И чокнутый маньяк совершил новое преступление — жестоко расправился с молоденькой медсестрой где-то в Куинсе.

Провалы на работе всегда выбивали её из колеи. И хотя на красивом бесстрастном лице не читалось ни единой эмоции, Ксавье знал, что она достаточно тяжело переживает собственные неудачи — каким-то неведомым внутренним чутьём научился подмечать даже незначительные перемены в её настроении.

Да и сегодняшний день не задаётся с самого начала — промучавшись в приступе токсикоза с семи утра, Аддамс забивается в угол дивана с бутылкой минералки и одним взглядом пресекает любые попытки к ней подступиться.

— Может быть, сходим сегодня поужинать в «Ле Бернардин»? — решается спросить Ксавье спустя полчаса молчания, наконец отложив в сторону телефон. — Отпразднуем вместе? Или можем выбрать другую кухню. Ну… от которой тебя не тошнит.

— Меня тошнит от всего. И особенно — от твоей бесконечной болтовни, — хмуро огрызается Уэнсдэй, положив подбородок на острые коленки. Очевидно, такая длинная фраза отзывается новым приступом дурноты, потому что она на секунду зажмуривается, но тут же вновь распахивает угольно-чёрные глаза.

— Как хочешь, — он пожимает плечами, зная, что проще сдвинуть с места Эверест, нежели заставить жену делать то, чего она не хочет. — Тогда останемся дома и посмотрим «Кошмар на улице Вязов»? Или «Техасскую резню бензопилой»?

— Я не хочу смотреть твои идиотские неправдоподобные фильмы, — упрямится Уэнсдэй и закатывает глаза, недвусмысленно демонстрируя своё отношение к происходящему.

— Ладно. А что хочешь?

— Чтобы ты заткнулся.

— Понял.

Уже традиционный обмен любезностями благополучно завершён — допив остатки латте, Торп быстро оставляет чашку в раковине и уже намеревается покинуть столовую, чтобы предотвратить возможное покушение на убийство.

Но тут же останавливается, напоровшись на особенно колючий взгляд Аддамс.

— Что-нибудь ещё хочешь? — безошибочно угадывает он.

— Помой кружку. Она омерзительно пахнет, — шипит она и брезгливо кривит вишневые губы.

— Уэнсдэй, она ничем не пахнет, — Ксавье не может сдержать лёгкой усмешки, которая явно ещё больше усиливает её раздражение.

— Она. Пахнет. Омерзительно, — ядовито чеканит Уэнсдэй, выделяя каждое слово.

Тонкие пальчики с силой сжимают бутылку минералки — прозрачный пластик жалобно трещит. Торпу совсем не хочется, чтобы эти пальцы секунду спустя сомкнулись на его горле, поэтому он покорно возвращается к раковине и быстро споласкивает злополучную чашку.

— Пойдём в гостиную? — предлагает Ксавье, хотя уже заранее знает, что ответ будет отрицательным.

И верно — Аддамс мотает головой и в очередной раз закатывает глаза, всем своим видом демонстрируя, что его общество сейчас — крайне раздражающий фактор. В такие моменты трогать её лишний раз не то что неблагоразумно, а попросту опасно для жизни, поэтому Ксавье предпочитает покинуть столовую в одиночку.

Удобно устроившись на диване, он включает фоном телевизор и открывает макбук. В феврале в канадской галерее состоится выставка, посвящённая молодым художникам-импрессионистам, и в связи с этим знаменательным событием работы выше крыши. Дела неуклонно идут в гору, и это не может не радовать.

А спустя минут тридцать на пороге гостиной появляется Аддамс с небольшой коробкой в руках — судя по относительно равнодушному выражению лица, она сменила гнев на милость.

Усевшись на противоположный конец дивана, она снимает крышку с коробки и извлекает наружу несколько предметов — светлую дамскую сумочку с оторванным ремешком, небольшую чашку с отколотым краем и кулон на тонкой серебряной цепочке. Очередные улики, позаимствованные с места преступления.

