должен помочь мне.

– Нет, это ты должен помочь мне! Помочь нашему Паксу, помочь Нэро! – переварив информацию о том, что у меня будет новая жена, выдал Дерраниал. – Высший писец Колоран организовал нейтральную группировку марр, что устраняют последствия войны и пытаются примерить обе стороны. Однако он умер ещё вчера, и за нашей группировкой теперь слежу я… Ты должен примкнуть к нам. Ты обязан! Ты же высший страж!

Новость о том, что в городе ещё остались те марры, что сохранили свой рассудок, меня искренне обрадовала. Значит надежда на его спасение ещё была.

– Я и хочу это сделать! У нас одна цель, и мы должны друг другу помочь в её достижении. Я знаю о том, что здесь творится, но мне нужны хоть какие-нибудь предположения о том, как всё это остановить! Ты знаешь, где ещё сохранились безопасные места, которые ещё можно уберечь от войны? Ваша «нейтральная» группировка их оберегает?