— На какие преступления указывали найденные улики?

— Переходы границ, впрочем, кроме того случая, когда два мужчины были подменены, он не проносил больше ничего. Ты понял о каком случае я говорю? Мальчик, нанявший колдуна, потом убил своего отца. Так вот, кроме того случая колдун не приносил ничего из других миров и не уносил тоже. Эти проступки мы квалифицировали как незаконные переходы с неустановленной целью.

— То есть он перемещался из мира в мир, рискуя каждый раз быть пойманным, ничего не перенося? Для чего тогда были совершены все эти переходы?

— Иногда люди перемещаются просто так. Путешествия приносят им радость, как я слышал.

— Ты полагаешь, колдун перемещался ради удовольствия? Такова твоя версия?

— Нет, так я не думаю. Моя версия вот в чем заключается: мы нашли много зелий в его доме. Странных зелий, неясного назначения с неясными свойствами. Кто смешивает Аквилегию, Зверобой и Пустырник? Они имеют противоположные действия, как ты понимаешь. Очень многие зелья именно таковы — как будто он экспериментировал. Поэтому я сделал вывод: он не знал, как варить зелья. Не имел рецептов. Искал способы. Значит это совсем юный колдун, едва прошедший инициацию. И по какой-то причине никто из нас не ощутил прихода силы. Такое бывает. Может быть он был совершенно один и пытался научиться жить, оттого и совершил все это.

— То есть его куратора вы так и не обнаружили, — проговорил Семен и подняв голову посмотрел Прохору в глаза. — Скажи мне, ты хочешь все вот так оставить?

— Семен, я не понимаю тебя! — лицо Прохора сохраняло улыбку, такую же как и всегда — улыбались только губы, глаза, будто стеклянные пуговицы. — Для чего ты пытаешься найти причины поступков колдуна? Мы слуги устава и задача у нас одна: хранить баланс. Все остальное не наше дело. Мы делаем предположения, но не проверяем их, если нет необходимости.

— Хорошо, — подумав, ответил Семен. — Тогда у меня еще одно дело к тебе: прежний Прохор уехал и я не могу с ним связаться.

— Да, знаю. Обычно мы осуществляем связь или через человеческие телефоны, или через межмирье. Прежний Прохор закрыл все каналы со своей стороны. Я тоже не могу с ним связаться, как и ты.

— Между своими, Прохорами, вы можете обращаться друг к другу, если есть необходимость, минуя блокировку.

— Безусловно, такая возможность есть и для неё должны быть причины, — сказал Прохор и внимательно посмотрел на Семена. — Нельзя нарушать чужое уединение просто так.

— Взгляни вот сюда, — Семен вытащил из кармана свернутые в трубку бумаги и листки, один за другим, взлетели в воздух, образовав ту же схему, что до того в его кабинете. Прохор, отступив, рассмотрел её.

— Что это?

— Это мои вопросы.

— Задавать вопросы — нарушение устава.

— Я сомневаюсь, что дело колдуньи Марфы закрыто и имею право разрешить сомнения. По ходу дела у меня возникли вопросы о чистых душах. Я считаю, появление чистой в городе спровоцировало всплеск силы колдуна и дало мотивацию для всех его дел. Мне нужна подробная информация о чистых.

— Но мне не приходилось с ними сталкиваться! — воскликнул Прохор. — Я не могу рассказать вам ничего нового, Семен, кроме того, что чистые души редкие гости в этом мире. Настолько редкие, что почти никто из нас не встречался с ними.

— И это я знаю. Потому и прошу связаться с прежним Прохором. Он встречал чистую душу, а мне нужна информация и срочно.

— Кхм… но я все равно не вижу причин для экстренной связи, уважаемый Семен! Нет объективных причин сомневаться в том, что дело закрыто, кроме ваших догадок, — он указал на подвешенные листки.

— Совершенно очевидно, что все колдовство сосредоточено вокруг девушки по имени Карина. Разве вы не видите?

Прохор пожал плечами:

— Эта девушка, Карина, она ваша клиентка?

Он сделал паузу и поднял бровь, ожидая ответа. Семен сжал губы. Конечно Прохор все понял, ведь если бы Карина была его клиенткой, он сказал бы это сразу. Опытный страж примечает детали не хуже следователя.

