Страсть полностью перехватила контроль над его разумом. Илларионов ненасытно ласкал, кусал, сжимал кожу девушки и, как никогда, наслаждался любимой, жадно вдыхая её аромат, подобно наркотику.

В головокружительном Танином запахе парень внезапно уловил изменения. В нем добавилось нечто новое. Раньше юноша не замечал тонкий молочный оттенок среди других феромонов Тани. Еще грудь Щукиной стала больше обычного. Это влекло к ней сильнее.

Она, изогнувшись, полностью отдалась во власть того, кто столько времени снился по ночам. Их пальцы переплелись, дыхание потяжелело, а вскоре пришла сногсшибательная разрядка, одурманив эйфорией.

Оба соскучились друг по другу, истосковались. Он ведь постоянно видел лишь её, закрывая глаза, проклиная себя за то, что…

«Ну, почему ты не моя?!»

Когда Щукина пошатнулась, парень заботливо удержал, с нежностью заключив в объятия, хотя сам еле продолжал стоять. Чувствуя долгожданное тепло любимого, Татьяна слегка откинула голову назад.

— Дальше будешь лгать? — тихо спросила его Щука.

Тот крепче стиснул зубы, мгновенно прибыв мозгом в реальность. Затем помог вернуться ее джинсам на прежнее место и торопливо оделся сам.

— Поверь, тебе реально лучше держаться подальше.

Таня недовольно развернулась к нему.

— Мне подальше, а Беловой поближе?!

Сергей нервно сглотнул. В ее глазах блеснул гнев.

— Она живёт сугубо по доброй отцовской воли. Я ничего не могу сделать. Это не мой дом. Мама попросила предоставить Олеське место. Батя исполнил.

— Может, мне тогда тоже к твоим родителям пожаловать?! — вопросительно вздернула правую бровь вверх Щукина. — А почему нет? Как раз расскажу им какая несчастная, всё такое!

— У меня никогда ничего не было с Олесей и не будет, — сразу понял парень, к чему вела девушка.

— А со мной? Кто я для тебя? Просто увлечение? Слабость? Игрушка?

— Всё очень сложно.

Она подняла упавшую связку, зло провернула замок, потом уверенно вложила ему в ладонь.

— Вот твои ключи, честно заработал. Пока.

Щукина гордо ушла, охваченная сильной ревностью. Сергей тяжело вздохнул: «Не удержался, не устоял». Хотя из-за всех сил старался не приближаться к Татьяне, уберечь её.

«Проклятие!» — зло пнул бариста низ ближайшей стены.

Она влекла его словно пламя мотылька. Сергей ничего не мог поделать. Это сводило бариста с ума, не меньше чем охота за семьей Илларионова.

Глава 25. У тебя есть месяц

Злая на Сергея, Татьяна долго не могла успокоиться. Ей до боли хотелось рвать и метать!

«Ну, почему, он такой… Такой долбоящер?! Угораздило же от него залететь!» — более культурных слов сейчас в адрес бариста у девушки просто не было.

Ей не помог перекипеть ни дневной сон, ни еда, ни гранит науки. Эмоции упрямо продолжали бушевать. Вероника не ответила на вызов, зато дозвонилась Лерка, приглашая вечером на пристань.

— Хорошо, давайте встретимся, — тихо ответила ей девушка.

Вообще куда-то идти она не очень горела желанием, но с другой стороны Таня решила, что пришла пора проверить на вшивость свой новый круг общения…

— Олеся живёт у них на родительской квартире? — сильно удивилась Валерия, когда Татьяна наконец рассказала новым друзьям истинную причину своего беспокойства, глядя на море, покрытое толстым слоем льда.

— Да, не очень приятно, — задумчиво произнес Марк.

— Вера сказала, мол, отец реально попросил их присмотреть за Беловой. Якобы Никита совсем поехал головой и готов убить собственную дочь. Только мне мало верится в это. Очередная махинация, — негодовала Щукина, выплескивая чувства наружу.

— Думаю, братья Илларионовы тоже не дураки. Как говорится: «Держи друга близко, а врага еще ближе».

Эта фраза из его уст заставила нечто внутри Татьяны насторожиться. Несмотря на первый тревожный звонок интуиции, она продолжила.

— Но это бесит. Меня он динамит, а эта рядом с ним, — обиженно заметила Щукина.

