Я хмыкнула. Спорим, не поколения тут сыграли решающую роль? Скорее то, что мамуля, как и я, уже немного порыскала в Сети. И теперь хорошо представила себе масштаб потенциальных фамильных ценностей от дедули Миния.

Мамуля устало махнула рукой, вышла из кабинета и открыла соседнюю дверь. Там располагался кабинет папы № 2.

– И ты, брют! – завопила она за стеной.

– Брут, – громко поправил ее начитанный Славик.

– Сам ты брут, – обозлилась мамуля. – Я вообще-то у второго в баре вино выбираю. А тут одна кислятина. И так на душе паршиво. Надо же чем-то приглушить горечь утраты надежды на счастье. Ни тебе сокровищ, ни тебе личной жизни.

– А Коровин? – вспомнил Славик последнего маминого кавалера. Того, что ей старательно сватали отцы на новогодней вечеринке по случаю открытия отеля.

– А что Коровин? – возмутилась мамуля. – Он же мне в дедушки годится. Вот если бы он вшил себе ген древней медузы… Говорят, тогда можно жить вечно. Как чайный гриб.

– Ладно, ну а йог? Этот, с бородкой. Вы так мило беседовали вчера. Кажется, он от вас не отходит. Я даже подумал, что вы решили разбить бедняге сердце красотой своей распрекрасной, – подлизывался Славик к мамуле, чтобы та взяла его на поиски сокровищ.

– Нет, он определенно хорош, – смягчилась та. – Но есть один существенный недостаток.

– Мы же об одном и том же говорим? – интимно понизил голос Славик, подмигивая мне. – Еще бы, недостаток. В этом облегающем комбинезоне не скроешь …

– Недостаток денег, дурила, – щелкнула по носу Славика мамуля, вернувшаяся в кабинет. – Всего лишь маленький свечной заводик. И то – размеры его он явно преувеличил. Небось какой-то магазинчик аромапалочек для йоганутых на всю голову.

Чтобы отвлечь ее от пагубных мыслей о вине, я указала ей на вид, открывающийся из окна кабинета. Во дворе после завтрака как раз удачно собрались, кажется, все жильцы нашей палаты № 6. Только сейчас я обратила внимание, как странно они выглядели со стороны.

Третий отец сидел в своем обычном месте – у мусорных баков – и раскачивался в медитативном полусне. Второй, невесть откуда притащив лошадиную попону, пытался укрыть этой самой попоной его босые ноги. У папы № 2 на плечах не сходился пиджак. Все-таки стрессы и карантин отрицательно сказывались, все мы немного поднабрали. До кучи мамуля принялась экспериментировать с дрожжевым тестом, добавляя туда то шафран, то ладан. Хорошо, что обученный папой повар потихоньку подменял мамулины замесы нормальным тестом и утром выпекал к завтраку пирожки. Приходилось уплетать, делая вид, что мамулин ладан необычайно скрасил тесто, придав ему пикантность.

Но вернемся к нашим психическим. Бабушка Сирануш выгуливала Розочку и щеголяла в кокетливом халатике с мелким узором «в косточку». Я умилилась, решив, что бабуля очень любит свою собачку, вот и носит тематическую одежду. И лишь приглядевшись получше, я поняла, что в качестве узора была совсем не косточка, а… мужской орган. Да-да, тот самый, на котором папа № 2 грозился вертеть тех, кто вывел в лаборатории коронавирус.

Шейх тоже выгуливал, только не собачку, а жен, при этом волочил по земле свои белые одежды. Для нашей весны они очень неподходящие. Кажется, наши восточные гости не испытывали особых волнений по поводу вынужденного пребывания в отеле. Восточная мудрость и здесь давала о себе знать.

Йоги чуть поодаль на ковриках пытались соответствовать заявленному статусу. Запаренную гречку они уже съели, и теперь собирались отрабатывать калории. Прищурившись, я разглядела, что они рассматривали замершего неподалеку ежика. Наверное, хотели погладить, как ласкового котенка. Что им? Они же на гвоздях стоят.

А Дух Вонюх в старом потертом спортивном костюме выкидывал коленца, исполняя издевательский пасодобль вокруг русской березки. Та наверняка обнимала ветвями еще самого Есенина, а тут такое кощунство. Я забыла упомянуть, что Адамович, кроме работы над картой, вел свой блог, который с известной резвостью пополнял контентом. Даже Славик заявил, что ему есть чему поучиться у «старого проныры».

