— Эй, прекрати… — Ксавье мгновенно перехватывает её тонкое запястье. — Разумеется, я не пойду с ней танцевать, зачем мне это? Но постарайся быть сдержаннее, пожалуйста.

Его непробиваемое спокойствие злит ещё сильнее. Уэнсдэй едва не скрипит зубами от раздражения, медленно, но верно приближаясь к точке кипения.

— Давай не будем портить праздник, — он сильнее сжимает её руку, безуспешно пытаясь воззвать к благоразумию.

— Пара-тройка убийств добавят шарма этому унылому мероприятию, — тут же парирует Уэнсдэй.

— Ты же пошутила, да?

— Может быть, — она зловеще прищуривается, бросая очередной взгляд за спину.

Поставив на ближайший столик пустой бокал, Миранда одаривает Ксавье ещё одной очаровательной улыбкой и направляется в сторону особняка. Выждав пару минут, Аддамс решительно поднимается на ноги.

— Пойду прогуляюсь, — уверенно заявляет она.

— Куда ты? Зачем? — в его взгляде появляется подозрение. Черт бы побрал эту извечную проницательность. — Я надеюсь, ты же не собираешься в самом деле убивать эту девушку?

— Конечно, нет, — не слишком убедительно отзывается Уэнсдэй, закатывая глаза. Высвободив свою руку из цепкого захвата длинных пальцев, она пристально наблюдает, как Миранда подходит к высоким двустворчатым дверям особняка и скрывается за ними. — Я просто хочу немного подышать воздухом.

Ксавье взирает на неё с сомнением — он явно ни на секунду не поверил в наспех придуманную ложь. Но возражать и останавливать не решается. Тем лучше. Незачем привлекать к себе лишнее внимание.

Оказавшись в особняке, Уэнсдэй оглядывается по сторонам, прикидывая, куда могла бы направиться Миранда. Где-то вдалеке раздаётся негромкое цоканье каблуков, а затем звук открываемой двери — именно в этом коридоре находится уборная. Похоже, вот и разгадка. Аддамс быстро движется в нужном направлении, словно бесшумная тень.

И замирает у чуть приоткрытой двери туалетной комнаты, когда до её слуха доносятся женские голоса. Недюжинный опыт работы частным детективом подсказывает, что оставаясь вне зоны видимости, можно узнать намного больше полезной информации. Поэтому Уэнсдэй замирает на месте и вся обращается в слух.

Один голос смутно знаком — кажется, это Йоко.

Второй — высокий и звонкий — явно принадлежит Миранде.

Они общаются на вполне дружеской ноте, словно знают друг друга давно, и Аддамс запоздало вспоминает, что вампирша иногда подрабатывает фотографом в том же журнале, что и Синклер.

— А он симпатичный, да? — игриво произносит Макклендон. — Ну этот… наследник торповских миллионов.

— Неееа… — отзывается Танака, вальяжно растягивая слова. — Не советую.

— Почему это? — в звонком голосе отчётливо угадываются нотки заинтересованности.

— Он лет с шестнадцати встречается с Уэнсдэй Аддамс. Мы учились в одной школе, — сообщает Йоко. — Она самая настоящая психопатка. Помню, ходили слухи, что её перевели к нам после того, как она убила и расчленила двух парней.

— Если бы это было правдой, её посадили бы в колонию для несовершеннолетних, — совершенно резонно возражает Миранда. — Но уж никак не отправили бы в закрытую школу.

— Я бы не была так уверена. Понятия не имею, на чем конкретно её отец сделал свое состояние… — Танака понижает голос до заговорщического шепота, и Уэнсдэй приходится почти прижаться ухом к двери, чтобы разобрать дальнейшие слова. — Но говорят, что у Аддамсов целый наркокартель. И даже торговлей людьми не брезгуют. Они вроде как из мафиози… Ну, знаешь, как в Крестном отце. Таких людей не сажают в тюрьму.

— Чушь какая-то.