— Нет, она не совершала заказа, но вот эти люди, пострадали от проклятья колдуна. Они умерли, но перед смертью мы заключили контракты на розыск и восстановление справедливости и на основании этого я ищу колдуна, чтобы задать вопросы.

Прохор перевел взгляд на подвешенные листки и Семен чуть двинул рукой. Листки с именами Марфы и Инфарита немного дрогнули.

— Мы ходим по кругу, уважаемый Семен. Эти контракты успешно исполнены и закрыты, и ничто кроме ваших сомнений не указывает на иное. Это видно из вашей же схемы, они были причастны лишь косвенно и потому нет оснований считать…

— Я сказал сразу — улики косвенные, Прохор!

— О, Семен, вы перебили меня! — воскликнул Прохор и его пуговичные глаза сверкнули. — Это странно! Мы не станем развивать тему вашей грубости как какие-нибудь люди и забудем про неё! Я лишь замечу ещё раз! Ваш долг перед этими колдунами исполнен. Баланс восстановлен. Нет никаких причин продолжать расследование. Я знаю чего вы хотите. Чтобы я разделил ваши мысли и поддержал ваше обращение к хранителям. По протоколу вы один не можете этого сделать, вам нужно согласие Прохора. Но я не соглашаюсь. Так же я не вижу причин нарушать право прежнего Прохора на уединение и устанавливать связь вопреки его желанию, а ваши попытки внести беспокойство и смуту в завершенное дело считаю неуместным. Далее этот разговор не имеет смысла.

— Как пожелаете, — Семен отступил, поднял руку, листки легли на ладонь, свернувшись в трубку. — Прощайте, не стану больше вас беспокоить.

Прохор окликнул его:

— Послушайте, Семен. Меня создали из материи, за пятьсот лет до вас по времени этой реальности. Я видел многое и могу давать советы. Ваше поведение противоречит правилам. Вы пытаетесь вторгнуться в области, лежащие далеко за пределами ваших обязанностей, вы копируете поведение людей, а это очень дурно! Вам не стать одним из них, не обрести душу, не испытать их чувств!

Семен молчал.

— Ложное очеловечивание начинается с присвоения человеческих качеств, например проявления любопытства и как следствие поисков ошибок там, где их не должны искать! Затем может появиться желание перешагнуть устав. Все это путь в бездну. Вы — Семен, один из тысяч Семенов, слуга устава! Все остальное оставьте людям. Иначе рано или поздно вы перейдете черту и тогда вам не поможет никто!

Карина приехала поздно вечером. Уже давно стемнело и из кухни пахло едой — Ра готовила ужин.

Семен сидел в кабинете и листки бумаги снова висели прямо над ним. Кусимир лежал на кушетке, вытянув лапы. Вид у него был сердитый и усталый. Семен не лез к нему. Видимо вчера кот пытался вылечить Марфу, не зря же сидел возле нее, терся. Да не рассчитал силенки. А потом схватился с тварью в тенях и получил по морде, вот и злиться. Кусимир не любил проигрывать и не любил, когда другие замечали это.

Семен перевел взгляд на висящие листки. Рядом с прежними появился только один: «Сибирь, 1600? или около год. Острог Рачительный. Место, откуда Прохор мог отправиться в заключение. Найти место. Возможно получится найти какую-то связь с Прохором, или узнать о чистых больше».

Поплыл мелодичный звонок. Ра открыла Карине дверь, в квартиру вместе с ней ворвался легкий сквозняк, добрался до комнаты, принес запах мороза и листки в воздухе зашевелились. Семен провел рукой и они, планируя, как осенние листья, упали на крышку стола и улеглись ровной стопкой. Шаги Карины приблизились и он смахнул листки в ящик. Оглянулся. Кусимира нигде не было. Он быстро заглянул под стол. Кот ушел. Прямо в тени.

— Что ты там потерял? — её голос тоже пах морозом, весельем и радостью.

— Я потерял кота, — ответил он невольно улыбаясь.

— Кота? Разве у тебя есть кот?

— Да. И этот кот любит гулять сам по себе.

Он выбрался из под стола и повернулся. Карина стояла напротив, лучась улыбкой. Он сделал шаг и остановился напротив неё, окинул взглядом румяные щеки, сверкающие глаза.