В прошлом году она впервые приехала в свой родной город. Там ее никто не узнал. Зато она узнавала многое и многих. Выходя на сцену, через прорезь для глаз в черной маске она видела знакомые лица. А он так и не появился. Всю неделю губернаторская ложа оставалась пустой.

Зато сейчас она увидела его свадьбу и порадовалась. По части нинсо она значительно уступала Харуке и Акайо-дзенину, но видела, что петербургская журналистка выходит за него замуж не по расчету. Это брак по взаимной любви.

"Витька-Святоша, который четыре года назад сжег бордель на повороте к Новоминской и приплющил его хозяев… Господи, да он ли это?" – она вспомнила его, склонявшегося в пустом классе над учебником, пока остальные поднимали пыль столбом на большой перемене. Свитер, обтрепанные рукава которого давно стали коротки; поджатые пальцы в китайских кроссовках, красные, замерзшие уши… Никто даже предположить не мог, что этот, как его дразнили, "ботаник" станет грозным Святошей…

Даже в мелочах было видно, что он ОЧЕНЬ изменился: из окна автовокзала она наблюдала, как он несколькими короткими репликами угомонил разошедшуюся скандалистку-мамашу, живущую по принципу "я родила – мне все должны; молчать-бояться, я за своего ребенка всех порву, а разбираться буду потом", существо неуправляемое в принципе. С такими далеко не все решались связываться, чаще предпочитая тихонько отойти, оставив поле битвы за ней. Но под его суровым взглядом беснующаяся особа стушевалась и утратила весь свой кураж.

"Он мог бы стать хорошим синоби, – подумала она, – может даже дзенином. Мог бы. Но у него другой Путь, своя Колесница, которой он правит твердой рукой…"

Выходя из здания автовокзала, она покосилась на него и журналистку.

Он уже улыбался комичной ситуации, шутил с молодой женой, доставал сигареты. На нее покосился мимоходом. "Вот и он меня не узнал"…

На улице они взяли такси, хотя она и предлагала вызвать машину по телефону. Таксисты у автовокзала всегда завышали цену, тем более на курорте. Но это не укладывалось в голове Оямы, который привык к тому, что в его родном Токио таксисты ездят по единому тарифу и не накинут сверх ни одной иены независимо от места работы.

"Тут тебе не Токио, и этим все сказано", – произнесла она по-японски, пока шофер забрасывал их чемоданы в багажник. "Я это понял, – ответил напарник. – Просто хочется поскорее добраться до отеля. Надо отдохнуть после долгой дороги и приготовиться к гастролям".

Она уже была готова. Успешно выполненная работа в Петербурге придала ей сил и уверенности. Она настроилась на правильный лад и была уверена, что и тут они справятся так же хорошо. Никто в Петербурге даже не заподозрил, почему на самом деле коварный гайдзин вдруг свалился с площадки. В интернете до сих пор дискутируют, что это было – головокружение, самоубийство или простая неосторожность… И дзенин ее похвалил. Когда она накануне отъезда в Ялту отчитывалась перед Акайо-сан, он скуповато улыбнулся: "Я доволен тобой, Мияко. Те, кому ничего знать не нужно, ни о чем не догадаются. А те, кто знает, получат хороший урок: с нами нельзя вести грязную игру. В своей работе мы можем проявлять хитрость и коварство, чтобы успешно выполнить задание, но с заказчиком всегда честны. Верность Долгу и безупречное исполнение своей работы – без этого нам нельзя. Иначе мы ничем не отличались бы от простых головорезов. Но если заказчик пытается нас обмануть или предает, это не должно сойти ему с рук".

"Я назвала этого человека гайдзином, – думала она, глядя из окна машины на золотисто-багряную набережную реки, пронзающей Ялту от гор до моря. – Я уже начала мыслить, как урожденная японка. Но я согласна с Акайо-сан. Этот человек поступил с нами бесчестно, по его вине погиб Акихиро. И до этого он не предупредил, что в тот день в машине его жены окажется ребенок. И в ночь после их гибели он отправился ночевать к женщине на Васильевский остров… Тройное коварство и бесчестие. И хуже того, что здесь подобное "кидалово" – не редкость. Ловким пройдохой еще и восхищаются, о симпатичных аферистах еще и романы пишут и зачитываются ими с восторгом, а над жертвами еще и смеются: так, мол, и надо дуракам, за уроки платить надо, а им будет урок… То, что у других считается позором, здесь – чуть ли не подвиг. Что-то неправильное происходит с этим обществом!"

Когда ее звали иначе, она была привычнее к подобным реалиям и не реагировала на них так остро. Это была повседневность, привычная, как тиканье часов или лягушачьи трели с болот. Она просто не знала такой жизни, где закон и порядок уважают, а не смеются над ними и не посылают по известному адресу; где хитрость и подлость не возводятся в ранг достоинств и где не потешаются над человеком, обманутым мошенниками: "Так тебе и надо, тупица!"…

Став Мияко и сменив в жизни все, она оказалась совсем в другом мире с другими устоями. Не сразу, но прижилась. И теперь думала, что на ее прежней родине, как в Датском королевстве, что-то неладно…

"Где хвалят вора

И смеются над жертвой -

Так не должно быть!" – подытожила она свои размышления хокку.

Машина подъехала к помпезным воротам гостиницы.

– А потему вирра надзивается "Ерена"? – спросил Ояма, доставая бумажник.

– А фиг его знает, – весело ответил смуглый курчавый таксист, отсчитывая сдачу. – Уууф, ну и баулы у вас! – он открыл багажник. – И как вы их до машины доперли? – он с завистью и удивлением посмотрел на невысокого и субтильного Ояму.

На вилле напарник сразу расстелил циновку и устроился у окна – созерцать пейзаж. Это помогало ему сконцентрироваться и направить свою энергию ки в нужное русло. А она занялась каллиграфией, выбрав иероглиф "Служение". Тренировку они проведут завтра. Все-таки после курса лечения ей нужно больше времени на восстановление сил. В дороге она очень устала. Вот и рука уже подрагивает, и иероглиф получается плохо.

Отложив восьмой лист и так и не добившись безупречного написания, она убрала принадлежности для каллиграфии и решила тоже заняться созерцанием.

Но сконцентрироваться на искристой синей воде бассейна ей мешали мысли о нем и его жене. Вилла переполнена. Значит, они, скорее всего, направятся в "Ореанду". Это к лучшему – нет риска столкнуться с ним на вилле… А вдруг он что-то заподозрит? Или, того хуже, она как-то себя выдаст?..

Во всех помещениях виллы висели таблички с перечеркнутой сигаретой, и она вышла из апартаментов, чтобы поискать место для курения. И, вслед за Харукой, подумала, как хорошо было бы, если бы здесь тоже поставили герметичные кабины и павильоны для курения. Тогда и воздух оставался бы чистым, и в общественных местах не курили бы, и значительная часть общества не чувствовала бы себя ущемленными в правах…

Откуда-то с Набережной донеслась усиленная колонками песня:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.