– Идти против имперской службы безопасности… даже нам не с руки.

– Я готов ждать сколько угодно, – не сдавался Тугур, желание расплатиться с Айкой Кобаяси заполонило его горячий разум.

– Ты слишком настойчив, – возмутился Анакоджи. – У тебя есть враг и посерьезней избитой девчонки.

– Романов? – более тихим голосом спросил Тугур.

– Именно, – японец вошел в кабину лифта и нажал кнопку G. – Как ты намерен поступить с ним?

Тугур помолчал, он ехал из аэропорта, прилетев с южного континента – Австралии.

– Я не могу сейчас действовать, война только закончилась…

– Терпение – это то, что отличает охотника от жертвы. Наберись его сполна и жди. Удачный момент появится, как дождь в горах – и лучше быть готовым, – произнес поучительно Анакоджи. Сам-то он был тем еще сорвиголовой.

В трубке послышался вздох. Тугур хотел войны, хотел мести, но в данный момент всё, что он мог себе позволить – лишь молча злиться.

– Я подкупил пару бандитов, Анакоджи-сан, чтобы Романов не расслаблялся, – произнес Тугур. – Только вот они пропали и не выходят на связь…

– Ты сейчас серьезно? – неприятно удивился Минаро.

– Д-да, – неуверенно ответил Тугур.

Анакоджи почесал мобильником поломанное ухо, не зная, что и сказать про такой глупый поступок его клиента.

– Не делай больше так, – сдержал он оскорбления в малоумии. Но прозвучало это настолько грубо, что Тугур почувствовал морозящий холод по коже.

– Найм был через подставных лиц, Анакоджи-сан…

– Тугур.

– П-понял, Анакоджи-сан…

– Завтра приезжай в офис, насколько мне известно – Романов приглашен на прием семьи Тоджиро, стоит обдумать, как сделать его поездку незабываемой…

[1] Бенто в переводе с японского – еда в коробке, тортик.

Первые лучи Солнца игриво скользнули между штор, осветив точёную фигурку голой брюнетки на помятой постели. Белоснежное одеяло бережно прикрывало ее мягкую небольшую грудь, длинная нога с мелкими шрамами на бедре частично свисала с широкой кровати, чёрные длинные волосы беспорядочно растеклись по подушке, на спящем лице царили безмятежность и удовлетворение, у ключицы, как и на животе, следы ночных поцелуев. В комнате еще витал запах бурного секса.

Будильник, как всегда, прозвенел внезапно. Арина раскрыла глаза. Она выключила звук телефона, потянулась как кошечка и взглянула на вторую половину постели – Томи уже не было. Молодой глава покинул теплую спальню, и в данный момент тренировался на заднем дворе…

Григорий и Моргана сидели на террасе, наблюдая, как Томи в одних спортивных штанах, босой и с мечом в руках выполнял невероятные движения. Каждое из них несло смерть воображаемому противнику. Опасно свистела сталь, под босыми ногами жалостливо хрустел выпавший ночью снег, градины пота слетали с горячего тела Романова, но он не останавливался. Очередной рывок, обманное движение, уворот, пробитие вакидзаси из немыслимого угла и отступление. Идеальное исполнение. Знающий воин назвал бы такой выпад – прикосновением смерти, не иначе, увернуться от такого удара – невероятно сложно, если вообще возможно.

– Господин тренируется уже два часа… – прошептал Григорий.

Моргана пила простую воду, вытирала лоб полотенцем. Она тоже тренировалась, но ее хватило на сорок минут интенсивной разминки и выплёскивания своей агрессии – ночной секс Томи и Арины, отголоски которого она слышала в своей комнате, стал отличным катализатором в ее яростной тренировке.

– Готовится, – ответила спокойно Моргана, вытерев полотенцем влажные губы.

– К чему? – посмотрел управляющий обеспокоено на Ардабьеву.

– Одному лишь ему известно. Он всегда ведет себя так перед чем-то серьезным, – пожала плечами девчонка. – И обычно это война…

… Через час все уже собрались в гостиной. Девушки были готовы к выезду в R-Group. Томас, приняв душ и переодевшись, так же присоединился к всеобщему завтраку.

– Какие планы на сегодня? – посмотрела Моргана на Томаса.

Он ел рис с овощами, услышав вопрос, сделал задумчивое лицо.

