«Понятно для кого», — нахмурилась Кристина. Со всех сторон её окружали гвардейцы: серьёзные, мрачно поигрывающие желваками и до скрипа стискивающие в руках оружие; ей даже не нужно было на них смотреть, она и без того была уверена, что они не отрываясь следят за каждым движением призрака. А ещё она отчётливо понимала другое: гвардейцы ждут. Пусть никто не сказал ни слова, не повернул в её сторону головы, не подал ни единого жеста и не издал ни звука — неважно! Они сделали всё, что могли, защищая её от оживших мертвецов, они готовы были сражаться с рахом, отдать свои жизни, если потребуется — всё ради того, чтобы дать ей возможность раз и навсегда покончить с этим чудовищем, потому что победить его самостоятельно никто из них не рассчитывал. Теперь её выход. Точнее — не только её.
Стоило осознать эту пугающую, но, в сущности, простую истину, и Хель восприняла это как сигнал к действию. Боковым зрением Кристина увидела, как по земле в сторону раха и его «избранника» змеится серо-зелёный туман, как он медленно сгущается, превращаясь в нечёткий человеческий силуэт; как кипящая полупрозрачным дымом рука постепенно утончается, принимая форму узкого клинка, и как тот медленно поднимается, изготавливаясь для удара…
— Не сейчас, — одними губами прошептала Кристина, всерьёз опасаясь, что такая мелочь, как Бравил, который по-прежнему оставался частью раха, Хель не остановит. Туман недовольно колыхнулся — но принял это пожелание к сведению и послушно замер. Замерла, прикусив язык, и сама Кристина, слишком поздно сообразив, к чему могут привести её неосторожные слова.
Последствия не заставили себя ждать: рах крепко сдавил Бравилу горло, заставив юношу умолкнуть, и, не меняя направления взгляда, медленно повёл подбородком из стороны в сторону. Кристина похолодела — неужели всё-таки заметит? Однако в тот самый миг из раха словно выдернули невидимый стержень: тело его обмякло, голова безвольно упала, спутанные волосы рассыпались по земле — и призрак, помогая себе длинными, неведомо когда отросшими когтями, неуклюже пополз вперёд. Другая рука, та, которая удерживала Бравила, вывернулась под неестественным углом и начала вытягиваться, сопровождая это жутким хрустом и пощёлкиванием. Если бы у раха были кости, можно было бы подумать, что их ломают и перемалывают между мельничными жерновами.
«Дай ей выбраться на открытое место, а потом делай что хочешь», — велела Кристина после того, как туманный силуэт плавно скользнул по направлению к призраку. Словно в ответ на эту мысль, рах зашипел и принялся энергичнее царапать когтями камни мостовой, с силой вырывая своё тело из воющего не то от боли, не то ужаса Бравила.
План действий сложился мгновенно, и был он прост и незатейлив: ввязаться в драку и попытаться её пережить, в то же самое время позволяя Хель делать своё дело. Однако прежде всего нужно было убедиться, что рах не прикончит своего помощника и благодетеля. Вряд ли «Другая» собиралась повсюду таскать Бравила за собой, значит достаточно будет просто её отвлечь, заставить переключиться на другую цель. Но как это сделать? Проще всего было бы ткнуть призрак копьём — хоть тупой стороной, хоть той, которая, по словам всё той же Хель, могла «причинять боль» — но от этой мысли Кристина почти сразу отказалась, сообразив, что, если подойдёт на расстояние удара, это вполне может стать последним, что ей доведётся сделать в этой жизни. Выход был только один, и Кристина не глядя потянулась к поясу. Метать ножи она не умела, но, к счастью, для того, что она задумала, ни особого умения, ни тем более точности, от неё и не требовалось. Размотав тряпицу, обмотанную вокруг лезвия, она вскинула оружие над головой.
— Эй, чучело! Я здесь! — звонко закричала Кристина и изо всех сил запустила ножом в приближающего раха.
Перед самым ударом призрак успел вскинуть голову и прожечь Кристину абсолютно чёрными глазами, а в следующее мгновение вся нижняя часть лица разорвалась, превратившись в отвратительную пасть; рах злобно зашипел и, не отталкиваясь от земли, бросился вперёд, одновременно отшвыривая Бравила в сторону, будто сломанную игрушку.
