— Как звать? — пренебрежительно спросил он, подойдя вплотную к решётке.

— Алексей, — коротко ответил парень.

— Фамилию тоже не помнишь?

Круглов ознакомился с делом на задержанного. Сейчас этап выяснения личности, отправлены запросы, вполне возможно завтра его здесь уже не будет. То, что он хотел, надо выяснить прямо сейчас.

— Фамилия Прутков, я уже отвечал дежурному, — опустив голову вниз, сказал задержанный.

— По материалам дела, тебя ещё не обыскивали, выворачивай карманы! — приказал Круглов, отпирая дверь камеры.

Лещ пожал плечами и, встав с лавки, привычным движением вытащил из карманов две стопки купюр, сложенных пополам.

— Руки вверх, ладони к стене, — отточенным движением полицай развернул парнишку к себе спиной и начал шарить по карманам. Как такое могло быть, неужели они с Саней пропустили. В карманах штанов и рубашки были деньги, много денег.

Круглов вынимал купюры, а они снова появлялись. Он с ошарашенным взглядом снова и снова стучал то по левому, то по правому бедру задержанного, и снова и снова вытаскивал сложенные хрустящие банкноты.

— Не насытился ещё? Мало? — услышал полицай в голове голос с хрипотцой.

— Денег много не бывает, — отмахнулся Круглов.

— Я знаю, где их так много, что сможешь до конца жизни не работать и жить припеваючи. Хочешь, покажу?

Младший лейтенант на секунду замер и посмотрел на безучастное лицо Леща, прижатое щекой к окрашенной стене.

— Это ты сейчас сказал? — спросил он Алёшку.

Тот только слегка помотал головой и снова уставился в одну точку. Круглов думал. Неужели показалось? Он проверил свои карманы, там было полно тысячных купюр. Проверил ещё раз карманы задержанного, сейчас они оказались пусты. С задумчивым видом он вышел из камеры и запер решётку. Сев за стол дежурного, полицейский начал пересчитывать конфискованные у Леща деньги. Почти сто косарей, откуда?

— Это ещё мало, ничтожно мало по сравнению с тем, что я могу тебе дать… Берёшь меня в помощь?

Такой простой вопрос вызвал внутри младшего лейтенанта непонятную волну покалывающего холода и сопротивления. В голове, будто колокол стучал. Круглов на физическом уровне почувствовал, что его жизнь делится на «до» и «после». Он чётко понимал, что если согласится, то обратного пути уже не будет. Также он чувствовал всем телом, что делает неправильно, не по закону, не по-божески. Хотелось стряхнуть оцепенение, но назойливый голос, не прекращая, манил, просил и умолял взять его. Понимая, что либо сейчас, либо никогда, он решился.

— Беру! — одними губами проговорил Круглов.

— Вот и правильно, теперь у тебя совсем другая жизнь начнётся, ты не пожалеешь, — довольный демон захохотал и с наслаждением расположился в новом теле. Теперь у него не только средство передвижения, но и полномочия. Он знает, где эта рыжая ведьма, сфабрикует дело и придётся ей подчиниться. Сама будет умолять о пощаде. Ещё немножко осталось. Главное не спешить.

* * *

Милка проводила гостей. На прощание, она поцеловала в лобик спящего крестника и строго-настрого запретила с него крестик снимать. Лёхе новую защиту на грудь повесила, маме Сашки дала хороший сбор трав, на Малого просто строго посмотрела. Тот стушевался, понимая, что сильно облажался, и первым ушёл в машину. За ним и остальные потянулись. Мила провожала у калитки и пообещала вскоре приехать в гости. Вот он какой, ребёночек, которого во сне бабушка показывала. Теперь у неё есть крестник, приятно.

Не успела Меланья в дом войти, как в дверь тут же забарабанили. На пороге стояла баба Шура, с их деревни.

— Милочка, прости, что не даю отдохнуть, но тут такое дело…

Девушка снова вышла во двор и на лавочке, возле крыльца выслушала взбудораженную женщину.

— Понимаешь, если б мы сегодня не слышали, как ты черта гоняла, я б даже внимания не обратила, а так — сразу к тебе решила бежать.

