– А господину Патрикееву действительно известны все наши тайны? – неприятным скрипучим голосом произнес Аракчеев. Похоже, что «преданный без лести» был весьма недоволен тем, что у императора появились новые советники, на которых граф пока не имеет никакого влияния.

Я усмехнулся. Алексей Андреевич хочет меня проэкзаменовать? Что ж, посмотрим, как это у него получится.

– Да, граф, – ответил я. – Я знаю многое из вашего прошлого и будущего. Например, мне известно, где и как вы умрете. Но не будем о грустном. Тем более что вы почти мой земляк. Неподалеку от сельца Гарусова, где вы изволили появиться на свет, находится деревня, в которой у меня куплен небольшой домик. Летом я иногда там отдыхаю… извините, отдыхал – ловил рыбу, собирал грибы и ягоды. Все-таки красивые места в Вышневолоцком уезде.

Ваш батюшка, Андрей Андреевич, отставной поручик Преображенского полка, несмотря на бедность: двадцать крестьянских душ – это ведь совсем мало, – сумел дать вам начальное образование, а когда вы изъявили желание поступить в Инженерный и сухопутный шляхетский корпус, отправился вместе с вами в Петербург, дабы походатайствовать о вашем приеме на учебу.

Не буду рассказывать про все унижения, которые вам пришлось пережить за те страшные полгода, покуда вы с отцом безуспешно обивали пороги влиятельных лиц, пытаясь добиться от них благосклонного решения вопроса о вашей учебе. Напомню только о рубле серебром, который вам с отцом подал, словно милостыню, митрополит Гавриил. На них вы прожили десять дней, пока вас, наконец, не принял генерал Петр Иванович Мелиссино, сжалившийся над вами и велевший зачислить вас на учебу в Шляхетский корпус. Это было в июле 1783 года. Вы, граф, пошли с отцом в церковь, но у вас не осталось денег даже на то, чтобы поставить свечку, и вы благодарили Бога за милость Его одними земными поклонами…

Лицо у Аракчеева вытянулось. Он был явно напуган – ведь такие подробности его биографии, о которых граф предпочел забыть, известны были лишь ему. А император, внимательно слушавший мой рассказ, покачал головой и сочувственно взглянул на своего любимца.

– Да, господин Патрикеев, – произнес Аракчеев с некоторым подобострастием и уважением, – теперь я вижу, что вы человек необыкновенный и вам действительно доступно то, что известно немногим.

– Ну вот и отлично, граф, – кивнул Павел. – Тогда давайте поговорим о деле. Заговор, который в их истории закончился цареубийством, раскрыт. Предводители его арестованы. Остальные же находятся в смятении, и можно сказать, что теперь они уже не опасны…

– Извините, государь, – вмешался в разговор Игорь Михайлов, – но говорить о том, что заговор ликвидирован, а заговорщики не опасны, было бы преждевременно. Как нам удалось установить, следы заговора ведут в Лондон. Именно там, в Лондоне, и было принято решение сменить вас на троне, чтобы снова стравить Российскую империю с Францией Наполеона Бонапарта. И пока вы живы, государь, британцы не оставят вас в покое. Тем или иным способом они будут пытаться свергнуть вас с престола или убить.

– Ну, господин подполковник, я не из пугливых, – улыбнулся Павел. – Тем более, что вы, с помощью ваших чудесных механизмов и оружия не дадите им это сделать. А что касается попыток поссорить нас с французским «Цезарем»…

Император подошел к столу, и взял оттуда лист бумаги, на котором было что-то написано по-французски.

– Я набросал письмо Первому консулу Франции Наполеону Бонапарту, дав свое согласие на совместный поход русских и французских армий в Индию, захваченную британцами. Скажите, господин Патрикеев, в вашей истории такой поход состоялся и, если да, то, чем он закончился?

– Государь, после вашего убийства все приготовления к совместному походу были свернуты. Отряд донских казаков атамана Василия Орлова, численностью двадцать две с половиной тысячи сабель и при четырнадцати орудиях, достигший к тому времени Волги, вернули назад. В общем-то, это было правильное решение – поход не был подготовлен, и казаки вряд ли смогли бы добраться до Индии. К тому же из-за раннего вскрытия рек донцам часто приходилось менять маршрут, вследствие чего обозы отставали, и кони и люди оставались без продовольствия и фуража. Но британцы были напуганы насмерть самой мыслью о потере Индии.

