– Сколько у тебя ушло времени на покраску? – спросил я.
– Почти целый день. Но у этой девушки не краска. Невозможно было бы так быстро покрасить волосы точно в таком же стиле, как у меня. Это простой фильтр, которым может воспользоваться каждый и каждая, – и с этими словами снова начала что-то забивать в телефоне. – Вот, – показала она мне экран.
На этот раз на экране был забит поиск по той самой фотографии, и выдавались похожие результаты. И… таковых было много.
Я прикоснулся к экрану её телефона и начал листать вниз, но точно так же покрашенные волосы, как у Мияко, не заканчивались.
– Тут есть и старые фотографии, которые просто случайно похожи, верно?
– Ага, но таких меньшинство. Прошло всего два часа, а многие девушки уже примеряют себе такую причёску.
– Ну и к чему это? – не смог не поинтересоваться я.
– Во-первых, – она убрала телефон, – чтобы ты понял, как сильно обычные простолюдины восхваляют аристократов и следят за их жизнями, особенно если он из сильного и древнего рода. Даже если бы я сделала что-то сверхнеординарное, к примеру – побрилась бы налысо, то даже так нашлись бы те, кто начал бы защищать меня в интернете и копировать, считая, что это новая мода, хотя она и идёт в разрез со всеми устоявшимися у нас в обществе нормами. Отчасти, это конечно же потому что я не из тех, кто часто меняет свой стиль, отсюда и придача такой огласке и общих шорох.
– Иначе говоря, даже то, что мне будет казаться обычной мелочью будет иметь сильное влияние на общество, и мне нужно хорошо следить за собой и не делать глупостей, – кратко подвёл я итог. – Уверена, что мне стоит о таком говорить?
– Нет. Я не думаю, что ты из тех, кто допустит такую глупую ошибку и не понимает такую простую истину, но сказать тебе об этом я была обязана. Чем дальше ты от жизни простолюдина – тем меньше у тебя свободы действия и больше обязанностей. Только дурак думает, что аристократам хорошо и легко живётся.
«Попрощаться со свободой, значит? А успел ли я вообще ей насладится? И разве хоть кто-то и когда-нибудь свободен по-настоящему?»
– Ну, это что касается твоего внешнего вида. Теперь, что касается во-вторых, – ты заметил заголовок?
– Ты о том, что он пассивно-агрессивный?
– Да. Знаешь почему?
– Влияние какого-то рода или целого дома?
– И то, и то. С родом, который стоит во главе дома и имеет большое влияние на СМИ, у нас довольно холодные отношения, если так можно сказать. До полноценной вражды, конечно, не доходит, но общая неприязнь имеется. Отсюда что выходит? – спросила она словно воображая себя учительницей, а меня обычный школьником-учеником.
– Нельзя действовать так, чтобы можно было хоть как-то выставить в плохом свете.
– Именно. А теперь на примере. Смотри. Перед тобой горит дом с детьми внутри. Условно говоря, их десять. Отстранимся от твоих способностей и представим, что всех спасти ты не сумеешь в любом случае. Если побежишь их спасать, то спасёшь всего половину. Что будешь делать в такой ситуации?
«Специально создала такой неприятный пример?»
– Скроюсь с места и сотру все следы, что был там.
Мияко кивнула.
– Жизнь пятерых или даже десятерых детей не стоит того, чтобы портить имя рода. А его испортят, если ты попробуешь их спасти и спасёшь только половину, как и было озвучено в примере. СМИ выставят всё в таком свете, что «член великого рода Мори был на месте аварии и был настолько слаб и беспомощен, что спас всего лишь половину детей, оставив остальных умирать в мучении, задыхаясь от газа и сгорая заживо». Конечно, сильно утрировано, но именно такой подтекст и будет – можешь быть в этом уверен.
– Это уже вполне полезная информация.
– Ага, и ты её обязан знать, поскольку многие уже ассоциирует тебя с домом Мори, понимая почему я почти всегда нахожусь рядом с тобой. И не отходя от тему. Если же ты будешь уверен, что сможешь спасти всех и род, и ты никак не пострадаете – то спасай. Общество любит сказки про супергероев, а в их глазах мы и есть, можно сказать, супергерои. И их не сильно волнует, что даже не факт то, что эти дети будут в итоге полезны для общества и не вырастут, условно говоря, серийными маньяками. А даже если не серийными маньяками, то они почти в любом случае мало что сделают для общества, оставаясь обычной серостью. А рисковать жизнью аристократа ради серости – полная глупость и совершенно нерациональный поступок.
«Та самая „проблема маленького человека“?..»
– Хорошо, я понял.
