На ближней к Даше площадке Крот тренировал мальчика и девочку, примерно ее возраста. Он стоял у самой сетки и, как сачком, струнами своей ракетки ловил все посылаемые ему мячи. И тут же мягко возвращал их обратно под удобную руку тренируемого. Как обычно, он был скуп на слова и лишь изредка кричал: ''Миша, делай проводку, дольше держи мяч на струнах при ударе справа! – Или, – Настя, сгибай ноги, больше разворачивай корпус, ты же играешь слева двумя руками! – Или, – смотрите на мяч, концентрируйте все внимание только на нем!" Даша чувствовала, что эти редкие замечания делались в самый нужный момент и помогали игрокам исправлять ошибки. Еще ее поражало, как Кротов, сам играя на одной площадке, успевал контролировать все происходящее на остальных семи кортах. Периодически она слышала: "Саша, какой у вас счет с Катей? Все, заканчивай, переходи к Жене, играйте на половинке корта. А ты, Катя, иди к стенке, тренируй удар справа, через 15 минут встанешь со мной. Аня! -кричал он другому тренеру, своей помощнице, – возьми Виолетту, почему она сидит на скамейке?” Даша видела, что Кротов тренирует и молодых спортсменов, и взрослых неспортивного вида дядек, и детей-увальней, которых родители насильно выпихивали на площадку, и платиновых блондинок, неспособных долго удерживать ракетку в своих изнеженных руках. Пока Крот был на площадке, а на ней он был всегда, так, по крайней мере, казалось Даше, вся эта пестрая публика, подобно разноцветным бабочкам, постоянно перемещалась, кружилась, порхала, словно по воле невидимой дирижерской палочки.

Внезапно Даша почувствовала как что-то прошелестело у нее над головой и плюхнулось рядом в густую траву. Она была так увлечена, что не сразу поняла, что случилось.

– Девочка, кинь мяч! – услышала она вдруг знакомый, надтреснутый голос, принадлежавший Кротову.

Даша сорвалась с места, встала на колени и начала поиски в густых лопухах. Через минуту, впервые в жизни, она держала в руках теннисный мяч. Резиновые мячи, которыми играли в детдоме, были ей хорошо знакомы, но теннисный – она видела только издалека. Он был шершавый, ворсистый, ярко-зеленый и с двумя параллельными бороздками по всей окружности. Даше он показался теплым и ей было очень приятно держать его в руке.

– Бросай скорей, что, мяча никогда не видела, ну тормозная девчонка! -голос мальчишки, которого тренировал Кротов, вывел ее из оцепенения.

Она размахнулась и бросила. Мяч долетел только до середины сетки и безвольно скатился по ее поверхности в траву. Вторая попытка принесла тот же результат.

– Ты что, убогая? – разозлился мальчишка, ему было лень бежать за ограду.

– Подожди, Вадик, – оборвал его Кротов и обратился к Даше. – Возьми мяч в правую руку, согни ее в локте, теперь заведи за спину, еще ниже, еще, а теперь бросай!

Даша разжала кисть, и мяч по высокой траектории, плавно, с большим запасом перелетел через загородку. Крот что-то хмыкнул себе под нос и продолжил тренировку.

Отбитый неумелой рукой мяч еще трижды перелетал через ограду и падал рядом с Дашей. Теперь, каждый раз, без всякого труда и с видимым удовольствием она возвращала его на корт. После ее бросков он летел высоко над сеткой и попадал точно на ракетку Кротова.

– Вадик, Ира, посмотрите, как она сгибает и заводит назад руку перед броском. Покажи им еще раз! – крикнул Кротов оторопевшей Даше и специально перекинул через загородку мяч. Даша подняла его, повернулась боком, чтобы им было лучше видно, и повторила все движение.

– Понимаете, для чего я вам это показываю? – Не унимался Крот. – У вас , и даже у многих мастеров, плохая, корявая подача. Неправильно сгибаете руку, потом не в той последовательности ее разгибаете, все делаете судорожно, словно в конвульсиях. А у нее получается идеальное, слитное движение, когда в работу включается одна нужная группа мышц за другой. Вложи ей сейчас в руку не мяч, а ракетку, все будет также правильно. Идеальное движение. Оно врожденное. Такому трудно научиться, если вообще возможно, уж я то в этом толк знаю, насмотрелся за тридцать лет, -задумчиво произнес Кротов.

– Крот, ты когда меня возьмешь? – Крикнул кто-то из великовозрастных игроков с дальнего корта.

Андрей никак не отреагировал и обратился к Даше:

– Ты когда-нибудь раньше играла в теннис?

Даша энергично замотала головой: “Нет, никогда.”

– А хотела бы попробовать?

– Да, – с трудом произнесла она.

