Было время, когда мы слышали с кафедр, что христианин не должен ходить в театр; а сегодня христиане свободно делают это, либо во благо себе, либо во вред. Было время, когда христиане по воскресеньям никогда не занимались спортом, а сегодня мы чествуем знаменитых спортсменов, считающих себя верующими людьми, несмотря на то что их образ жизни зачастую не позволяет им посещать воскресные богослужения. Перечень того, что можно, а что нельзя, меняется от культуры к культуре и от эпохи к эпохе.

Как же нам разрешить эти разногласия?

Я прекрасно понимаю, что, ввязываясь в дискуссии по этим вопросам, я как бы иду по минному полю. Самой главной характеристикой минного поля является то, что мины в нем скрыты. Поэтому, ступая по минному полю, я каждую секунду подвергаю себя смертельному риску, но нам нужно помнить, что минное поле одного человека является защитой для другого. Поэтому давайте пойдем по этой главе вместе.

Все мы склонны обобщать наши личные убеждения; мы хотим возвести в абсолют то, что является относительным понятием. Мы думаем, к примеру, что если нам нравится определенная музыка или определенная форма богослужения, то они должны нравиться и всем остальным. Если мы посмотрим, как люди поклоняются Богу в других частях земного шара, мы наверняка испытаем настоящий шок; где-то проводят богослужения скромно, не позволяя себе ничего «лишнего», а где-то сопровождают служение песнями и танцами. Мы запираемся в собственной культуре гораздо плотнее, чем нам кажется. И в то же время, мы хотим свои предпочтения возвести в абсолют.

Другое искушение состоит в том, что мы часто превращаем грех в относительное понятие. Такая тенденция проявляется тогда, когда мы делаем грех приемлемым, снижая абсолютные планки до уровня культурных норм и взглядов. И когда мы это делаем, мы снижаем требования к себе, а не привязываем их к истинным принципам Библии. Нам всегда нужно искать разумное равновесие между опасностью законничества и опасностью вседозволенности.

...

ПО СУТИ СВОЕЙ, ЗАКОННИЧЕСТВО ЯВЛЯЕТСЯ ВОПРОСОМ СОСТОЯНИЯ СЕРДЦА И МОТИВАЦИИ.

Третья проблема состоит в том, что мы склонны определять духовность как ряд нами самими установленных запретов. Мы любим перечислять все то, что можно и нельзя делать, потому что это помогает нам определять содержание христианской жизни. Многие из нас, наверное, помнят поговорку, которую часто повторяли то серьезно, то полушутя: «Не пей, не танцуй, и жвачку не жуй!». Некоторые люди до сих пор убеждены, что доказательством их верности Богу является их строгое следование «правильным правилам».

Являются ли те, кто следует правилам – даже строгим правилам, – законниками? Может быть, да, а может быть, и нет. Законничеством является неправильное использование правил и законов. Если я следую каким-то правилам, думая при этом, что становлюсь от этого благочестивым человеком, тогда я законник. Правила могут уберечь меня от некоторых грехов, но никакие правила не могут сделать меня праведным. Правила не заставят меня любить Бога или стремиться к святости. Иисус пытался заставить фарисеев понять, что правила не могут изменить сердце человека.

В Чикаго есть район, население которого составляет около 160 000 человек. Никто из них не пьет спиртного, никто не курит, никто не танцует, никто не смотрит кино. Я рассказал об этом одному своему другу, и он сказал, что хотел бы побывать в том районе и, может быть, даже переехать туда. Я ответил, что когда-нибудь ему представится такая возможность. Этим районом города является кладбище Роуз Хилл! Поймите, что тот, кто смотрит на христианскую жизнь только сквозь призму запретов, не понимает христианства вообще.

Но правила – даже запретительные – несут в себе определенную ценность. Они удерживают нас от некоторых грехов. Я рад тем правилам, которые удержали меня от многих грехов, когда я был совсем молодым, и своих детей мы вырастили, руководствуясь теми же правилами. Есть много вещей, которые делать неразумно; есть вещи, которые делать просто недопустимо. В тех фразах Ветхого Завета, которые начинаются с «Не…», тоже сокрыта огромная ценность, и десять заповедей нам постоянно об этом напоминают.

