Гермиона думала, что знала, что такое истощение, но беготня по территории Хогвартса с Пожирателями Смерти, посылающими в нее проклятия, заставила ее понять, что до сих пор она не понимала истинного истощения.
Она уже так устала после года беготни в поисках крестражей, пряталась в той жуткой палатке со Слизеринским медальоном, который отягощал их на каждом шагу и нашептывал им на ухо всякие гадости. Она уже прошла через агонию из-за того, что Рон бросил их, что оставило Гарри и Гермиону в подавленном состоянии, но даже тогда она продолжала идти вперед. Гарри нуждался в ней больше, чем когда-либо и Гермиона знала, что она должна быть сильной ради него.
Прямо как сейчас.
Гарри был единственным, что давало ей силы продолжать двигаться вперед, точно так же, как и она была единственной, кто поддерживал его в течение года. Каждое действие, которое Гермиона предприняла за предыдущие двенадцать месяцев, было направлено на друга. Нападение в Министерстве и в Годриковой Впадине. Принять Рона обратно в лоно дружбы, хотя в глубине души она знала, что никогда не сможет его простить. Терпеть пытки под палочкой Беллатрисы Лестрейндж. Проникновение в Гринготтс и побег на спине дракона. Уничтожение Кубка…
Она сделала все это для него — для Гарри — чтобы он смог победить в битве с Волдемортом.
И сейчас…
Только теперь, когда она была совершенно измотана, Гермиона поняла, что все может закончиться плохо. Что Гарри может не вернуться из Запретного леса. Омутные воспоминания, которые профессор Снейп передал Гарри от Дамблдора, казалось, предполагали, что это был конец, но Гермиона надеялась.
Даже в то время, когда все остальные собирали мертвецов, Гермиона не могла поймать ни секунды отдыха. Рон и остальные Уизли, за исключением пропавшей Джинни, держались друг за друга, оплакивая потерю Фреда. Гермиона знала, что это было немного черство, но она еще даже не начинала думать о том, чтобы оплакать близнеца Джорджа.
Разве они не знали, что битва еще не окончена?
Гермиона была одной из первых, кто вышел во двор, когда Волдеморт вернулся в окружении своих самых верных Пожирателей Смерти, сняв маски. Ее глаза тут же переместились на тело Гарри, обмякшее в объятиях Хагрида.
Мертвый.
Это слово захлестнуло ее, словно массивная волна сбила ее с ног, подметая вверх, пока вода не заполнила ее нос и не обожгла легкие. Он не мог умереть, не тогда, когда она так устала. Не тогда, когда ей нужно было, чтобы эта битва закончилась, наконец…
Как они могли победить сейчас?
Невилл первым двинулся вперед. Сначала у Гермионы остановилось сердце, она подумала, что он так рано сдался. Но вместо этого по двору отчетливо разнесся его голос, заявивший, что он никогда не присоединится к Пожирателям Смерти. Что смерть Гарри не имеет значения. Что они боролись за нечто большее, чем Гарри Поттер.
Ей хотелось верить в это.
Вместо этого она стояла там, глядя на труп Гарри, желая, чтобы он встал — просто встал — пожалуйста, не уходи.
Заклинания начали слетать неожиданно, и Гермиона вернулась к действию. Невилл вытащил Меч Гриффиндора из Распределяющей шляпы и теперь возглавлял атаку. Она среагировала инстинктивно, пробивая себе путь обратно в замок. Несмотря на то, что Гарри был мертв, Гермиона знала, что Волан-де-Морт был так близок к своей смертности, как никогда.
Может быть, они все еще могли бы выиграть его, а потом…
Мимо нее пронеслась пурпурная вспышка, и она тут же узнала проклятие. Обернувшись, она увидела, что Долохов улыбается ей, страшной, безумной улыбкой. Она не видела его с прошлого лета, но он выглядел еще более расстроенным, чем когда-либо. По причинам, которые она не могла понять, он всегда был заинтересован в том, чтобы причинить ей боль.
Собравшись с духом, Гермиона расправила плечи и приготовилась к дуэли с ним. Хотя Гермиона была измучена, Долохов был неряшлив и оставил себя открытым. Вскоре она заставила его защищаться. Гермиона все еще не могла наложить Смертельное проклятие, даже если оно было в целях самообороны. Вместо этого она наслала на него связывающее проклятие и двинулась дальше, как только он упал на бок.
