У нас, к моему удивлению, толпились женщины, знакомые мне и не очень.

– Вот он! – воскликнула Изольда, увидев, как я вхожу и сажусь на своё место. – Павел Тарасович. Расчётную часть тоже в комиссию включили, девочки пришли узнать, что им делать?

По нескрываемому любопытству на лицах «девочек», которым было в основном хорошо за сорок, я понял, что пришли они не столько на инструктаж, сколько за свежими сплетнями про ситуацию, взбудоражившую весь заводской коллектив.

– Дамы! – встал я со своего места. – Прикройте, пожалуйста, дверь, – попросил я одну из бухгалтерш для придания секретности и драматизма своему выступлению. – Дамы, нам с вами доверили очень важное дело. Все вы знаете, что на нашем заводе ведётся расследование серьёзного хищения, – женщины шумно выдохнули хором. – Наша комиссия в рамках расследования уголовного дела должна определить масштаб хищений с конкретными цифрами. Работать будет в комиссии не только бухгалтерия, но и экономический отдел. Изольда Марковна готовит приказ, когда он будет подписан руководством, приступаем.

Сел на своё место и взял в руки путёвки, давая понять присутствующим, что пока больше мне им сказать нечего. Женщины потихоньку вышли из кабинета и прикрыли за собой дверь.

Тут же открылась дверь кабинета главбуха и выглянула Ирина Викторовна.

– Ну, Пашка, ты даёшь! – восхищённо произнесла она. – Выступил, как на пленуме ЦК КПСС.

– Да, ладно… – усмехнувшись, ответил я. – Будет нужно – обращайтесь!

– Ирина Викторовна, а что, субботник-то будет? – спросила Изольда. – Или отменят из-за всего этого?

– Субботник отменят? – удивилась главбух такому вопросу, – если субботник отменят, то у нас будет еще одна комиссия, помимо товарищей из ОБХСС. Партийная. Искать, кто против партии что-то настолько имеет, что субботники отменяет. Будет он, обязательно будет! Чистота и уборка расследованию не помешают.

– И шашлык будет?

– А почему нет?

– Ну, у нас такое ЧП на заводе…

– Ну, да. ЧП… Но это ж не траур, – задумчиво произнесла главбух. – И так весь коллектив взбудоражен, никто не работает, из рук всё валится…

– Что у кого валится?! – услышали мы зычный голос Шанцева, только что вошедшего к нам.

– Да говорю, с этими событиями все на нервах, никто работать не может, – заявила главбух.

– Ещё одна… – ответил ей Шанцев. – Сейчас Ахмад подходил, спрашивал, может свадьбу перенести… Что вы все, в самом деле? Что такого произошло? Жизнь продолжается! Вычистим из своих рядов всю мразь и с новыми силами в бой!

– Прошу прощения, – встрял я в их разговор. – Так что со свадьбой-то решили?

– Что решили? – посмотрел на меня непонимающим взглядом Шанцев. – Празднуем! Само собой. Ещё не хватало, чтобы мы из-за кучки хапуг планы свои меняли! Не дождутся! Да, Ирина Викторовна?

– Наверное… – неуверенно ответила главбух.

– Никаких наверное! – навис над ней директор. – Чтоб на свадьбе все были! Как планировали. И хватит этих пессимистичных настроений. Вы какой пример подчинённым показываете? – строго отчитал Ирину Викторовну Шанцев и вышел из кабинета, на ходу подмигнув мне, типа понял, как с ними надо?

Мне оставалось только сочувственно развести руками, глядя на Ирину Викторовну. Она небрежно махнула рукой в сторону двери, через которую только что вышел Шанцев.

– Бойся не ту собаку, которая лает, – нравоучительно сказала она мне, – а ту, которая молчит.

Да уж, мне все больше кажется, что Шанцева с главбухом связывают совсем не только служебные отношения. Что-то она себе уж очень много позволяет в отношении директора…

Ирина Викторовна скрылась у себя, а я решил прояснить один заинтересовавший меня момент.

– Изольда Марковна, а про какие шашлыки вы её спрашивали? – уточнил я, кивая в сторону двери в кабинет главбуха.

– Субботник! У нас каждый год сабантуй! Шашлыки, музыка…

– А уборка?

– Ну, и уборка, разумеется, – пожала плечами Изольда. – Часов до двенадцати – до часу поработаем, а потом гулять! – она изобразила плечами выход под «Цыганочку».

