Уж не находит отраженья…
И предвещает черный том Змеиного Завета,
Что не увидит людской ком
Спасение рассвета,
Что копошащимся клубком
Останется планета
У вечной ночи под замком,
Без Благодати Света…
На плоскости Материи распято
Земное тело Бытия,
Двухмерным лезвием разъято
Мое распластанное «Я»…
И верх неведом Мысли точке,
Зажатой в плоской оболочке,
Нет Неба над пространством дна…
И крест, двух измерений суть,
Диктует обреченный путь:
Вперед пойдешь – это Прогресс,
Назад шагнешь – уже Регресс;
Направо – Белый свет Утех,
Налево – Черный Смертный Грех,
А обернешься если вдруг,
То повернется Мир вокруг –
Где черный враг, где белый друг –
Смешает все Абсурда круг…
И слепота таких метаний
ЧертИт единственный Узор –
Тот крест бессмысленных страданий,
Что закрывает Неба Взор,
Он есть Полета искаженье,
Пустое плоти разложенье –
В страстЕй завистливом задоре,
В Желания кровавом соре,
В змеином кладезе яиц;
И Жизни линии движенье –
Лишь к краю пропасти скольженье –
Змеею искаженных лиц…
Но Третий Ангел протрубил,
И волею Небесных Сил,
Звезда горящая Полынь,
Как грань другого Измеренья,
Огнем жестоким Искупленья,
Упала на греха твердЫнь…
И луч возмездья, ЧернобЫль,
Безбожья пыл стирает в пыль,
И горечь смертную вонзает
В два измеренья бытия,
И «Я» ползущее терзает,
Содрав коросту забытья…
И искра слабая познанья
Во Божье гаснет Наказанье,
И Крот, зловещий проводник
По плоскости Сознания,
Влечет слепое «Я» в тупик –
Во яму подсознания…
А там, как Сцилла и Харибда,
Два жЕрнова сжимают –
Боль и Страх;
И их неумолимое вращенье –
Есть растирающее мщенье
За Власти над Матерьей крах…
Обгладывает каменная челюсть
В тисках задавленное «Я»,
Страстей арканящая прелесть
Уходит в щель Небытия…
И вот, к чему ты был привязан,
Все то, что плотью наросло
Вкруг жажды миром обладанья,
И задохнулось что в петле
Неисполнимого желанья:
Коварство суетливых дней,
И положенье средь людей,
Звенящий золота напев,
Насилия победный рев,
Совокупленья сладость,
Власти рожденья радость,
И зависти шипящий зев,
И ядовитый черный гнев –
Все это, слой за слоем,
Будто кожу,
С сознания срывает боль и страх,
И превращает плоть их властно
Во измельченный Смертный Прах…
И высекают жернова –
Лишь искру самосохраненья,
Что наполняет жалким тленьем
Разбитый разума сосуд;
И возвращает страха Суд
Его существованье –
К беременности Не-сознанья,
Во пуповину боли пут,
Где Смерть свой совершает труд…
И вот ее губительным круженьем,
Желания жестокий бумеранг –
В страдания вернулся ранг,
Чрез пуповины он плетенье
Мне воздает смятенье,
Планетной боли дарит сказ,
Несет погибели Экстаз:
Я трепещу в когтях Орла
И пропадаю в пасти Льва,
Меня Мясник пронзил в упор,
Мой Корень подрубил топор,
Отточенный Терзанья Круг
Лишил и зрения, и рук,
На мне возрос болезни мох,
И Я в мучениях оглох;
Обломком наземь я упал,
Меня дробит убийства шквал,
И осыпаюсь я песком
Среди дыханья Океана,
Где зародился Плоти Ком,
Откуда Жизни вышла Манна…
А в глубине, на самом дне,
Оскалилась где ада дверь,
Во пожирающем огне
На троне восседает Зверь,
Сын семиглавого Дракона,
Оплот диавола закона,
Антихрист – извращенья сын;
Он тело барса изгибает,
Медвежьи когти выпускает,
И семиглавой пастью льва –
Соблазна вопль испускает…
И подчиняются ему
Все устремления земные,
И Жизни вдохновенный Путь,
Чрез Моря светлое окно,
Уходит в миражи срамные,
В семи грехов ныряет ртуть,
А там, петлею искаженья,
Обратным к истине движеньем,
Спускается на смерти дно –
Антихристовым разложеньем…
Когда ж теряешь тела кокон –
Уходит мировой Обман,
И Истины слепящий локон
Режет неведенья туман,
И то, что вознеслось над Миром –
Звериной силою страстей,
Стало нещадным униженьем
Средь груды собственных костей…
И обнаженная душа трепещет –
В пространстве, где возмездье блещет,
Где всех ее желаний труд –
Неумолимый ожидает Суд;
И он гласит, что сотворенный грех –
Есть нарушение Закона,
Сошлись в котором
Все измеренья Бытия,
Он – язва мерзкая дракона
В жемчужине Божественного «Я».
