Переложил сметану в миску. Посмотрел, не так уж и много жидкости с нее стекло. Хорошая сметана, высший сорт. Молодец, тетя Нина! Добавил немного сливок, потом начал аккуратно по одному вмешивать яйца. По рецепту надо три, но подумав, вмешал четыре. Сливки жидковаты, да и сметана – это не сыр «филадельфия», подстрахуюсь. Перемешал пакетик ванильного сахара с обычным и тоже добавил в смесь. Ну, была не была, приступаем.

Влил смесь в форму и закинул в духовку выпекаться, предварительно поставив внизу духовки большую емкость с водой. Использовал для этих целей чугунную сковороду, которую нашел в одной из тумбочек. Все. Теперь только ждать. Час двадцать, мать его! А потом еще час с выключенной духовкой и приоткрытой дверцей. Итого почти два с половиной часа в теплой компании без возможности сбежать и с неизвестным результатом. Хоть бы этот чертов чизкейк получился. Угораздило же меня такой подарок маме на свадьбу придумать. Лучше бы сервиз ей чайный купил. Хотя нет, сервизы ужасны. Ждем торт. А вот и папа с работы пришел, судя по приветствиям в прихожей. Вот радость то!

Выждал немного, пока отец Галии с сыном здоровался и первые восторги по случаю его возвращения высказывал. Подумав, снял передник, повесил его на спинку стула. Ну нафиг! Грязная работа закончена, испачкаться вроде не должен. Да и незачем напрашиваться. От братца я могу отшутиться, разница в возрасте небольшая, а вот отца отбривать не хочется. Мы с ним вроде только подружились. Незачем все портить. Вышел с улыбкой в коридор, поздоровался с Загитом.

Тот совершенно не ожидал меня увидеть, удивленно посмотрел на дочь.

– Сестренка кавалера себе нашла, слов нет, – тут же встрял Марат, – он тортик пришел к нам готовить, представляешь!

Лицо Загита стало еще более недоуменным. Теперь он смотрел уже на меня.

– Мама замуж завтра выходит. Подарок ей делаю, сюрприз, – пожав плечами, спокойно объяснил ему. – Спасибо еще раз, что разрешили вашей духовкой воспользоваться, – добавил, обращаясь к Галие и ее матери.

Загит мгновение подумал, переваривая информацию, потом пазл в голове у него сложился, и он кивнул.

– Свадьба – дело хорошее. Молодец! Хотя, конечно, я первый раз про такой подарок матери от сына слышу, – не удержался будущий тесть от подколки.

– Да уж, это точно, – подтверждающе фыркнул Марат.

– Мама сладкое любит. Ей должно понравиться, – дипломатично не стал хамить в ответ я.

На это возразить никто ничего не смог, поэтому дебаты свернули и переместились все в гостиную, общаться. Пока я шаманил с тортом на кухне, женщины успели натаскать в гостиную кое-какой еды, накрыли наспех стол. После прихода главы семейства они начали еще более активно суетиться, выставляя все, что было в холодильнике и в кладовой.

Марат по новому кругу начал рассказывать о своей службе, отвечая на расспросы отца.

Загит настоял, чтобы я с ними поужинал. Отказаться не было никакой возможности, да я и не хотел. Большое событие у Галии в семье, надо их приучать к мысли, что я тоже вхожу в число родственников. Да и глупо сидеть на кухне, ожидая, пока испечется торт, в то время, как будущие родственники общаются в гостиной.

Едва сели, за столом повисло неловкое молчание. Неприязнь матери и сына ко мне прямо висела в воздухе.

– А что, Марат, планируешь дальше делать? – спросил я, чтобы разрядить обстановку.

– В часть к бате служить пойду, – неохотно буркнул он.

Загит аж жевать перестал и молча уставился на сына.

– А какое у тебя образование? – поинтересовался я.

– ПТУ, автослесарь, – ответил Марат, откинулся на стуле и враждебно уставился на меня.

– Надо высшее образование получать. Заочно, как Галия. Не всю же жизнь ты в пожарных сидеть будешь? – сказал я, не опасаясь обидеть потенциального тестя, так как уже знал, как он к своей службе относится, не желает мужа-пожарного своей дочери и, наверняка, не захочет видеть в пожарных своего сына.

Марат же явно гордился отцом и после моих слов резко дёрнулся в мою сторону.

– Сядь! – стукнул по столу Загит. – И слушай, что тебе умный человек говорит.