Впервые за весь диалог скудоумная рыжеволосая девица выдаёт хоть что-то дельное. Нельзя сказать, что Гомес всегда честно и благопристойно вёл дела, но никакого наркокартеля — и уж тем более торговли людьми — не было и в помине. Хотя нельзя отрицать, что второй вариант вполне заманчив.

Возможно, Миранда даже не совсем непроходимая идиотка… Но следующая её фраза мгновенно подтверждает обратное.

— Но в любом случае, наследнице мафиози стоило бы получше приглядывать за своим богатеньким красавчиком, — она глуповато хихикает. — Мы с ним уже обменялись телефонами, и уж при личной встрече я проявлю побольше инициативы…

И последним высказыванием Миранда окончательно подписывает себе приговор.

И пусть Уэнсдэй считает недостойным опускаться до глупой ревности, всё внутри мгновенно воспламеняется ледяной яростью — никто и никогда не посмеет посягнуть на то, что принадлежит ей и только ей.

— Аддамс тебя на британский флаг порвёт, помяни моё слово… — сообщает вампирша.

А через секунду раздаётся звук приближающихся шагов, и дверь уборной распахивается.

Стоящая на пороге Йоко вовсе не выглядит удивленной. Похоже, обострённый вампирский слух и впрямь работает отменно.

Зато на броско накрашенном лице рыжеволосой нахалки отражается сразу вся гамма эмоций — от шока до легкой паники.

— Привет, Аддамс, — Танака кривит в усмешке багряные губы и бросает короткий взгляд на притихшую Миранду. — Постарайся не покалечить её слишком сильно. Она готовит потрясный капучино, будет жалко, если наше издательство лишится такого ценного кадра.

— Ничего не могу обещать, — Уэнсдэй копирует плотоядную усмешку вампирши и решительно переступает порог.

— Счастливо оставаться, девочки, — хохотнув напоследок, Йоко покидает уборную.

Макклендон пытается последовать примеру коллеги, но Аддамс преграждает ей путь — скрестив руки на груди, скользит тяжёлым немигающим взглядом по её тонкой фигурке в вульгарно-обтягивающем платье. Миранда растерянно хлопает глазами и машинально облизывает губы, выдавая своё волнение.

— Ты знаешь, сколько людей погибает по вине несчастного случая? — произносит Уэнсдэй ровным тоном, уставившись на девицу исподлобья. — Больше шести тысяч ежедневно.

— Что? — непонимающе переспрашивает та, покосившись на спасительную дверь позади Аддамс.

— Например, можно неудачно упасть на скользком кафеле в туалете и сломать, допустим, основание черепа, — вкрадчивый голос становится тише. — Знаешь, какие ощущения при этом?

— Ты что, больная? — девица пытается сохранить невозмутимый вид, но Уэнсдэй почти физически ощущает исходящие от неё импульсы липкого страха. — Что ты несёшь?

— Снижение слуха вплоть до полной потери. Дыхательная недостаточность. Кровоизлияние в слизистые оболочки. И конечно, большая вероятность летального исхода, — Аддамс говорит чётко, медленно и с расстановкой, смакуя каждое слово. И делает несколько наигранно-ленивых шагов вперед.

— Не подходи ко мне, психопатка, — Миранда рефлекторно пятится назад и в конце концов упирается спиной в стену. Понимая, что пути к отступлению отрезаны, она мгновенно озвучивает банальнейшее подобие угрозы. — А то я закричу.

— Конечно. Можешь начать прямо сейчас. Но, видишь ли, я очень дорожу своей репутацией… — Уэнсдэй выдерживает театральную паузу, откровенно наслаждаясь нарастающим страхом девчонки. Напряжение повисает в воздухе невидимым оголённым проводом. Потрясающее ощущение. — И тогда мне придётся действительно тебя убить, чтобы никто не посмел сказать, будто Уэнсдэй Аддамс не доводит дела до конца.

— Нет, нет! — жалкое самообладание Макклендон быстро даёт трещину, в уголках густо подведённых глаз начинают блестеть первые слёзы. — Пожалуйста…

— У тебя есть три секунды, чтобы немедленно исчезнуть отсюда и никогда больше не попадаться мне на глаза.