Так давайте не будем критически относиться к тем, кто следует правилам; возможно, эти люди являются законниками, но категорически утверждать этого нельзя. Иисус не напоминал фарисеям о том, что они должны следовать правилам (хотя некоторые из них явно выходили за рамки Писания), но Он гневался на них за то, что они все дальше отступали от Бога.

Вопросы этой главы некоторым читателям могут показаться тривиальными. Но когда вы являетесь членом Божьей семьи и хотите радовать Господа, то даже тривиальные грехи являются серьезным вопросом. Мы должны угождать Господу и вместе трудиться, и такая задача вовсе не является пустяковой. Поэтому мы обращаемся к Библии и обсуждаем, что нам делать, а что нет, надеясь найти согласие в принципе, если уж мы не можем прийти к единому мнению по каким-то конкретным моментам поведения. Два человека могут следовать одним и тем же правилам: один делает это с позиций законничества, потому что убежден, что в следовании этим правилам и состоят его отношения с Богом; другой же делает это, зная, что, прежде всего, он должен развивать свои отношения с Богом. По сути своей, законничество является вопросом состояния сердца и мотивации.

Что можно, а что нельзя

В Римской империи первого столетия некоторые люди, обращенные в христианство, были носителями иудейского наследия, другие были обращены в христианство из язычества. Некоторые из христиан были убеждены, что необходимо следовать ветхозаветным законам о воздержании от определенных видов пищи; другие следовали новому откровению, согласно которому эти требования ушли в прошлое. Павел в своем послании представил принципы и разъяснения, которые до сих пор не утратили своей актуальности. Он сказал, что в данном случае обе точки зрения имеют право на существование и что мы с уважением должны относиться к тем, чье мнение по поводу соблюдения этих требований не совпадает с нашим.

Не судите друг друга

«Немощного в вере принимайте без споров о мнениях. Ибо иной уверен, что можно есть все, а немощный ест овощи» (Рим. 14:1–2). Как такую проблему разрешить? Павел продолжил: «Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест: потому что Бог принял его» (Рим. 14:3). Те, кто принял новое Божье откровение свободы от ветхозаветных законов об ограничении пищи (то есть, сильные в вере), не должны осуждать тех, кто не чувствовал себя свободным есть мясо (то есть, немощных в вере).

Тех, кто чувствовал себя в этом вопросе свободными, Павел считал сильными; тех, кто чувствовал, что должен следовать древним правилам, он называл немощными. Если бы мы перенеслись в то время, мы бы взглянули на это по-другому. Мы бы наверняка сказали, что тот человек, который по-прежнему следует старым иудейским традициям, является сильным, а тот, кто считает себя вольным есть все, что ему хочется, является слабым христианином. Мы думаем, что если христианин считает себя вправе получать радость от определенной деятельности, значит он слабый, тогда как сильными мы считаем тех, кто убежден, что такая свобода есть отступление перед этим миром.

Павел же сказал, что все как раз наоборот. Сильный христианин понимает, что нравственно нейтральная деятельность не должна находиться под запретом. Немощный христианин будет ставить табу едва ли не на все подряд, думая, что духовная жизнь представляет собой красивый набор запретов. В Римской империи сильные христиане могли есть мясо с чистой совестью; немощные христиане себе такого позволить не могли.Павел хотел этим сказать, что ни немощные, ни сильные в вере не должны осуждать друг друга. Если кто-то считает себя сильным, он не должен судить слабого. Человек, который ходит в кинотеатр, не должен осуждать того, кто туда не ходит; но и тот, кто не ходит в кинотеатр, не должен осуждать того, кто туда ходит, – разумеется, если тот не смотрит такие фильмы, которые христианин смотреть не должен. Сам по себе кинотеатр не несет в себе никакого зла; поэтому должна существовать определенная свобода действий, в которой нет места осуждению. Сильный в вере брат понимает, что кинотеатр сам по себе нравственно нейтрален, но такой человек не должен осуждать более немощного брата, убежденного в том, что само по себе посещение кинотеатра является компромиссом с этим миром.