– Ба–аать!.. – не веря своим ушам, попробовал возразить Марат.

– Хочешь, чтобы твоя жена со слезами каждый раз тебя на службу провожала, боясь, что видит последний раз? – резко ответил сыну Загит. – Или хочешь, чтоб матери орден вместо тебя вручали? Хватит с неё! Достаточно настрадалась!

Последние слова Загит произнёс медленно и очень жёстко.

Мы с Галиёй и Оксаной сидели, притихнув, за столом и наблюдали эту битву титанов. Воздух, казалось, искрился. У Марата ноздри раздувались от переполнявшего его адреналина. Но авторитет отца сделал свое дело – через пару минут он успокоился. Остаток вечера прошел более-менее спокойно.

Едва торт испекся, я ушел, чтобы не мешать семье подруги праздновать возвращение сына. Чизкейк получился, так что возвращался домой я в отличном настроении. Акелла не промахнулся, несмотря на все происки Шерхана!

Сейчас это главное. А с Маратом будем решать позже. Отношения наладить надо, но процесс этот будет непростой. Чую, без мордобоя не обойдется.

Неся аккуратно завернутый торт прямо в форме, думал о странностях этой жизни. О том, что Юлька так неожиданно сломала себе жизнь. Может, конечно, и не сломала, но очень усложнила. Если ей здоровье позволит, надо два месяца до выпускного в школе доучиться молча, никому ничего не говоря о беременности. А иначе начнется беготня с районо и всякими комиссиями. Все нервы девчонке вытреплют. А после школы уже можно и свадьбу сыграть, кому какое дело?

23 апреля 1971 года. г. Святославль

Добравшись, наконец, до дома, поставил завернутый в полотенце торт в холодильник. Украшать буду позже, когда все угомонятся. Сейчас же в доме царила суматоха и предпраздничная суета. Хата гудела как растревоженный улей.

Мама стояла на табурете, а бабуля с Никифоровной на скорую руку подшивали прямо на ней подол платья, которое Ахмад привёз вчера из Брянска. Аришка ползала вокруг, всем мешая. Взял ее на руки, а то еще ухватит что-нибудь ловкими ручонками, добавит хлопот. Малышке передалось всеобщее возбуждение, и она рвалась у меня из рук, ей обязательно нужно было потрогать мамино белоснежное платье.

Белое, блин, платье! Ну, Ахмад, ё-моё, хорошо ещё фату не приволок.

Платье было ниже колен. Женщины решили его укоротить, типа, сейчас так носят. Спорный, конечно, момент, но влезать не стал, пусть делают, что хотят. Вон у мамы лицо как счастьем светится. Да все светятся. Хохочут без причины…

Ходил вокруг этого табора, забавлялся с Аришкой. Она только подлетала на моих руках к маме, только собиралась схватить её за что-нибудь, как я, в последний момент, уносил её в сторону.

– Убери её! – визжала мама. – Платье мне заляпаете!

– Ваааааа! – вопила Аришка, когда я не давал ей за что-нибудь ухватиться.

Шум, визг, хохот.

В этот момент открылась входная дверь, и на пороге появилась испуганная и уставшая Инка.

Немая сцена. Мы все замолчали от неожиданности. А сестра, изумленно озираясь по сторонам, пыталась понять, что у нас тут происходит.

Наконец, оценив обстановку, она кинулась ко мне.

– Солнышко моё!.. – забрала она малышку у меня из рук и разрыдалась, уткнувшись ей в спинку.

Малая испуганно оглянулась на меня, протягивая ручонки, и заорала во всё горло.

Забыла родную мать…

Бабушка, бросив подол маминого платья, подскочила к Аришке и принялась её успокаивать, гладя по голове и радостно приговаривая: «Ну что ты! Твоя мама приехала!».

Аришка отстранилась от Инны и, на полном серьёзе, разглядывала её, сверяясь со своей памятью. Наконец, она робко улыбнулась и прильнула к матери.

– Воротника и шапки твоей испугалась, – убедительно сказал я сестре, кивая на её меха.

На этом инцидент был исчерпан. Остаток вечера счастливая Инна не выпускала ребёнка из рук.

Хорошо, что она приехала. Уложив малую спать, мы проболтали с сестрой до глубокой ночи. Она делилась со мной своими проблемами и по жизни в целом, и кулинарными в частности. Она стала гораздо меньше готовить, как Петра перевели, и она осталась одна. Но всё равно молодец.