«Скоро дорога дойдёт до соседнего села, там под боком своя столовая, и обеды уже никому не будут нужны, — подумал он, — а потом нас могут и совсем прогнать со стройки».

— Дядя Арчил, как будет называться та большая электростанция?

Арчила удивил неожиданный вопрос.

— Ингургэс. Ты разве не знал?

— А когда мы дойдём до неё?

«Мы дойдём», — отметил про себя Арчил и улыбнулся.

— Это зависит от того, как мы будем работать. Если все постараются, месяца через два мы будем на месте.

— Значит, до начала учёбы?

— Разумеется! — опять улыбнулся Арчил.

— Мы согласны! — сказал Джумбер и посмотрел на свою бригаду. — Ведь мы согласны?

Дорога… перевалит через горы, через леса и… сёла, дойдёт до электростанции!

— Конечно, — ответил Дато за всех. Он был очень рад тому, что вместо камней они будут возить теперь всякие вкусные кушанья.

— Только при одном условии, дядя Арчил. — Джумбер подошёл к инженеру. — Что бы ни случилось, я должен дойти с вами до Ингургэса. Дайте мне слово, дядя Арчил!

— Слово мужчины!

Немного погодя, когда ребята уже собрались уходить, Джумбер увидел прораба стройки Аслана. Он разговаривал с Арчилом, что-то показывал ему на листе бумаги. Потом Арчил забрал у Аслана бумагу, заложил руки за спину, и Джумбер увидел на бумаге план дороги.

— Смотри, — прошептал Джумбер, — это дорога, которую мы прокладываем. — Он приложил палец к линии. — Видишь, какая она прямая? А вот это дом дедушки Амбако́, нашего мельника. — Он показал на дом. — А это тополь, который растёт там, на пригорке. — Джумбер взглянул на Дато и повёл пальцем дальше по линии. — Дорога пройдёт мимо дома дедушки Амбако, перевалит через горы, через леса и другие сёла и дойдёт до электростанции! — Говоря это, Джумбер случайно ткнул Арчила в спину. Арчил обернулся.

— Извините, дядя Арчил. Я показывал Вахтангу план дороги.

— Значит, договорились, Джумбер?

— Договорились, дядя Арчил.

— Тогда дай руку!

Джумбер протянул ему руку.

— Мы пойдём отведём быков, Джумбер, им надо отдохнуть, — сказал Вахтанг брату.

— Идите, я догоню вас.

Вахтанг повёл быков. Наконец-то и он чувствовал себя настоящим аробщиком.

— Куда мы идём? — спросил Дато.

— К тополю у родника… Там быки отдохнут как следует.

— А чего им отдыхать? Пока даже я не устал, не то что быки…

— Скажи мне это вечером!..

Нахшира и Цабла словно догадались, что им дадут передохнуть, споро взяли подъём, подошли к роднику и стали пить.

— Смотри, чтоб не перепили! — крикнула Лия. — Их может раздуть в такую жару.

Вахтанг взбежал на пригорок, отогнал быков от родника. Потом высвободил их из-под ярма, размотал верёвку с их рогов и привязал её к нижней ветке тополя. Быки принялись щипать влажную, сочную траву. Лия забрала с арбы снедь, завёрнутую в беленькую салфетку, и стала раскладывать завтрак.

Дато смотрел на опушку леса. Вдруг он вздрогнул и испуганно забормотал:

— Леший, леший!..

Вахтанг обернулся. Внизу, на границе леса и кукурузного поля, стоял седобородый старик.

— Эх и дурачина ты, братец! — засмеялся Вахтанг. — Это же дедушка Амбако!

— Я его никогда не видел, — робко проговорил Дато. Он все ещё смотрел на старика.

— Как мне его жалко!.. Прямо сердце у меня разрывается! — совсем как взрослая, вздохнула Лия.

— Почему? — заинтересовался Дато. — Он очень старый, да?

— Нет… не потому. У него сын умер…

— Сын? Он был взрослый?..

— Да, — сказала Лия. — Нас ещё не было на свете, когда он уже был очень взрослый.

— И что он, заболел?

— Не-ет, что ты…

— Он погиб на войне! — сказал Вахтанг.

— На войне?

— Да, он был лётчиком и направил свой горящий самолёт на фашистский корабль.

— Сам сгорел и корабль потопил, — сказала Лия.