– Ну, другого от тебя и не ожидала. И зная тебя, ты бы всё равно поступил так, как было озвучено в примере. Это было бы совершенно на тебя не похоже. Но при этом я не исключаю такую возможность, так что должна была это озвучить.
«Не похоже на меня? В принципе, с её стороны это вполне оправданные слова.»
– И кстати, ты специально увёл тему в другую сторону? – прищурив глаза, спросила она.
И когда я собирался ответить…
– Я уже говорила тебе, чтобы ты не произносил «я не понимаю, о чём ты», когда разговариваешь со мной. И вздыхать тоже не смей, – сказала она, увидев мою попытку.
«Если такова семейная жизнь, то она куда хуже, чем я представлял…» – пронеслось у меня в голове.
– Снова хочешь вернутся к теме экзамена?
– Да. Только мы о ней заговорили, как перешли на другую тему.
– Мне кажется, в этой теме более нечего обсуждать.
– Тебе лишь кажется. Например, ты так и не сказал, почему понимая всю ситуацию, хочешь сделать необходимый минимум.
– Хорошо, я объясню свою позиция.
«А иначе, ты так и продолжишь об этом спрашивать и не дашь мне покоя,» – продолжил я про себя.
– Начнём с наград, выдаваемые за победные места. Учитывая прошлый экзамен, я могу сделать вывод, что вряд ли они будут настолько ценными, чтобы ради них стараться. Естественно, это распространяется и на «секретную награду», если таковая, конечно, вовсе будет. Ты ведь с этим согласна?
– Вполне. Тема «баллов» тебе не интересна, потому что в скором времени ты и так будешь в достатке, да и у тебя появится возможность воспользоваться тем, что ты хранишь и не можешь воспользоваться в полной мере сейчас. Проще говоря, баллы тебе попросту не нужны, потому что средств у тебя и так хватает. Что же до секретной награды, то в этот раз вряд ли можно будет так легко выяснить способ её получения и получить, отчего её ценность невероятно падает, ввиду огромного количества затраченных сил, которые легко могут не окупиться. И всё потому что награда не просто так называется «секретной». К сожалению, мы даже не знаем, что в неё входит. И в итоге получаем, что чтобы это «что-то» получить – нужно «что-то» сделать. Слишком уж много затрачивается энергии для подобного. Хотя не могу не отметить, что награда может быть полезнее, чем тот же дом, что был в прошлый раз.
– Естественно, к примеру это же даже может быть какой-нибудь артефакт древних, верно?
– Вполне.
– Тогда уже есть смысл попытаться что-то предпринять, но стоит учитывать, что в таком случае и само задание будет в разы сложнее. И лично мне трудно представить, какое можно будет придумать задание, чтобы оно было в несколько раз сложнее, чем в прошлый раз. И исходя из этого, снова всё приходит к слишком высоким затратам энергии.
– Но насчёт наград я и сама понимала, что «игра не стоит свеч».
– Раз так, то перейдём к обратной стороне монеты. К наказаниям. Нам известно, что в прошлый раз школа ввела четыре уровня наказаний, соответственно для четырёх проигравших классов: обязательные пятьдесят часов дополнительных занятий в месяц, без возможности опозданий или пропуска – для класса, занявшего пятое место; для класса, занявшее шестое место – тоже самое, но на десять часов занятий в месяц больше; для класса с седьмым местом – тоже самое, но уже на десять часов больше, чем у класса, занявшего шестое место; и, соответственно, тоже самое и аналогичная прогрессия на десять часов для класса, занявшего восьмое место.
Теперь возьмём месяц, в котором тридцать дней. В таком месяце, условно говоря, восемь выходных и двадцать два учебных дня. Теперь берём эти двадцать два учебных дня. В среднем, исходя из расписания, у нас по пять-семь уроков в день. Возьмём среднее число – это шесть уроков. Уроки у нас идут по пятьдесят минут каждый, а значит шесть уроков вместе взятые – это триста минут, или же пять часов. Между уроками есть перемены по пять минут и одна, после четвёртого урока, – длиться целый час. Итого: четыре перемены по пять минут и ещё час – это час двадцать. Прибавляем к ним ещё пять часов – итого шесть часов двадцать минут. Уроки начинаются в восемь часов тридцать минут. К ним прибавляем эти шесть часов и двадцать минут – получаем четырнадцать часов и пятьдесят минут. Будем честны – это не худший расклад, хотя, по моим меркам, всё равно огромная потеря времени, которое можно реализовать куда лучше – к примеру, изучая необходимую и действительно важную для тебя информацию, или развивать тело и EMF. И это первое, что пришло в голову. На деле возможностей куда больше.