— И какой план? — с интересом приподняла бровь подруга.

По всей видимости, Лерунчик не сторонник долго причитать.

— Штурм до победного. Я заставлю его признаться в настоящих чувствах, — уверенно ответила ей девушка, твердо намеренная добиться желаемого.

— А если опять будут стрелять? Не боишься? — нахмурился парень.

— Тогда пусть целятся получше, — сухо буркнула она, собираясь уйти в общагу.

Валерия неожиданно остановила её, аккуратно подхватив за локоть.

— Как опрометчиво. Не слишком ли эгоистично? Ты ведь теперь не одна, не так ли? — вдруг заглянула прямо в глаза Норман.

Таня заметно напряглась.

— Можешь не отрицать. Я точно это знаю. Одна набухшая округлившаяся грудь о многом говорит. Отец Сергей? — прямо при брате задала вопрос Валерия.

— Да ну на фиг, — откровенно выпал в осадок Марк.

Щука коротко кивнула.

— Но он не знает ничего?

— Да, — шёпотом произнесла Татьяна.

— А почему не скажешь ему? — не поняла Лера. — Вы ведь любите друг друга.

— С чего такое умозаключение? — нахмурилась Татьяна. — Может, это лишь временно, м?

— Нет. Только по-настоящему любящий мужчина сможет устоять от соблазна переспать с другой. А ты. Ты была готова реально порвать меня тогда в столовой. Забыла? Зато я помню.

— Я боюсь говорить ему, — неожиданно призналась Лере Щукина.

— Молчать тоже не выход, — как бы между делом сказала Норман.

— Может это и есть тот самый идеальный способ наконец выйти на новый уровень отношения, ничего не усложняя, а? — поделился соображениями Марк, улыбнувшись как-то натянуто.

— Умная мысль, кстати, — подхватила сестра.

— Нет. Со стороны смотрится хуже хомута на шею: «Я залетела, ты попал, дорогой. Будь любезен: ЗАГС, машина, пожизненное обеспечение», — утрировала Таня.

Друзья рассмеялись, только Щукиной было по-прежнему не до смеха.

— А, что, зато никаких мадридских тайн и драмы.

— Я хочу, чтобы этот баран наконец всё понял и перестал страдать мазохизмом, а ни был загнан в угол будущим отцовством.

— По вам клиника плачет, — покачала головой Валерия.

— Наверное, — тихо согласилась девушка, затем добавила: «Ладно, ребят, пойду я. Еще задания делать».

— Только не сиди опять до первого петуха. И кофе бросай. Он очень вреден сейчас.

Щука лишь отмахнулась от подруги…

В общаге Таня обессиленно упала на кровать. Ее состояние действительно оставляло желать лучшего. Никакое «надо» больше не работало. Она устала.

Устала быть сильной. Устала бояться потерять Сергея или получить от него нож в спину. Устала хранить в секрете от сестры долгожданную для той новость. Но если расскажет Вере, тогда точно раньше времени дойдет до младшего Илларионова. Она слишком хорошо знала старшую. Устала идти на износ, чтобы кровь из носу всё закрыть. Устала мёрзнуть по ночам. Ей очень хотелось заснуть в объятиях любимого. Особенно теперь, когда носила от него ребенка.

«Гребаная бабская природа!»

— Привет, — жизнерадостно поздоровалась Антонина.

— Хай, — шёпотом отозвалась Щука.

— О, ты и кровать? Ну, прямо событие века, слушай. Думала снова будешь мониторить за столом.

— Нет. Если ты не против, я спать.

— Всё, понял, не кантую, — с улыбкой ответила соседка по комнате, занявшись своими делами.

Щукина закрыла глаза…

Сергей поздно «приполз» после офиса домой к родителям, поел, а затем присел в гостиной на диван. Сколько бы парень не пытался убежать за работой от самого себя, всё оказалось бесполезно. Ему мерещилась Таня и не давали покоя воспоминания, связанные с аудиторией. Не удержавшись, юноша снова нервно закурил в зале.

— Не курящий ты мне больше нравился, — с недовольной гримасой на лице вошёл брат.

— А я думал, ты уже десятый сон видишь.

— Если бы. Кстати, пацаны нашли Белова. В этот раз не уйдёт.

— Значит выезжаем? — с полуслова догадался обо всём младший, даже не став пытаться отговаривать Дмитрия.