И всякий совершенный грех
Плодит возмездия пространство,
Что скорлупою вечной, как гнилой орех,
Душ заключает окаянство,
И тот, кто грабежами осквернялся,
Размазан будет в тьме кромешной;
Кто завистью переполнялся –
В колодец боли упадет,
Где огнь, звереющий поднялся;
Кто душу гневом разрывал –
Того накроет пыток вал,
И в рану превратит сплошную –
Железным раздирающим клыком;
Тот, кто для ближних, языком,
Любил могилы рыть, -
В зловонной растворится тине
И рот, подобный грязной мине,
Не сможет уж вовек закрыть;
Тот, бедному кто не помог –
Заглотит вечной жажды смок;
Кто похотью при жизни был растленный,
Тот, вместе с сатаною,
Затоплен будет огненной слюною
В пасти сжигающей Геенны;
И червь могильный, бесконечно,
Станет убийцу пожирать,
Предатель – в ужасе и вечно
Будет зубами скрежетать…
И каждый, хоть и оказался
Средь миллиардов падших душ,
Все ж в одиночестве остался, окруженный
Кордоном из кровавых луж…
И одинокая душа, как маленькая точка,
Зажата в адской оболочке,
Где света нет, и нет надежды,
Где душат вечно тьмы одежды,
Где нет числа для страшных мук,
И пыток неразрывен круг…
И грех во Космосе творит –
Воронку черных Измерений,
И пламенем их гиблых трений
Пространство ужаса горит…
И невозможно также изощренность
И силу ада осознать,
Как по земной ползущей тени –
Взметнувшийся огонь познать…
И душ посмертную Судьбу
Определяет Высший Суд,
Где на Весах ведут борьбу
Песчинка светлая добра
И темный извращенья зуд…
Песчинкой же, Земля планета –
На чаше Космоса кружИт,
Ее Магическое Тело –
Кристалл, где молния дрожит;
И он, Кристалл Любви,
Вибрируя, в пространство,
Аккорды музыки лучИт
И, в гармоничном постоянстве,
С оркестром всех планет звучит;
И, из симфонии светил, -
Жизни прядется Паутина,
Что, будто времени ПатИна,
На Мироздания картине,
Иль, как изысканный узор,
Небесный услаждает взор…
И вот, соткался человек,
Чрез эволюций долгий век,
Он – Избранный, ему дано
Услышать музыку светил,
Чтоб плоскости слепое дно –
Луч гОрних песен осветил…
И сделался он композитор,
И, как Великий Инквизитор,
Стал глухоту у ближних жечь,
И для души раскрытья слуха
Под сердцем распахнул он Духа
Воспламеняющую печь…
И засверкали, зазвучали
Ноты, искры будто,
Пылающей души,
Вне умирания печали,
В бессмертья радостной тишИ:
ALLEGRO – чувство осязанья
В земле родЯщего зерна,
И взрыв его – ростка созданье,
Во яме, что как ночь черна…
ANDANTE – вкус воды возник,
Она – живительный родник,
Что корни влагою питает,
И жаждущим ветвям внимает,
И до небес растущий ствол
