– Опаздываешь, – сощурил взгляд Юто, стоявший у главных ворот академии. Расстегнутый пиджак, белая рубашка, едва сдерживающая торчащий живот. Похоже, паренек набрал несколько килограммов сверху.

– Извини, – улыбнулся Томи.

Он опоздал на каких-то пять минут, что для пунктуальных японцев было ого-го! Друг сбросил со своих глаз строгий самурайский взгляд и бросился обнимать Томаса.

– Бра-та-а-ан! Я так скучал!

– Юто… – прокряхтел юноша от медвежьей хватки одноклассника. – Все уже смотрят.

– И пусть! – шмыгал носом Юто.

Томи погладил толстячка по голове как младшего брата.

– Всё нормально, я же говорил, что всё в порядке.

Друг шмыгнул носом и быстро вытер влагу у глаз.

– С тебя пять пицц!

– Шесть, – улыбнулся Томи, подмигнув.

– Уговорил, – обрадовался обжора.

– Мог бы и попротестовать хоть немного, – усмехнулся Томи. – Как твои тренировки? – перевел он взгляд на вырывающийся из рубашки живот.

– Всё отлично, – кивнул довольный пухляш. – Тренируюсь, кушаю, играю. Всё путем. Ты-то как? Выглядишь полностью здоровым, – оценивающе почесал Юто подбородок.

– В порядке, – улыбнулся юноша. – Тренировки, питание, здоровый сон. Выходные действительно пошли на пользу.

– Знаешь, – смотрел прищуренным взглядом толстячок, – ты выглядишь немного по-другому…

– В смысле? – не понял Томи.

– Ну, постарше что ли, – чесал подбородок Юто. – И повыше. Или я так давно тебя не видел?

– Наверное, – улыбнулся Томас. – Пойдем уже в класс, не хочу опаздывать в первый день.

– Погнали! – перекинул Юто сумку на другое плечо.

Ребята направились в главный корпус академии. В зале с личными шкафчиками десятки учеников переобували сменку, о чем-то болтали, многие были еще сонными, понедельник день тяжелый даже для студентов Японии.

– Надоела учеба, учебный год только начался, а я уже так устала, – надула губы недовольная Чию.

– И не говори, – поддержала ее Серса, – поскорей бы лето.

– О, привет, девчат! Вы чего без настроения?

– Отвали, Тцубаса!

– Как скажешь, – здоровяк пожал плечами и увидел своего друга. – О, Ичиро! Ты чего так поздно?

Ичиро Тотсуке зевнул, под глазами мешки, он потер нос в надежде чихнуть, но никак не получалось.

– Не спал, – буркнул он осевшим голосом, словно его батарейки уже сели, и он рухнет в сон.

– А чего не спал? – поинтересовался Тцубаса.

– Смотрел турнир по телеку.

– Что за турнир?

Ичиро закатил глаза.

– Идем, Тцубаса, опоздаем же.

Юто и Томи уже шли по коридору мимо зевающих студентов. Пухляш вошел в класс, следом за ним Томи. Глаза Айки распахнулись. Она так и замерла с тетрадкой в руке.

– Привет, – поздоровался с ней Томас, остановившись возле нее.

Студенты посмотрели в сторону первой парты Ватанабэ.

– Привет, – ответила растерянно Айка.

– Староста, – улыбнулся Томи. Его алые глаза блестели, на лице виноватая улыбка, он неловко чесал голову, – я снова отсутствовал и потерял память.

– Что?! – удивилась юная Ватанабэ.

Ученики тут же зашептались. Неужели Томас снова потерял память?!

– Шутка! – расплылся юноша в улыбке. – Тебя я не забуду, Айка, хе-х.

По глазам Айки было сложно понять весь букет эмоций. Томи сделал ей комплимент или пытается так нелепо флиртовать?!

Ватанабэ выпрямилась, поправила свой серый пиджачок.

– Томас Роджерс, хорошо, что ты поправился, весь класс переживал за твое самочувствие.

– Правда? – посмотрел он по сторонам на одноклассников. Большинство отвернулось. Кто-то из парней кивнул, здороваясь с юношей, некоторые девушки отвели довольно смущенные взгляды. Зеленоволосая Ханако почему-то, не стесняясь, смотрела прямо в лицо Томи.

– Правда? – ответила Айка с едва уловимой ноткой нежности. Томи уже слышал этот голос за стенами академии, стоя у цветущей вишни. – Постарайся больше не влезать в неприятности.

– Хорошо, Айка, – проявилась на лице паренька улыбка.

