— Там на приеме никого нет, — Ву задумчиво крутил в руках какой-то электрический диагност.

— Да и ладно. Руду мы выносили на склад, там критично было не ошибиться с расстояниями. А так — планетарная система большая, миллион километров туда, миллион сюда, без разницы. Можно без приемника обойтись.

— А почему мы не можем просто долететь, как обычно?

— Можем. Но зачем, когда можно сделать необычно и выиграть два месяца времени.

— Я не думаю, что это возможно. По крайней мере так легко, — внезапно подала голос Ольга. — Если посмотреть всю историю ваших экспериментов, то передвигаться самостоятельно легко, а как появляются предметы, возникают сложности. Вы же видели это на примере скафандра и тяжелого оборудования в прошлой экспедиции. А корабль в разы больше и сложнее.

— Ну сложно, это не невозможно, — Ву крутил диагност, глядя на меня.

— Можем потренироваться в песочнице, — я пожал плечами.

— Стоимость проекта вряд ли окупится, особенно если вы убьете или потеряете корабль.

— Райли, почему «вы»? Вместе ломать и терять будем, — я все-таки встал. — Кофе принесу, надо кому еще?

За окном вился туман. Я ждал, пока кофе-машина сделает очередную порцию, и через разрывы, по чашке, передавал кофе Лео. А она одаривала им всех собравшихся. Такие привычные действия для нас — передать кофе из одного крыла здания в другое, коснуться друг друга, находясь даже не на одной планете… И это, по большому счету, мы еще толком не изучили свои возможности. К чему же мы придем, когда полностью с ними разберемся?

Себе я сделал огромную литровую кружку. Но, к моему полнейшему огорчению, вернувшись обнаружил, что вафельки уже закончились.

— В общем, внутри солнечной системы попробовать перемещать корабль на небольшие расстояния мы можем, — наконец согласился Райли. — Но к Проксиме полетим обычным образом, без разрывов. Подготовка к экспедиции займет четыре месяца. Ломать будем до или после?

— До, — уверенно отозвался я. — Поработать с большими объектами будет полезно. А то вдруг нам снова твои камни попадутся.

Райли фыркнул, но комментировать не стал.

* * *

Чтобы получить нужные разрешения, Эванс, закрывшись в кабинете, несколько дней вел переговоры с координационным советом и представителями космических ведомств. В итоге, для экспериментов нам выделили один из ремонтных доков в зоне Сатурна и прилегающий к нему сектор пространства. Еще недели полторы ушло на доуточнение деталей, бюрократические процедуры, закрытие сектора для полетов, перевод персонала на соседние базы.

Наконец, все документы были подписаны. С ними, уже я поехал в лондонский космопорт и оформил перевод на баланс института Эванса восьми списанных кораблей малой тоннажности. Это были легкие грузовые суда, ожидающие своей очереди на разборку и переработку. Все они сейчас находились в отстойниках системы Сатурна. Я договорился, что в ближайшие несколько дней корабли переведут в наш док на орбите Мимаса.

— Насколько они на ходу? — поинтересовался Райли, когда я ему переслал договор и перечень судов.

Говорили мы по коммуникатору. Я стоял у здания командного центра космопорта, оттягивая момент, когда нужно будет зайти внутрь и сказать майору Андервуду, что увольняюсь.

— Как минимум, на маневровых все должны двигаться. Я сильно поломанные не брал. Но, думаю, зафрахтуем еще тягач на всякий случай.

— Сам все вопросы решишь? Мое участие нужно?

— Сам разберусь.

Я завершил звонок и достал сигареты.

Уходить с вахтовой работы, конечно, придется. Мне нужно время для полноценного участия в экспериментах, а потом — экспедиция. Уступать роль основного пилота Мартинесу я не собирался.

Усмехнувшись, затушил сигарету и поднялся в управление, чтобы оформить документы. С майором мы проговорили долго. Он, как всегда, был подчеркнуто вежлив, предлагал разные варианты сотрудничества, от чего я чувствовал себя еще более неловко. Но в итоге, убедившись, что мое решение окончательное, майор пожелал мне дальнейших успехов, пожал руку и сказал, что в любое время готов принять назад. Это было приятно.