Потерев ладони между собой, Уэнсдэй осторожно берёт в руку кулон в форме полумесяца и напряжённо хмурит брови. Ксавье следит за её действиями краем глаза, стараясь печатать потише. Но ничего не происходит.

На лице Аддамс появляется выражение крайней досады — вишневые губы едва заметно поджимаются, лоб пересекает крохотная морщинка. Через несколько секунд бесплодных попыток она тяжело вздыхает и забрасывает кулон на дно коробки, стоящей у ног. Принимается за сумочку, но спустя пару минут и другая улика отправляется на прежнее место.

— Уэнсдэй… — он отставляет макбук на журнальный столик и, придвинувшись ближе к жене, осторожно кладёт руку на её колено. — Может, не стоит так перенапрягаться? Если теория верна, и ваш убийца выходит на охоту раз в три месяца, время ещё есть.

— Не лезь. Ты ни в черта в этом не понимаешь, — Аддамс раздраженно дёргает ногой, сбрасывая его ладонь.

— Зато я понимаю в видениях, — резонно возражает Ксавье, пытаясь воззвать к её благоразумию. — Не забывай, кто мой отец.

Уже пару месяцев в его голове назревала любопытная теория. Торп прошерстил немало сайтов, но никаких научных подтверждений найти не удалось — как ни странно, способность заглядывать в будущее и в прошлое оказалась достаточно редким и малоизученным даром. Впрочем, можно ли говорить о науке, когда речь идёт о настолько парадоксальных вещах?

— Послушай… — он пододвигается ещё ближе, заглядывая в бесстрастное лицо Уэнсдэй. — Что, если твои способности сродни радиоволнам?

Аддамс не выказывает ни малейшего интереса к озвученной информации. Но и не спешит возражать, что побуждает Ксавье продолжить.

— Допустим, твой мозг принимает сигналы в определённом диапазоне… Но допустим, аналогичные способности унаследовал и наш ребёнок, — он осторожно кладёт ладонь на её едва выступающий живот, скрытый тканью просторной чёрной футболки. — Вот только у него это работает на совершенно иной частоте, глушащей ту, что нужна тебе.

— С каких пор ты увлёкся физикой? — Уэнсдэй выгибает смоляную бровь, глядя на Торпа с нескрываемым скептицизмом. — И чтобы ты знал, для глушения радиочастот применяются совершенно иные механизмы.

— Вряд ли экстрасенсорные способности можно привязать к классическим законам физики. Я думаю, стоит поговорить с кем-то, кто…

Ксавье не успевает закончить мысль — раздаётся громкий стук в дверь.

Они синхронно переглядываются.

— Я убью тебя, — сердито заявляет Аддамс, впившись в него ледяным немигающим взглядом. — Какого черта ты пригласил гостей, не спросив моего мнения?

— Я никого не приглашал.

— Тогда сделаем вид, что нас нет дома, — и Уэнсдэй возвращается к уликам, принимаясь сосредоточенно крутить в руках чашку с коричневатыми разводами от кофе.

Но игнорировать непрошеных визитёров не получается — стук становится всё настойчивее и громче. В течение пары минут Ксавье честно пытается вернуться к работе, но в итоге сдаётся и поднимается на ноги.

— Давай хотя бы посмотрим, кто там, — и не дожидаясь возражений, решительно направляется к прихожую.

Судя по едва слышному шороху за спиной, Уэнсдэй вяло плетётся следом.

Остановившись возле экрана домофона, он нажимает на кнопку камеры видеонаблюдения — и когда на дисплее появляется картинка, у Аддамс вырывается вздох негодования.

За дверью стоит все её семейство в полном составе.

Гомес в неизменном торжественном костюме в мелкую полоску, Мортиша в очередном шикарном платье — родители Уэнсдэй всегда выглядят так, будто в любую минуту может начаться как минимум королевский приём.