– Сегодня – тридцатое декабря, нужно подбить самые горячие хвосты, сделать объявление о запуске финансирования полученных активов, спровоцировать рост акций, – всё это Томас перечислял каким-то бездушным тоном.

– Томи, всё в порядке? – Арина впервые за долгое время видела его таким… расстроенным.

– Да, в порядке, – ответил он. – Много дел, не стоит беспокоиться, – и улыбнулся, но вышло натянуто.

Арина заметила его неважное настроение, хотя ночью в постели у них было всё прекрасно. Она посмотрела на Моргану – глупышка отлично разбиралась в делах корпорации и даже хорошо понимала Томаса, но уловить такое странное поведение главы ей не удалось. В этот миг у Арины родился интересный план, как поднять Томасу настроение.

– Господин, вы хорошо себя чувствуете? – задал вопрос и Григорий.

Уж кто-кто, а старый управляющий чувствовал настрой своего хозяина.

– Угум, – продолжил Томи наворачивать рис.

Старик отпил чай, решив не доставать парня расспросами, если бы хотел – уже бы рассказал.

***

В поместье Оридзава накрыли на стол. Старик Хируко восседал у изголовья, неспеша поглощая салат из пекинской капусты и моркови. Рядом стояла прислуга, готовая вытереть и подтереть всё что угодно ради господина.

Старик листал на планшете новостную ленту – каждодневный обряд, из которого Хируко не выпадал долгие годы. Его глаза скользнули в сторону входа – в гостиную вошла Юна, выглядела девчонка ужасно – красные глаза, под ними синие мешки, едва причесанные волосы и то же зелёное кимоно, в котором она была на вчерашней встрече.

– Доброе утро, дедушка, – произнесла она с хрипотцой, как раненая птичка.

– Доброе, – ответил старик, разглядывая внучку и не понимая, что с ее настроением?

Вчера, когда Романов уехал из поместья, красноволосая не выходила из своей комнаты. Старик думал, что она устала от присутствия неудавшегося жениха, и решила лечь спать пораньше, но судя по ее виду… вряд ли она сомкнула глаза.

Юна присела на свое место. Прислуга налила ей чай, нарезала омлет и отварные колбаски, рядом поставили легкий соус с пряностями. Красноволосая взяла палочки для еды и приступила к завтраку. Хируко делал вид, что читал новости, сам же наблюдал за внучкой – неужели переутомилась? Или нервничает от встречи с наследником Хаясу? Он должен приехать через четыре часа, но стоит ли переживать так рано?

Старик протяжно хмыкнул, громко и задумчиво, он всегда делал так, когда хотел начать беседу с внучкой.

– Тебя что-то беспокоит, дедушка? – отпила девушка чай.

– К-хм! – кашлянул Хируко в кулак и отложил планшет в сторону.

Старческие глаза недовольно осмотрели внешний вид красноволосой.

– Юна, девушке твоего статуса не подобает в таком виде присутствовать на завтраке.

Девчонка склонила голову.

– Прости, дедушка, – она привстала. – Я приведу себя в порядок.

– Нет, – махнул старик рукой.

Он знал все хитрости своей внучки, и если она не удосужилась переодеться и нормально уложить волосы, значит, таким образом, пыталась обратить на себя внимание.

– Ты понимала, что дедушка обратит внимание на твое настроение. Что случилось? Ты заболела? Волнуешься?

В голосе Хируко звучала доброта и беспокойство, дед чувствовал – его время подходит к концу, если он может побаловать напоследок любимую внучку, то почему нет? Такого решения и придерживался старик Оридзава, конечно, в пределах разумного…

Юна присела обратно, показно вздохнула и состроила самое милое лицо, которое могла.

– Дедушка, я не могу выйти за Хаясу.

Старик приподнял брови.

– Это еще почему? – его суровый тон прозвучал угрожающе.

Юна обидчиво нахмурилась.

– Он мне совсем не нравится… – ответила она тихо. – Как я могу отдать свою жизнь человеку, который мне совсем не по душе…

– Юна, – строго произнес дед. – Хаясу – твой погодка. Ты хочешь, чтобы отец отдал тебя за взрослого мужчину? Или того – кто будет относиться к тебе с холодом и безразличием? Хаясу заинтересован в тебе, солнышко. И будет сдувать пылинки. Чего ж тебе еще нужно?