По ставшему уже привычным пути я дошел пешком от управления до общежитий. Собрал вещи, которых, на удивление, оказалось совсем немного. Я как-то сам не заметил, что уже почти переехал в институт. Кресло! Кресло надо было забрать. Связавшись с Лео, я отправил его через разрыв сразу в свой институтский номер.

Огляделся. На минуту открыл окно, послушать звуки космопорта. Еще раз осмотрел комнату. Убедившись, что ничего из вещей тут не осталось, спустился вниз и бросил сумку в машину.

Вот и все, перелистнулась еще одна страница жизни.

* * *

В док на орбите Мимаса, выделенный нам под базу, мы прибыли практически всем институтом. На Земле остались только Ольга с командой, несколько инженеров, участвующих в срочных проектах, и часть технического персонала. Места хватало: жилой блок заняли чуть больше чем на половину, а для работ с кораблями можно было использовать несколько ремонтных боксов, примыкающих к огромному ангару. Персонал не жил здесь постоянно, поэтому поддерживаемая сила тяжести была ощутимо меньше земной. Так что, когда мы пошли осматривать помещения, не сдержались и минут десять скакали по ангару как зайцы.

Устав скакать, Лео присела на пол.

— Зачем я пошла в лингвисты… Если бы экспедиция прошла без происшествий, так и не узнала бы, как весело живется пилотам и физикам.

— А то вам, лингвистам, обычно грустно, — фыркнул я, вспомнив, что самая веселая компания в нашей экспедиции была как раз лингвистическая.

— Не помню, чтобы во время работы лингвистом можно было подскакивать до потолка, — Лео снова встала и прыгнула.

После того, как мы закончили осмотр, Ву прикинул на планшете расстановку оборудования. Я вызвал Мартинеса, чтобы вместе переставить в ремонтный бокс первый корабль, на котором мы собирались экспериментировать.

Сейчас он находился в общем отстойнике, на центральной оси дока. Включать там двигатели было нельзя, и перемещать корабль нужно было с помощью внешних манипуляторов. До этого подобные операции мне приходилось делать только на тренажере. Манипуляторами управлял ИИ. От оператора, насколько я знал, требовалось лишь указать, какой корабль необходимо захватить и куда поставить. Обычно такие вещи делали работники доков, но на нашей базе никого из местного персонала не осталось. Я довольно быстро разобрался с управлением и, дублируя для Мартинеса голосом, что делаю, задал программу перемещения.

Огромные манипуляторы дока раскрылись и захватили один из кораблей. Плавно вытащили судно из отстойника и повели в сторону бокса. Мартинес едва дышал у меня за плечом.

— Второй корабль ты будешь переставлять, — сообщил я, пока мы наблюдали за движением.

Шлюзовые створки бокса распахнулись, оттуда выдвинулись лапы приемщика. Когда корабль приблизился, лапы подхватили его и завели в бокс. Получив подтверждение успешной приемки, ИИ запустил процесс отстыковки манипуляторов. На это ушло около семи минут, после чего манипуляторы сложились и убрались в ячейку на боковой поверхности дока.

ИИ доложил об окончании операции и отключился.

Я хлопнул по плечу Мартинеса.

— Пошли посмотрим на кораблик.

Выбранный мной корабль был на ходу. Терминал показывал высокую степень износа камеры основного двигателя, несколько повреждений обшивки, множественные неполадки в работе внутренних систем и низкий уровень заряда аккумуляторных батарей. Но это не должно помешать нам отогнать корабль на несколько тысяч километров от базы, а потом вернуть назад.

Мартинес был более педантичен, чем я. Он вывел на экран подробную диагностику всех систем. Внимательно просмотрел неполадки в жизнеобеспечении и контурах охлаждения, потом полез копать еще глубже. Я думал остановить его, но махнул рукой. Дополнительная информация о корабле нам не повредит, сверим состояние до перемещения и после.