Улыбнулся, представив её в неформальной обстановке и с граблями в руках. Она всё больше симпатии у меня вызывала. Во всяком случае, от прежнего к ней враждебного настроя у меня осталось совсем немного. Да и вообще трудно испытывать негатив к женщине, сына которой наставлял на путь истинный. Уже видишь ее как живого человека.

Разобравшись с путёвками, решил сходить к Ахмаду и маме.

Маму не застал.

– А где она? – спросил я Ахмада, показав на мамин стол.

– Так она же три дня за свой счёт взяла на свадьбу, – пояснил мне будущий отчим.

– А утром была…

– Насчёт яслей приходила, документы уже собирает, обещали место после майских праздников.

– О! Хоть одна хорошая новость… Слушай, – присел я на стул рядом со столом Ахмада. – Завод останавливать надо, – у Ахмада округлились глаза. – Ну хотя бы запретить движение ТМЦ между подразделениями. Под страхом смертной казни запретить! И считать всё и везде. Даже в катакомбах под заводом.

– Ну, я не знаю… Как ты себе представляешь: завод остановить? – с сомнением в голосе ответил Ахмад и откинулся назад, отодвинув от себя бумаги, с которыми работал.

– Этот завод всё равно по три недели стоит, потом за неделю месячный план делает! – настаивал я на своём. – По отчётам тут всё в порядке, ты сам знаешь. Единственный наш шанс что-то обнаружить – это найти неучтённые излишки.

Ахмад согласно кивнул.

– На ворота амбарный замок надо повесить, никого не выпускать и не впускать без личного распоряжения директора и тщательного досмотра. Чтоб эти самые излишки контролировать, если они есть.

– Ворота и так милиция контролирует.

– Это-то понятно, – хмыкнул я. – Вывезти нельзя, но передать-то в другой цех можно!

– Это что же получается, не только ворота надо контролировать, а и территорию завода тоже? – задумчиво произнёс Ахмад.

– Правильно. Вот, пусть этим милиция тоже занимается, надо им подсказать! – сказал я. – А то свои начнут друг с другом договариваться. Типа, Вась, дай я у тебя, пока у меня проверка, пару тонн металла подержу? С меня причитается! – я постучал себя под подбородком, изображая договаривающегося.

– Что прав, то прав, хорошая идея! – хмыкнул Ахмад. – Сейчас же схожу к Шанцеву. Пусть в горисполком съездит, насчёт милицейского поста внутри территории завода договорится. Тогда с проверкой можно будет горячку не пороть, а не спеша всё тщательно облазить.

– Несколько постов! Где-нибудь на крыше, – подсказал я.

Вернувшись в бухгалтерию, застал тишь да гладь. Текущая работа была уже сделана. Сходил в столовую, пообедал. Достал химию, но в голову ничего не лезло. Ничего, пару глубоких вдохов, выдохов, и принялся за учебу. Слово дал пацанам – держать надо.

Через полчаса вернулась откуда-то главбух.

– Что приказ, подписали? – спросил я её.

– Щанцев в исполком уехал, – разочарованно ответила она. – Может до конца дня там проторчать.

– Значит, мы сегодня вряд ли начнём инвентаризацию?

– Похоже на то…

– Ирина Викторовна, свои полдня я сегодня уже отработал. Делать сейчас больше нечего. Можно я пойду? Дел очень много накопилось, свадьба мамина, школа… – попросил я, а сам думал об Аристархе. Старик наверняка очень тяжело перенес весть об аресте Игната. Не дай бог свалился у себя с инсультом, а помочь и некому.

– Иди, что уж там… Но завтра с утра приходи.

– Конечно.

Попрощался со всеми и побежал к Галие, сказал, что уже ухожу и не смогу её проводить сегодня.

Выходя из проходной, специально посмотрел, есть ли милиция. У ворот за территорией реально стоял жёлто-синий милицейский УАЗик. Когда на работу шёл, не заметил его.

По тропинке вдоль железной дороги вышел на Ленина и сразу направился к дому Аристарха. Естественно, почти сразу наткнулся на Аркадия, НВП-шника нашего.

– Павел! – удивился он, увидев меня. – А почему тебя в школе не было?

– На работе кипеж из-за хищений, – объяснил я.