– Grazie!

– Откуда приехала такая красивая девушка? – спросил водитель и подмигнул. Чего делать не стоило.

Варвара привыкла, что к ней подкатывали не только такси: такова судьба блондинки в кудряшках. Цвет и завитки были натуральными, то есть от природы и предков. В ней был смешан варварский коктейль кровей стольких народов, что ничего, кроме блонда или жгуче-черного, вырасти не могло.

Блонд обогнал. Варвара была блондинкой. Милым котенком, которого рука тянется приласкать или обидеть. Вот только вид был обманчив. Глупый самец, посчитавший Варвару легкой добычей, быстро жалел об этом. Порой жалел больно. Глупец видит внешность. А на ней не написано, кто она такая. На Варваре вообще не было надписей. Она не носила футболок с принтами. Считая их выражением неуверенности и внутренних комплексов.

Варвара ответила, что приехала из Милана. Чтобы пресечь расспросы.

Такси резво тронулось, водитель завел разговор. Которого нельзя было избежать. Раз ее везли в «лучший отель в городе».

– Какие сериалы смотрите?

На вид таксисту было хорошо за сорок, без седины, одет в простую кожанку и клетчатую рубашку, тщательно выбрит, и не сказать, что злоупотребляет кьянти. Судя по потертому кольцу – давно семьянин. Наверное, дети взрослые. А может, и внуки пошли. Такой дедушка-живчик. Все это Варвара провертела в голове почти машинально. Как проделывала с каждым незнакомцем, с которым дорога сводила больше чем на десять секунд.

Она ответила, что редко смотрит телевизор.

– А я люблю кино! Старое кино… Оно было настоящим, не то что нынешнее. – И таксист пустился в рассуждения, как велики были Бергман с Феллини и как мелки по сравнению с ними нынешние «тарантины» и прочие «ридлискотты».

Варвара вежливо кивала, не вдаваясь в подробности. Чтобы совсем не увязнуть в разговоре.

За окном проносились незнакомые улицы. Они въехали в район современных домов. Такси резко тормознуло у невысокого трехэтажного особняка. То, что это отель, сообщала бронзовая табличка, на которой красовалось название: «Rocco e i suoi fratelli»[4].

Варвара невольно улыбнулась: куда же еще мог привезти старый киноманьяк. Что не помешало содрать с ее кредитки тройную цену за поездку. Таксист всегда таксист. Особенно когда везет блондинку-туристку.

Варвара утешила себя мудростью: «не обманутый турист – не отдохнувший». Хотя туристкой себя не считала.

От предложения донести сумку она отказалась. Не от обиды. Варвара считала, что современная девушка должна показать, кто теперь в мире хозяин. А хозяин сменялся. Мир мужчин трещал по швам. Надо было подтолкнуть, чтобы рухнул окончательно. Сама Варвара толкала его не слишком усердно, но не отказывала себе в удовольствии наблюдать обиженные физиономии мужчин. Когда ущемляли их эго. И другие места… в душе, конечно. Каких у мужчин – сколько угодно. Только они не догадываются об этом. Ну ладно… Сейчас не об этом.

Варвара машинально запомнила номер такси и подошла на рецепшен.

Ей поклонился портье с роскошной шевелюрой, подернутой сединой. Маска на лице скрывала возраст. Скорее – меньше тридцати. Судя по чистому лбу. Вместо фирменного пиджака на нем был обычный, только с бабочкой. Бейдж сообщал, что к нему можно обращаться Allen.

Холл был украшен киноплакатами. Многие друзья Варвары о таких фильмах не слышали, полагая, что в древности, то есть в 40–50 годах прошлого века, люди влачили жалкое существование без смартфонов. С чем она была категорически не согласна.

Варвара сделала комплимент коллекции, заметив, что плакаты выглядят подлинными.

– Вы правы, синьорина, они настоящие. – Портье чуть поклонился. – Все с блошиного рынка… Предпочитаете сладкую жизнь?

– Скорее ночи Кабирии.

– И куда же корабль плывет?

– Где земля дрожит[5].

– Браво, синьорина, с меня коктейль!