— А его похоронили? — спросил Дато.

— Нет, его не нашли… Его не могли похоронить…

— Но где-то же должна быть его могила? — удивился Дато.

— Нету её нигде…

— Тогда, может быть, он и не погиб, — убеждённым тоном сказал Дато.

— Нет, погиб… — Глаза у Лии наполнились слезами. — Я знаю… дедушка Амбако плачет иногда.

— И с тех пор он живёт в лесу? — Дато опять посмотрел на опушку леса.

Старика там уже не было.

— Да не в лесу… Вон его дом стоит! — сказал Вахтанг.

Дато пригляделся и между светлых ровных стволов увидел дом, ограждённый невысоким плетнём. За плетнём, во дворе, краснели кусты роз.

Быки, завлечённые вкусной травой, далеко отошли от дерева, верёвка, привязанная к их рогам, натянулась, как струна, и согнула ветку.

— Лия, пригони-ка их поближе! — сказал Вахтанг.

Лие не понравился тон брата.

— Сам пригони!

Вахтанг собирался ещё что-то сказать сестре, но ему не терпелось сразиться с Дато в ножички.

Мальчики отсчитали от тополя пять шагов и остановились. Сейчас должно было решиться, чья рука вернее и чей ножик лучше наточен.

— Не знаю, что и подумать, — проговорила Лия. — Куда пропал этот Джумбер? — и, затенив рукою глаза, посмотрела в сторону стройки.

А Джумбер, радостный, шёл оттуда. Инженер дал ему «слово мужчины». «Не знаю как с остальными, а тебя обязательно оставлю на стройке», — сказал он. Под остальными подразумевались Вахтанг, Дато и Лия. А остаться на стройке до конца — значило дойти вместе с дорогой до Ингургэса, до самой высокой и самой удивительной электростанции на свете. И в один прекрасный день там он встретит Манану…

С Мананой Джумбер познакомился в Тбилиси, на республиканской олимпиаде школьников. Тогда они оба получили награды за лучшее исполнение грузинских танцев и поздравили друг друга с победой. И ещё тогда Джумбер подумал, что у Мананы самые удивительные, спокойные глаза, самые красивые волосы и ласковая, кроткая улыбка… А голос! Как он мог забыть?.. Он никогда не слышал такого голоса… Стоило только ей раскрыть губы, он звенел, звенел, как серебряный колокольчик. Словно она сама была серебряным колокольчиком…

— Вы приедете на следующую олимпиаду? — спросила его Манана.

— Приеду! — сказал Джумбер.

— До свидания!

— До свидания!

Они пожали друг другу руки.

Джумбер вернулся в деревню и засел за учёбу. Он хотел на «отлично» окончить семилетку, чтобы поступить в Кутаисский строительный техникум. И он забыл о Манане. Лишь изредка она вспоминалась ему, как сказка, как что-то неправдоподобное, что только привиделось ему. Но недели две назад, когда он со своей арбой подъехал к камнедробилке, невдалеке остановился «газик». Из него вылез высокий, красивый мужчина, поздоровался с дядей Арчилом, и они медленно пошли к конторе… Вдруг кто-то окликнул Джумбера. Голос показался Джумберу знакомым, сердце у него заколотилось. Из машины вышла Манана. И без того большие глаза её были ещё больше от удивления.

— Джумбер! Не узнаёшь меня?

— Здравствуй, Манана! — сказал Джумбер и покраснел.

У Мананы была всё та же ласковая, кроткая улыбка и очень красивые волосы.

— Ты здешний, Джумбер? — Манана кивнула в сторону села.

— Да, здешний.

— Ух, как у вас хорошо! Я тоже буду здесь это лето. Папу направили сюда на работу, на Ингургэс, и он забрал нас с собой. — Манана повернулась к машине. Из машины выглядывала женщина и маленький карапуз. Судя по их лицам, они были очень удивлены: с кем это разговаривает Манана?

— Джумбер, ты придёшь к нам?

— Приду, если выкрою время…

— Выкроишь время?! Но сейчас ведь каникулы!

— Ну и что же… Я работаю на строительстве дороги…

— А-а, — обиженно протянула Манана, улыбка сбежала с её лица, она отвернулась от Джумбера и села в машину.

Тогда впервые понял Джумбер, что Манана гордая девочка и что она…

То, что увидел Джумбер под тополем, прервало его мысли.