– Ну, тогда заходи, видишь калитку?

Даша кивнула, медленно подошла к калитке и взялась обеими руками за железные прутья. Раздался пронзительный скрип, дверца распахнулась во всю ширь. Она сделала шаг вперед.

Она подошла к той половине площадки, на которой находился Крот. Он прервал тренировку и спросил:

– Как тебя зовут?

– Даша, – тихо ответила она.

– А меня Андрей Владимирович Кротов. Снимай куртку, бросай ее на скамейку, и пойдем сначала к стенке.

Сказав это, Кротов порылся в огромной корзинке, наполненной мячами и другим инвентарем, выбрал из нее ракетку полегче и протянул Даше. Ей она показалась ужасно тяжелой, оглядываясь на детей вокруг, она с тоской подумала: "Как же они могут часами махать такой тяжестью, у меня рука наверняка сразу устанет". Вслух же Даша не сказала ничего.

Кротов подвел ее к стенке, состоящей из длинных зеленых досок, бережно взял за плечи, развернул боком, вложил в правую руку ракетку и показал, как правильно нужно обхватывать ручку.

– Вот сейчас у тебя правильная хватка при ударе справа, запомни ее. При ударе слева она изменится, но об этом потом. Сначала ты должна научиться бить по мячу только справа.

Даша была само внимание, она впитывала каждое слово, произнесенное Кротовым.

– Теперь согни немного ноги в коленях и плавно отводи ракетку назад. Достаточно, а теперь – вперед и тоже плавно, без рывков. Вот здесь, – Кротов вытянул руку, сжатую в кулак, – твоя ракетка соприкоснется с мячом. Главное, сразу после удара не отдергивай руку, наоборот, сопровождай мяч, чтобы он некоторое время, как бы висел на струнах ракетки. Тогда удар получится точным и только тогда ты научишься управлять мячом.

Все эти слова Кротов произносил за свою долгую тренерскую карьеру в тысячный, десятитысячный, а, может быть, и в миллионный раз. В большинстве случаев они не находили никакого отклика и порой ему казалось, что он общается с пустотой. Но только не сегодня. Кротов нутром чувствовал, что эта молчаливая девочка ловит каждое его слово, изо всех сил старается понять смысл и запомнить навсегда.

– Так, хорошо, снова отводи ракетку и бей по моему кулаку, не забывай пружинить ногами. Давай, еще раз! Неплохо, но учти – мой кулак неподвижен, а мяч не будет ждать, пока ты по нему ударишь. Бить нужно вовремя, лучше всего, сразу после его отскока от земли.

Даша очень старалась. Она так увлеклась, что даже не заметила, как Кротов подбросил в воздух мяч, и она впервые ударила по летящему мячу. После отскока от дощатой стенки он стремительно приближался к ней. В отличие от большинства начинающих, Даша почему – то совсем не испугалась его.

Конечно, как и другие, она часто ошибалась, мяч порой летел мимо стенки, ракетка вываливалась из рук, но в данный момент это не имело никакого значения. Ее растрепанные волосы разлетались в разные стороны, в своих стоптанных сандалиях она носилась перед зеленой стенкой, подпрыгивала, падала, вскакивала… И весь мир внутри нее вдруг окрасился в солнечные тона. Даша не чувствовала усталости, не ощущала тяжести ракетки, ей казалось, что она парит в невесомости. Впервые она была совершенно счастлива. Маленькие радости случались и раньше, но такого чувства полноты жизни она не испытывала никогда.

Как долго все это продолжалось, Даша не знала. На землю ее вернул злой окрик.

– Ты что глухая? Подвинься, ты тут не одна!

Кричал толстый мальчишка с глазами навыкате. Его майку украшали серебристые буквы "Boss". Даша молча отошла к самому краю стенки и попыталась продолжить игру, но у нее перестало что-либо получаться. Пропали настроение, легкость, она постоянно косилась на парня, мяч совсем не слушался ее, и, когда он случайно отлетел в сторону мальчишки, тот со злостью ногой зашвырнул его в траву, что стелилась вдоль ограды. Даша нашла мяч и, опустив голову, понуро побрела в сторону Кротова. Проходя мимо длинной скамейки, на которой сидело, развалясь, несколько детей в яркой спортивной одежде, она вдруг услышала тонкий мальчишеский голос: "Прикольная девчонка, у нее что, кроссовок нет, посмотрите, что у нее на ногах, а прическа – полный отпад". Две девочки, сидевшие рядом с ним ухмыльнулись, одна из них в белоснежном костюмчике процедила: "Чего ты ржешь? Все нормально. Мой папик зимой ездил на сафари в Африку. Потом про таких рассказывал, их там полно. Он фотки привез – ну точно такие, как она, только черненькие". Все дружно захохотали.