Разговор, малопонятный для друзей Варвары, которые без гугла не знают ничего, но во всем разбираются, доставил ей нежданное удовольствие. Вот бы еще и цены оказались такими же.

Из служебного помещения портье Ален вернулся с подносом, на котором красовался бокал с красным мартини и оливкой.

Варвара чуть пригубила. Было вкусно, как вкусна победа, пришедшая по щелчку пальчиков. Кстати, не наманикюренных. Варвара считала глупостью думать о красе ногтей. Она спросила номер дня на три или четыре, до чартера.

Ален сообщил, что выбрать не из чего, у них остался один свободный, и назвал цену чрезвычайно выгодную.

Фантастика: таксист не обманул. В надежности своей кредитки Варвара не сомневалась. А с такими ценами и подавно. Да и куда тратить? Карантин.

– Живите сколько нужно, – сказал Ален, принимая у нее паспорт. – Нас всех ждет тяжелое испытание – карантин. Неизвестно, когда он кончится. Все очень плохо. Город закрывается… Если у вас закончатся деньги, поверю в кредит. Девушке, которая знает кино, нельзя не верить…

Варвара поблагодарила.

– У нас маленький отель, синьорина, и мы соблюдаем правила. Муниципалитет ввел драконовские ограничения. – И портье огласил запреты: выходить нельзя, гулять нельзя, контакты с соседями по номерам запрещены. Выходить на балкон тоже нельзя. И курить нельзя.

Ален попросил сдать на хранение зажигалку или спички. Ни сигарет, ни зажигалки у Варвары не было.

Пришло сообщение от деда, который волновался, почему нет вестей. Варвара прочла и не стала отвечать сразу. Ей хотелось оказаться в номере.

Портье заметил заставку смартфона: на старинной фотографии сидел чуть полноватый господин с умными и красивыми глазами, какие во все века сражали девичьи сердца, с русым вихром и роскошными усами вороненого отлива. Несмотря на черно-белый снимок.

– Прошу простить, не могу вспомнить этого актера немого кино, – сказал Ален, кивая на заставку экрана.

Варвара не любила, когда заглядывают ей в смартфон. Как в душу.

– Мой предок, – сказала она, пряча смартфон в карман куртки. – Из императорской России.

– Важное лицо?

– Государственный чиновник…

Портье выразил уважение к памяти о корнях. У них, итальянцев, это считается чертой национального характера: не забывать предков.

Варвара согласилась: забывать нельзя. Да и кто ж ей позволит…

Отказавшись от помощи, она затащила баул на третий этаж. Дверь номера открыл магнитный ключ. Других в маленьком, но гордом отеле не было.

Номер выглядел просто. Если не сказать убого. Как студенческое общежитие. Кровать, стол, два стула, тумбочка. Узкий платяной шкаф. Кресло, развернутое к окну, как к телевизору. Комплект из «ИКЕИ». Хоть новенький, неободранный. Телевизора, кстати, не было, что Варвару не беспокоило. Бара нет. Что хуже. Но тоже терпимо. Душ такой узкий, что мыться можно, поджав руки. Окно широкое. Поискав, Варвара не нашла штор. Ни обычных, ни римских. Полная открытость. Из украшений – два постера в рамках. На стене у стола – «Секретные материалы», на другой – средневековая гравюра.

Зато воздух чистый. Кондиционер под потолком гнал свежий ветерок.

Варвара ощутила усталость. Скинула одежду, приняла душ, окунулась в махровое облако полотенца и осталась в футболке. Без надписей.

Пахло в номере не как в гостинице, душком санитарного средства, а домашними булочками.

Она уселась с ногами в кресло и вошла в соцсеть. Первым делом написала в личку своей подруге Насте.

Настя жила за счет популярного бьюти-блога про помады, кремы, шмотки и другие бесполезные вещи. С точки зрения Варвары. Зато в Милане и других модных городах Италии Настя бывала чаще, чем в продуктовом супермаркете у метро. Общих интересов у них не было. Ну, почти. Тем не менее это не мешало им дружить со школы. Как не мешали высшее образование Варвары и начисто забытая школьная программа Насти.

«Привет! Болонью знаешь?»

«Приветики! – тут же ответила Настя. – Там есть магазик с отличными скидками на бренды. Сказать адрес?»