Ватанабэ уселась за парту и уткнулась в сумку, скрывая свое краснеющее лицо. Томи прошел между парт. Молодая Такахаси смотрела на него безотрывно, что выглядело жутковато. Юноша прокряхтел и сел за свою парту, делая вид, что не замечает странного внимания зеленоволосой. В класс вошла Аделина Штрехен. Пепельные распущенные волосы, на губах едва заметный блеск. На белой рубашке серый бант под цвет ее глаз. Она скользнула глазами в сторону окна и увидела сидящего Томи. Девушка хмыкнула и уселась на место. Штрехен достала мобильник.

Клац! Клац-клац…

Пилим!

Томи достал смартфон и открыл приложение вОнлайне.

Отправитель Аделина Штрехен:

«Шоколадку принес?»

«Бл*», – чертыхнулся мысленно юноша, перевел взгляд на Юто, у него-то точно должно быть что-то в заначке.

Отправитель Томас Роджерс:

«И тебе привет. Я всё не мог решить, молочный или с орешками».

– Хм! – громко хмыкнула Аделина, вызвав недоумевающую реакцию у соседей по партам.

Томи аж скривился, ясно, как летний день, что этот хмык был направлен его безответственной душонке.

Отправитель Аделина Штрехен:

«И что мне с тобой делать? А?»

Юноша почесал голову.

Отправитель Томас Роджерс:

«Деля, ты меня пугаешь…»

Стук!

Упал телефон из рук засмущавшейся Штрехен. «Деля…» – девчонка посмаковала мысленно то, как ее назвал Томи.

Отправитель Аделина Штрехен:

«Это твое наказание, наедине называй меня так».

Отправитель Томас Роджерс:

«Не понял».

Отправитель Аделина Штрехен.

Скопировано: «Деля, ты меня пугаешь».

Отправитель Томас Роджерс:

«Договорились».

Пилим!

Отправитель Горячая госпожа:

«Не хочешь общаться, так и скажи. Так я и думала, что ты всего лишь мальчик».

Томи так и сидел, смотря то вперед, то в смартфон, сбоку же на него пялилась зеленоволосая. Странная картина.

Прозвенел звонок, в класс вошел учитель Нахара Катсуя. У него была приятная улыбка на устах, но вот мужчина заметил Томаса, явно похорошевшего после домашнего лечения. Настроение у Нахары упало – «Сцука. Жизнь несправедлива. Почему этот пацан так привлекателен?!»

– Здравствуйте, класс!

– Здравствуйте, учитель!

Нахара посмотрел в сторону Томи.

– Томас Роджерс.

Юноша поднялся с места. Пиджак он еще до занятия повесил на вешалке у задней стены и стоял сейчас в серых брюках и одной белоснежной рубашке.

– Да, учитель?

– Как себя чувствуешь? – стучал пальцем Катсуя по журналу.

– Отлично, спасибо, учитель.

– Белый Оби. Помнишь, что символизирует? – Кацуя скрестил на груди руки, постукивая пальцем по обложке журнала.

Юноша ненароком посмотрел в сторону Айки, он запомнил ее ответ еще в первый день учебы.

– Белый Оби символизирует чистый лист, готовый принять знания старших товарищей.

– Не совсем дословно, – кивнул учитель, – но смысл верный.

Томас кивнул. Похоже, он начинал понимать, что Нахара отчего-то точит на него зуб, сам же обещал не спрашивать…

– Так, а желтый? – продолжил Катсуя.

Томи перевел взгляд на Аделину. На прошлом занятии она сказала правильно.

– Пот, пролитый на тренировках, к достижениям вершины.

– Какой вершины? – не понял Нахара.

– Вершины мастерства, наверное, – почесал Томи висок.

– Хм, – Катсуя уже думал высмеять юношу, но пока тот говорил пусть и не те вещи, но вполне применимые к общему смыслу боевых практик.

– Оранжевый?

Аделина незаметно нахмурилась. Она не смогла тогда ответить. Но теперь-то девчонка подготовилась.

– М-м… – почесал голову Томас. – Огонь, жадный к знаниям. Но по мне звучит странно. Разве может огонь быть жадным?

Нахара нахмурился.

– Поясни свои мысли, – учитель не придирался или еще что-то, ему показалось странным, что ученик вот так просто решил усомниться в вековых постулатах.

– Возможно, я окажусь неправ, – ответил серьезным тоном Томи, всё внимание учеников было направлено в его сторону. – Огонь – это движение. Само пламя всё время движется, показывая нам, что раз ты разжег его, то не останавливайся, и чем больше подкинешь дров, тем сильнее будет твое пламя, что в свою очередь ускорит твое движение по пути развития. Огонь не жаден. Он лишь движется до тех пор – пока ты бросаешь в него дрова, иными словами: боевые техники, тренировки, медитации.