А вот план, предложенный Наполеоном, вполне мог завершиться успешно. Ведь Бонапарт использовал записки французского маркиза де Сент-Жени, который еще в 1791 году обратился к императрице Екатерине с планом похода на Индию через Бухару и Кабул. Местом сосредоточения войск должен был стать Оренбург. По мнению маркиза, стоит появиться в пределах Индии армии, враждебной англичанам, как там вспыхнет восстание против захватчиков. Императрица с интересом отнеслась в идее де Сент-Жени. Правда, до реализации этого плана дело не дошло.

В данный же момент надо вернуть назад отряд Орлова, пока он еще не понес больших потерь от болезней. Нам же стоит вспомнить о другой опасности, которая подкралась к нам с Запада. В самое ближайшее время на Балтике может оказаться британский флот. Номинально им командует адмирал Паркер, но фактически руководит всем заместитель Паркера, адмирал Горацио Нельсон. Это очень опасный противник – смелый, напористый, талантливый и жестокий.

Нельсон хочет нейтрализовать Данию, пройти проливы, дождаться, когда растают льды в восточной части Балтийского моря, после чего напасть на Ревель и Кронштадт. 12 марта – в день вашего убийства – королевский флот вышел в море из Грейт-Ярмута. А 2 апреля, после того как датчане откажутся выйти из Союза, заключенного Данией, Россией, Швецией и Пруссией, Нельсон нападет на датские корабли и плавучие батареи, защищающие Копенгаген. В нашей истории у стен датской столицы произошло ожесточенное сражение, в ходе которого обе стороны понесли большие потери. Нельсон сумел заставить датского принца-регента Фредерика выйти из Союза и пропустить британские корабли через проливы в Балтийское море. Потом, отремонтировав изрядно поврежденные датскими ядрами корабли, Нельсон направился к Ревелю…

– И наши моряки дали там достойный отпор этому зарвавшемуся наглецу? – спросил Павел.

– Нет, государь, – ответил я. – Новый русский император решил замириться с Британией, и Нельсон, выполняя приказ, поступивший из Лондона, постояв несколько дней на рейде Ревеля, отправился назад в Англию.

– Сейчас все будет совсем по-другому, – вступил в разговор Игорь Михайлов. – Вы, государь, слава богу, живы и капитулировать перед британцами не намерены. Адмирал Нельсон – человек упрямый, азартный и самоуверенный – наверняка нападет на Ревель. Надо дать ему отпор и постараться уничтожить как британские корабли, так и самого Нельсона…

– Да, но сможет ли наш флот это сделать? – задумчиво произнес Павел. – Британские моряки опытны и отважны. А адмирал Нельсон уже успел прославиться в сражении при Абукире.

– Для русских моряков нет ничего невозможного, – твердо сказал подполковник Михайлов. – Надо только достойно подготовиться к встрече врага. И эту подготовку следует начать прямо сейчас…

4 (16) марта 1801 года. Санкт-Петербург.

Подполковник ФСБ Баринов Николай Михайлович, РССН УФСБ по Санкт-Петербургу и Ленинградской области «Град»

Пока мои коллеги занимались политическими вопросами и общались с царем и его приближенными, мы со своими ребятами активно искореняли крамолу. С помощью «жучка», который удалось закрепить на мундире генерала Беннигсена, нам удалось узнать много интересного. Ганноверец, заявившись в особняк братьев Зубовых, «обрадовал» «братьев-разбойников» сообщением о том, что лошадь, на которую они поставили, захромала и сошла с дистанции. То есть даже если им каким-то образом и удастся свергнуть с трона императора Павла, то его место займет не удобный для всех Александр Павлович, при котором будет «все как при бабушке», а его брат Константин Павлович. Зная его крутой нрав и вспыльчивость, вожди заговора прекрасно понимали, что новый русский император может стать «вторым изданием, дополненным и улучшенным» своего отца. И вполне вероятно, что заговорщики, почувствовав твердую руку Константина I, не раз вспомнят с умилением «доброго царя Павла Петровича».