— Баб Шур, не части, объясни, в чём дело то? — Милка приготовилась слушать. Деревенские часто к ней заходили, иногда просто за советом, а в иной раз и по делу. Она не отмахивалась, всегда выслушивала, а потом отвечала. Так и в этот раз, баба Шура стала быстро-быстро пересказывать всё случившееся.

— Мой-то, старый, ехал издалёка, и решил попутчика взять, чтоб веселее было. А тот странный какой-то. Колька говорит, что сначала будто потерянный был, а потом вдруг оживился и убить его хотел.

— Ну а я то тут причём? Скажи своему деду, что опасно попутчиков брать, можно и до дому не доехать.

— Ну как же не причём? Как не причём? Ты ж сама говорила нам, что чёрт тот может вселиться в кого-нибудь, а вдруг это он?

— Баба Шура, — покачала головой Милка. — Мог — не мог, это я для вас сказала, чтобы скорее расходились и не стояли возле моего забора. А потом, с чего ты взяла, что это именно так? Колька то твой, что сам говорит?

— Ничего не говорит, — отмахнулась старушка. — Сказал, что сыну в милицию сдал. А перед тем его шокером вырубил.

— Даже так? — задумалась Меланья. — Ладно, ты не расстраивайся, если он в полиции, то до вас уже не доберётся. Иди домой, всё в порядке будет.

— Да я то пойду, только ты всё равно подумай об этом, — попросила баба Шура. — Странно как-то, и время сходится.

— Ладно, подумаю, спасибо, что предупредила.

Баба Шура пошла к себе домой, а Милка к себе. Подумать надо бы, проверить, посмотреть… Но сил совсем нет, сейчас бы поспать. И Меланья, не отказывая себе в таком удовольствии, прилегла в передней и тут же уснула.

План Круглова

— Пойдет за хранение, и припишем подозрение на распространение, — выкладывал свой план другу-сослуживцу Круглов. — Я уже справки навёл, защищать её некому, из родных только отец-программист, тихий законопослушный гражданин. В случае кипиша, он точно ничего не докажет.

— А она что, реально хранит и распространяет? — для Спехова это было слишком быстро, он пошёл на разговор, ради обещанной премии, и пообещал не сливать инфу на сторону. Но теперь, выслушав давнего друга, с которым уже не один год бок о бок работают, был обескуражен такой скорости.

— Хранит — не хранит, это вообще не важно, нам главное дело обтяпать и денежку получить. А там глядишь, и звездочки подъедут, — хитро подмигнул Паша.

— А почему именно она? Как ты её выбрал? — не сдавался Саня, нужно на берегу все нюансы утрясти, чтобы потом ничего не упустить и действовать слажено.

— Ну смотри: одинокая, я давно за ней наблюдаю, значит не благополучная. Живёт в деревне и не работает, это я тоже проверял. Вопрос, почему не работает? Откуда деньги? И ещё, у неё постоянная движуха, то одни приедут, то другие, явно распространяет.

— Ну допустим ты прав, подозрительная личность, но мне всё равно нужно знать про кого говоришь. Имя, фамилия, адрес? Кого закрывать будем? — Саня допытывался до главного, хотя Круглов упорно уходил от личных данных подозреваемой.

— Да живёт в Становке девица рыжая, не удивлюсь, если она и другим чем продрабатывает, по документам Агеева М.М. — пренебрежительно ответил Паша.

— Из Становки? Рыжая? Ты вообще что ли берега попутал, она ж Агеевой внучка, помнишь бабку Марфу, о которой вся округа знала, — не унимался Санёк. — Я с ней связываться точно не буду, мне никаких денег не надо.

Спехов встал и собрался уходить.

— Дрейфишь? Ведьму он испугался, да что она нам сделает-то? У нас табельное и ордер на обыск, сделаем всё по-быстрому, она даже заклинание своё вспомнить не успеет, — Круглов громко рассмеялся. — Ну ты Саня даёшь, не думал, что у меня друг в эту ересь верит. Кончай трястись и давай по делу разговаривать.

Лицо Круглова приняло угрожающий вид. В глазах зажглись красные искорки. По нервному постукиванию пальцев о столешницу было понятно, что он очень-очень зол.

— Нет, — уверенно отказался Спехов. — Я на это не пойду. Про наш разговор забуду и никому не расскажу, будь уверен. Но и тебе советую переключиться на кого-нибудь другого. У нас в городе неблагополучных полно, чего ты к ведьминой внучке прицепился?