Замысел операции состоял из захвата двух батарей на мысе Крестовый, после чего ночью в Линахамари высаживался морской десант. Командующий Северным флотом Головко лично будет осуществлять общее руководство операцией.

В восемь часов вечера снялись с якоря три эсминца и отряд высадочных средств в составе двух быстроходных тральщиков, отряда из двух сторожевых кораблей моего бывшего дивизиона и двенадцати сторожевых катеров. Через час в море выйдет «Диксон», в качестве корабля поддержки. Полное руководство морской части операции по высадке десанта осуществляю я. Остальные корабли моей дивизии осуществляют каждый свою задачу. «Архангельск» с несколькими эсминцами и сторожевиками должен блокировать и сковать своими действиями немецкий флот. По разведданным союзников единственный в Норвегии крупный немецкий корабль, знаменитый «Тирпиц» был значительно повреждён и был практически немореходен, так как получил значительные повреждения при бомбардировках союзников, однако эсминцы и подводные лодки всё же представляли большую опасность и не должны были сорвать десантную операцию. «Мурманск» же будет обеспечивать морской десант в губе Малая Волоковая.

Походный ордер штабом Северного флота был определен такой: за головным эсминцем будет следовать «Диксон» под флагом командира высадки и с командиром бригады морской пехоты на борту. В кильватере у них пойдут остальные эсминцы, а по бортам на соответствующих курсовых углах — тральщики и сторожевики. В кильватере у тральщиков будут идти катера.

Двум «Такомам», двум тральщикам и двенадцати сторожевым катерам предстоит ночью внезапно ворваться в гавань Линахамари и высадить десант.

К борту крейсера подходят десантные суда, «Диксон» повезёт на своём борту основные силы десанта, почти три тысячи морских пехотинцев, они пойдут второй волной, когда плацдарм уже будет захвачен и береговые батареи подавлены. Каждый из сторожевиков и тральщиков сейчас снова пришвартуется в порту и примет на борт ещё около трёх тысяч человек с оружием и с полной выкладкой. Многовато, конечно, но что делать.

Десантников разместили в кубриках и вспомогательных помещениях. Старшины ознакомили бойцов с корабельными правилами и мерами соблюдения скрытности на переходе морем. Курить сегодня морячкам не придётся, что их очень расстроило.

В десять часов вечера я даю распоряжение по УКВ дать сигнал «Сняться с якоря». Корабли занимают свои места в кильватерной колонне.

— Ну с богом как говорится — облегчённо вздыхаю я. Началось! Позади изматывающие тренировки и подготовка и всё ради этого дня. Рядом со мной на мостике стоит генерал-майор Пучко, который командует бригадой морских пехотинцев.

— Ха. На бога надейся, а сам не плошай! Вам ли не знать! Такая силища, да мы их порошок сотрём! — это замполит подключился к разговору. Пучко скептически смотрит на замполита, но молчит. Генерал опытный, с сорок первого воюет, и кто как не он знает, что произойти может всё что угодно.

— Куда мы нахрен денемся, сотрём конечно, другого выхода у нас всё равно нет — недовольно отвечаю я, вот что за привычка у человека, везде свой нос засунуть и пять копеек вставить!

Опять Баренцево море не спокойно. Штормит, но мы все уже привыкли, редко осенью север балует нас хорошей погодой. Ветер к полуночи достигает около шести баллов. Приказываю сбавить скорость хода отряда до четырнадцати узлов. Если крейсер чувствует себя на такой волне нормально, то десантной мелочи приходится туго.

Почти утро, корабли перестраиваются в боевой ордер для стрельбы по берегу. Я слышу бой на мысе Крестовый, там диверсионный отряд морпехов должен был захватить береговые батареи. Их высадили несколько дней назад, и они, преодолев сложный путь по пересеченной местности вступили в бой строго по графику.

— Зенитная батарея захвачена, береговая батарея блокирована, десант ведёт стрелковый бой с артиллеристами! — докладывает мне радист. Я кусаю губу от досады, плохо конечно, но ничего не поделаешь, отступать мы не будем при любых раскладах, и я надеюсь, что бойцы не дадут батареи открыть огонь по кораблям высадки. Сам же я стрелять по батареи не могу, так и своих пехотинцев можно уничтожить.