«Идиотка», — помертвела Кристина, которая ожидала от раха чего угодно, но только не такой прыти. На какую-то долю секунды застыла даже Хель, словно поражённая полным отсутствием у своей спутницы даже намёка на инстинкт самосохранения. И это, как теперь понимала Кристина, было недалеко от истины, потому что как ни старайся, а отскочить в сторону уже не успеть. Не придумав ничего лучшего, она упала на колено, втянула голову в плечи и выставила перед собой острие копья.
Сердце сжалось от ноющей боли, тяжелое древко едва не вывалилось из рук — и одновременно с этим бесформенная тень, сотканная из густого зеленоватого тумана, вынырнула из темноты и на бешеной скорости врезалась раху в бок. Удар оказался такой чудовищной силы, что на секунду Кристине показалось, что призрака сбил по меньшей мере двадцатитонный грузовик. Она ошарашенно моргнула, а когда вновь открыла глаза, чудовище почти полностью скрылось под пеленой бурлящего дыма. Быстро сгущаясь, он плотно прижимал яростно выбивающегося раха к земле. Из марева, словно из толщи воды, взметнулась нечёткая тень, стремительно обретающая человеческие очертания.
Рах угрожающе зашипел, изо всех сил рванулся вверх, словно рассчитывал дотянуться до горла, но тень оказалась быстрее: короткий встречный удар, и затылок призрака с хрустом влетел в мостовую. Замах — и узкий клинок чиркнул по камням, по тому самому месту, где ещё мгновение назад находилась уродливая голова. Рах исчез; в ту же секунду серо-зелёная тень беззвучно взорвалась, лопнула, словно мыльный пузырь, и мгновенно впиталась в окружающий воздух.
Кристина беспокойно заозиралась по сторонам, отчаянно прислушиваясь к ощущениям: теперь, когда рахи нашли друг друга, Хель должна находиться там же, где и её противница, так что её вполне можно было взять за ориентир. Однако седьмое чувство, благодаря которому Кристина почти всегда понимала, где находится привязанный к ней призрак, словно взбесилось — Хель была сразу повсюду.
«Наверное, что-то вроде дымовой завесы», — только и успела подумать Кристина прежде, чем увидела призраков вновь. Едва различимые в темноте, теперь они напоминали столбы абсолютно чёрного дыма, на первый взгляд хаотично двигающихся у самой границы между освещённой областью и ночной тьмой.
Кто-то из них — Кристина так и не смогла понять, кто именно — бросился вперёд, на ходу превращаясь в чудовище с гротескно вытянутыми конечностями и уродливой головой с мощными челюстями. Мгновенно сократив дистанцию, рах сделал глубокий выпад когтями, целясь своей противнице в живот; та легко уклонилась, скользнула в сторону, словно в надежде, что инерция удара потащит чудовище вперёд и это позволит зайти ему за спину. Однако именно этого от неё и ждали: рах мгновенно сменил направление атаки и ударил вновь, на этот раз в грудь.
От переизбытка эмоций Кристина, которая напряжённо ловила каждое движение, крепко стиснула копьё в руках и почти до крови закусила губу. Когти раха вспороли пустоту — тень вновь уклонилась, прогнувшись назад почти под прямым углом, после чего, словно сообразив, что выбраться из этого положения уже не сможет, расслабилась и позволила себе упасть на землю, где тут же рассыпалась на клочки тумана и впиталась в зазоры между камнями. Чудовище замерло — почти удивлённо, как если бы это движение нарушало некие неписанные правила. Откуда-то, словно со всех сторон сразу, раздалось злобное шипение, быстро сменяющееся странными низкими звуками, напоминающими клокочущую в котле смолу.
Одновременно с этим зашипела и Кристина — но не от разочарования от упущенной добычи, а от свербящей боли в сердце. Как только ощущение стало невыносимым, только что исчезнувшая было тень появилась снова — вынырнула из ниоткуда на высоте полуметра над головой чудовища и обрушилась на него сверху. Тонкое лезвие вошло в лопатку у самой шеи, легко прошло сквозь грудную клетку, рассекло живот и остановилось в районе поясницы. Затем оно развернулось в сторону и уверенно вспороло бок, вырезая из тела призрака огромный кусок и обнажая что-то, напоминающее непрозрачную пульсирующую сферу примерно на уровне груди.