Пробившись через вестибюль, Гермиона едва успела выбраться, как ее неожиданно затянуло в потайную нишу, о существовании которой она не знала. Вытащив палочку, она направила ее на своего похитителя.
— Джинни! О, Мерлин! — сказала она, удивленная, столкнувшись лицом к лицу с рыжей. Джинни выглядела ужасно; ее обычно роскошные рыжие волосы выглядели тусклыми и спутанными, а ее голубые глаза были налиты кровью и опухли. Гермиона была удивлена, увидев, что обычно жизнерадостная девушка выглядит такой вялой. С другой стороны, она знала, что, вероятно и себя не узнает в зеркале прямо сейчас.
— Джинни, что случилось? Почему ты прячешься здесь? — спросила Гермиона, прежде чем поняла, как нелепо звучали вопросы. Конечно, было нормально расстраиваться и бояться, когда на них напали Пожиратели Смерти.
— Гарри действительно мертв? — спросила она, ее слова прерывались тяжелыми, судорожными вздохами.
— Да, — серьезно сказала Гермиона. Не было смысла сейчас приукрашивать правду или давать Джинни ложную надежду. Позже будет время для эвфемизмов, но сейчас им нужно было выиграть этот бой, чтобы выбраться из Хогвартса живыми.
— Мне так жаль, Гермиона, — жалобно сказала Джинни. Она выглядела виноватой.
— Это не твоя вина. Гарри знал, на что идет, — сказала Гермиона, заключая Джинни в объятия, пытаясь ее утешить. Но на самом деле у них сейчас не было на это времени.
— Он сказал, что я должна прислать тебя, если Гарри умрет. Он пообещал мне, что я смогу вернуть своего Гарри, — торопливо сказала Джинни, так быстро, что Гермиона почти не смогла разобрать слов.
То что говорила Джинни, не имело никакого смысла. Гермиона вопросительно посмотрела на нее.
— Что?
— Мне очень жаль, Гермиона. Я должна была это сделать, — прохрипела Джинни.
— Что ты имеешь в виду? Кто тебе сказал, что ты должна это сделать? — спросила Гермиона, хотя и не знала, о чем идет речь.
— Директор Снейп, — сказала Джинни, и по ее щекам снова потекли слезы. — Он сказал мне, что только ты можешь все исправить. Только ты.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, Джин, — мягко сказала Гермиона, задаваясь вопросом, не огрызнулась ли Джинни. Боль от потери стольких друзей и членов семьи могло повредить ее психику.
Но если бы Гермиона не была такой уставшей, она могла бы заметить, что Джинни надела ей на шею длинную золотую цепочку, когда они обнимались.
— Прости меня! Пожалуйста, прости меня, — повторила Джинни, прежде чем поднять маленькое устройство и затем отпустить его.
Цепь наконец натянулась на шее Гермионы. Было ощущение, что он весит не менее тысячи фунтов. Гермиона посмотрела вниз и увидела, что маховик времени бешено вращается. В отчаянии она вцепилась в цепь, надеясь, что сможет ее снять, но было слишком поздно.
Мозг Гермионы зашумел, когда она поняла, что произошло. Джинни пыталась отправить ее в прошлое. Вращатель времени уже крутился так быстро, что превратился в пятно приглушенного золота. Только тогда она поняла лихорадочные извинения Джинни.
Директор Снейп приказал ей отправить Гермиону в прошлое, если всякая надежда будет потеряна. Отослать ее обратно, когда же?
И зачем профессору Снейпу план именно на нее? Чем, черт возьми, она могла помочь? Гарри был Избранным. Она была просто… Гермионой.
Не говоря уже о том, что еще несколько часов назад Гермиона была совершенно убеждена, что профессор Снейп был ее врагом. Джинни, должно быть, совсем отчаялась довериться такому отвратительному человеку.
Затем она почувствовала, как внутри нее закипает гнев. Джинни хотела прощения? Как могла Гермиона когда-либо простить ее после того, как Джинни приняла решение с такими эпическими последствиями для нее?
Гермиона не хотела возвращаться в прошлое. Она уже отдала так много себя делу. Она снова схватилась за маховик времени, желая остановить вращение, но в итоге только защемила кончики пальцев.