— Кораблям поддержки, открыть огонь по своим целям! — командую я, ждать больше нельзя. Каждый эсминец знает свою цель, которую ему предстоит уничтожить, пункт управления огням крейсера раздает целиуказания командирам башен и мощные морские орудия начинают движения

В четыре тридцать утра мощный артиллерийский залп с «Диксона» разрывают ночную тишину, через секунду к нему присоединяются эсминцы. Артподготовка длится около пятнадцати минут. Затем к входным фарватерам устремляются корабли первой волны высадки.

Противник обнаружил подход десанта на расстоянии около тридцати кабельтовых от входа в залив, тут же включив прожектора и открыв мощный заградительный огонь. Крейсер и эсминцы немедленно перенесли огонь на обнаруженные огневые точки, сторожевики и тральщики так же открывают огонь, смысла тихо и скрытно идти уже нет никакого. На «самом полном» передовой отряд с постановкой дымовых завес стремительно преодолевает зону заградительного огня и вырывается во фьорд, не снижая скорости, корабли идут дальше в гавань.

Все корабли высадили свои группы десантников в намеченных местах. Основные силы десанта высаживались на причалы, часть — на берега фьорда для захвата береговых батарей. Корабли высадки, не задерживаясь ни минуты под ураганным огнём противника уходят за следующей волной десанта.

Крейсер ведет огонь по данным артиллерийской разведки, координаты целей сыпется как из рога изобилия. А к борту «Диксона» швартуется «Такома» Изотова.

Крейсер тоже под огнём. Часть береговых батарей ведёт обстрел «Диксона» но пока особых повреждений крейсер не получил, больше всего нам досаждают восьмидесяти восьмимиллиметровые зенитки, но они не в состоянии пробить броню крейсера, хотя в нас уже попало около десяти снарядов. Подразделения пехотинцев, быстро переходят на сторожевик. Огонь врага усиливается. Один за другим два снаряда, предназначенных крейсеру, попадают в «Такому». Первый выводит из строя одно из орудий, второй разорвался у мостика. Осколки перебили швартовые концы, и нос сторожевика стал отходить от крейсера, на корме разгорается пожар, который уже пытаются тушить два краснофлотца с огнетушителями, аварийная команда «Такома» быстро разматывает пожарные концы. Сторожевик и так уже изрядно побит, на правом борту образовалось более пятидесяти пробоин, через некоторые из них хлещет вода.

— Передать приказ всем средствам доставки десанта, швартоваться к крейсеру только с правого борта! — командую я, так принимающие десант корабли будут защищены бронёй крейсера — Приказ Изотову! Приём десанта прекратить, от борта крейсера отойти!

«Такома» отваливает от борта, пожар уже потушен и сторожевик снова устремляется в порт, повреждения незначительны, а значит корабль будет вести бой дальше. Один за другим десантные корабли швартуются к крейсеру или эсминцу, забирая с них людей. То один, то другой корабль докладывают на флагмана о выполнении своих задач, о потерях и состоянии корабля. Многие понесли урон в людях, но все в состоянии продолжать боевые действия. Еще достаточно топлива и боеприпасов. Сопротивление на берегу и в порту слабеет, вражеские батареи или подавлены огнём нашей артиллерии или захвачены десантниками. С берега непрерывным потоком поступает информация о достижениях морпехов, связь налажена хорошо. Сразу были захвачены три причала и организована их оборона, затем штурмом взято здание портовой гостиницы, превращённой немцами в опорный пункт. Была уничтожена четырёхорудийная двухсот десятимиллиметровая артиллерийская батарея в порту, несколько дотов, захвачена батарея автоматических пушек. К рассвету порт Линахамари был очищен от врага.

— Катерам и эсминцам отходить на базу! — тут им делать больше нечего, с «Диксоном» останутся только сторожевики и тральщики, корабли способные отразить налеты вражеской авиации если такие последуют. Эсминцы же должны привести к нам подкрепления, следующая цель десанта опорный пункт и город Петсамо.