В центре этой живописной плеяды жильцов выделялся высокий худой парень. Он энергично махал руками, что-то рассказывая. При этом был похож на маршала Жукова, ведущего свою армию в бой. Все вроде бы занимались своими делами, но при этом краем уха слушали его и уважительно кивали.

Да, совсем забыла представить вам этого героя. Это был единственный нормальный постоялец нашего отеля – Миша Сомов. Заехал он в последний момент, чему я была несказанно рада: хоть с кем-то можно было поболтать в свободное время. А свободного времени у меня сейчас хватало.

Миша был искусствоведом, работающим в музее Кижи. Учебу он закончил всего пару лет назад, и это была его первая настоящая серьезная должность. Надо сказать, Миша казался настоящим энтузиастом своего дела. Периодически он взрывался дикой энергией и начинал рассказывать что-то о проектах реставрации Преображенской церкви. Лично для меня это было очень радостно: видеть молодого человека, преисполненного надежд и желания сделать нашу страну чуточку лучше.

– Тебе тоже кажется, что наши постояльцы на прогулке напоминают психов, которых выпустили побродить во внутреннем дворике? – хихикнул Славик.

– Ага. Сумасшедший дом какой-то, – вздохнула я, а мамуля обиделась:

– Почему какой-то, самый лучший в городе! Так, не отвлекаемся. Славик, я подумала, ты прав. Будущее за соцсетями. Давай, размещай у себя объявление. Молодая красивая особа, сорок два года…

– Как сорок два? – опешил Славик.

– Молчать! – рявкнула мамуля. – Пиши дальше: познакомится с состоятельным мужчиной, пожилым, любителем прогулок на яхте. ПЫ.СЫ. Фото обязательно.

– А пысы в профиль или анфас? – сдавленно хмыкнул Славик.

– Фото яхты, пентюх!

Мамуля покачала головой, как бы заранее не веря в успех мероприятия с таким-то штурманом, и тоскливо уставилась на пустой стакан на своем столике.

Итак, после обеда папа № 3 был выведен из полусна тычком в бочину. Вздрюченный и проинструктированный мамулей, он уселся за книги. Мамуля, глядя ему вслед, удовлетворенно припечатала:

– Тот, кто не помнит своего прошлого, обречен на то, чтобы пережить его вновь. А мы-то теперь будем подкованными. Да, Даринка?

Я закатила глаза и пошла за новым чайничком облепихового чая. Стакан мамули всегда должен был быть наполовину полон, а не наполовину пуст.

К чести папы № 3, в позе аскета и йога он просидел полтора дня, я периодически приносила ему воду с лимоном и сухой инжир. Когда-то папа № 3 утверждал, что святой Мафусаил таким макаром питался годами. И ничего, прожил триста лет.

Услышав про триста лет, мамуля из вредности предложила заменить инжир черносливом. Зная, что у папы слабая пищеварительная система и долго он так не высидит.

Наконец следующим вечером папа № 3 позвал меня к себе и торжественно заявил:

– И разрастается из этого семечка всего одно дерево, зато такое разветвленное…

– Папа, можно покороче. Я не сильна в иносказаниях.

– Короче, я тут схему набросал, чтобы не запутаться. Скажи мамуле, чтобы ждала меня в холле.

Так как время было вечернее, то в холле собрались почти все постояльцы. Обычно по вечерам мы устраивали чаепития, смотрели фильмы на большом экране, играли в мафию или крокодила. Иногда мамуля читала вслух Толстого, призывая наших постояльцев понюхать «как смолой и земляникой пахнет темный бор». Но сегодня все предпочли послушать папину лекцию о древних царях.

Папа № 3, польщенный вниманием публики, огладил свою длинную рубаху, уселся в кресло и, прокашлявшись, начал:

– Итак, я перелистал страницы истории своей рукой дилетанта и кое-что выписал.

Тут папа разошелся соловьем и погрузил нас в историю по самое не балуйся. Он бы еще долго вещал про древних, но тут ему встретилось слово «стратопедарх» и язык его, утомленный нарзаном, запнулся.

Славик тоненько захихикал, Дух Вонюх навострил уши (наверное, у него тут же родились ассоциации с его вонючей картой). Папа № 3, извинившись, принялся пояснять, что это – воинское звание, впервые появившееся в Древней Греции. И тут уже шейх вставил свои пять копеек (или пять дирхамов?), и пошла многоязычная дискуссия о чинах и званиях.