Наклоняюсь к вжавшейся в кресло принцессе так низко, что наши лица почти соприкасаются.

— Ты красива. Очень. Но тебе не повезло родиться принцессой в Шактистане. Это накладывает обязательства.

— Судьбу не выбирают, — Левинда подавила свой страх и отвечает почти спокойно. Только дыхание у нее участилось и… очень интересная реакция!

— Знаешь, — говорю я, задумчиво проводя пальцами по ее щеке, — было бы забавно, если бы ты изменила своему мужу со мной. Но боюсь, что я еще недостаточно стара для подобных шалостей. Возможно лет через триста, когда станет скучно, я поэкспериментирую в этом направлении. Жаль, что тебя тогда уже не будет.

— Ты телепат? Читаешь мои мысли? — без особого волнения интересуется принцесса и предупреждает. — Это запрещено законом.

— Слабый аргумент. Мне плевать на ваши законы, я живу по своим. И я не читаю твои мысли. Я смотрю в тебя, но не бойся, не слишком глубоко. Иначе тебе было бы очень плохо.

— Кто ты?

— Вот с этого и следовало начинать, — удовлетворенно говорю я и отступаю от нее на несколько шагов. Теперь меня все устраивает. От нее больше не исходит презрение и брезгливость в мой адрес. Есть интерес и опасение. Вот это правильные эмоции. И вопрос она задала правильный.

— Я Верлиозия урр Грха. Морской дракон.

— Это ты!?

В глазах принцессы жадный интерес и восторг.

— Это ты три года назад чуть не захватила Зулкибар? Я слышала о тебе и…

— И оставь свои глупые девичьи фантазии при себе, — перебиваю я, — я бы никогда не вступила с тобой в союз для завоевания мира. Ни три года назад, ни сейчас. Меня не интересуют союзники.

— Но с Ларреном ты…

— Он был моим пленником тогда. Сейчас мы вместе работаем по заданию Главы магического совета. Разве ты не в курсе?

Левинда морщит хорошенький носик.

— Отец говорил мне, что князь попросил отпустить Ларрена на какое-то время. Я так поняла, что он отправится в другой мир на поиски чего-то… или кого-то. Утром мне доложили, что сегодня ночью Ларрен вызывал придворных магов на помощь и с ним была вульгарно неодетая девица. Я и не подозревала, что свое задание Ларрен будет выполнять в Шактистане да еще в компании с женщиной!

Последние фразы Левинда произносит с нескрываемым ехидством.

— В жизни случаются странные вещи. Поиски привели нас в Шактистан, — со сладчайшей улыбкой объясняю я. — Не думала что местные принцессы такие невоспитанные хамки, не умеющие встречать гостей.

— Прости, что оскорбила тебя. Если бы я знала что это ты, я бы никогда… Ты уверена, что тебе не нужны союзники?

Смотрю на нее, склонив голову на бок, и пытаюсь найти причины, почему я не должна убивать эту туповатую особь? Причина находится только одна — нежелание Ларрена видеть ее мертвой. Он считает, что она такая же жертва обстоятельств, как и он. Да уж. Вижу я, какая она жертва. Живет в свое удовольствие с гаремом из пятнадцати девиц, почти не ограничена в передвижениях, делает практически все, что пожелает, а Ларрен при ней как птица в клетке.

— Хочешь, — перебиваю я словесный понос Левинды, — превращу тебя в птичку.

— Зачем? — опешив, спрашивает она.

— Будешь сидеть в клетке, и клевать зернышки, — объясняю я и дарю ей самую нежную из своих улыбок. Она почему-то пугается, снова сжимается в кресле и шепчет:

— Не нужно.

От такой реакции мне еще больше хочется сделать с ней что-нибудь не очень приятное. Наверно, так бы я и поступила, но в этот момент в приоткрытую дверь, цокая когтями по полу, вошел рыжий пес.

Я забываю о присутствии Левинды. Все мое внимание сосредоточено на псе. Рыжий и унылый, низко опустив голову, он медленно бредет по залу в нашу сторону. Потом останавливается. Принюхивается, и поднимает морду. Смотрит прямо на меня. Точнее на мою талию, вокруг которой обмотан кнут Терина. Хвост пса медленно движется из стороны в сторону, в следующий момент он срывается с места и мчится ко мне. С разбегу врезается мордой мне в живот и начинает жадно обнюхивать кнут.

Я молчу и не двигаюсь. Я не знаю, как буду извиняться перед своим котеночком, когда все это закончится. Простит ли он меня за то, что я не только забросила его в прошлое, но еще и превратила в животное? Сейчас он почти не осознает, кто он такой. Звериная сущность почти поглотила человеческую. Он почти забыл кто он. Вот про кнут свой помнит. Но это уже больше инстинкты, чем настоящая человеческая память.

— Где ты взяла этого пса? — равнодушно интересуюсь я и небрежно треплю животное по рыжей холке.

Он, повизгивая, облизывает мою ладонь, отчаянно машет хвостом и периодически отвлекается от ладони, чтобы обнюхать кнут. Он делает это с жадностью и видимым удовольствием. Будь он обычной собакой, я бы решила, что от кнута исходит какой-то особенно аппетитный запах.

— Вчера на площади цирк выступал. Мне про него несколько дней с таким восторгом рассказывали, что не удержалась, пошла взглянуть, — охотно рассказывает Левинда и уточняет, — инкогнито конечно. Ведь принцессам не полагается бывать на таких мероприятиях. Среди прочих там выступал мальчик с собакой. Занятный зверь, кажется, будто он человеческую речь понимает. Вот смотри. Рыжий, принеси мне голубую подушку с дивана, который стоит у двери.

Пес грустно смотрит на принцессу, идет к нужному дивану, берет голубую подушку в пасть и несет ее Левинде.

— И, правда, занятный, — соглашаюсь я, подавляя желание переломать Левинде пальцы на той руке, которой она сейчас небрежно треплет моего котенка за уши. Никто не имеет права так обращаться с Терином, кроме меня! К тому же я вижу, что той человеческой части, которая еще осталась в нем, такое обращение не нравится.

— Хотела бы я себе такую забаву. В том цирке есть еще подобные собаки? — интересуюсь я.

— Нет, — Левинда внимательно смотрит на меня, о чем-то размышляя, и предлагает, — могу подарить. За услугу.

— Смотря какую.

— Избавь меня от мужа. Но так чтобы никто ничего не заподозрил, и чтобы у отца больше не возникло желания меня замуж отдавать.

Смотрю на нее и понимаю, что проще ее убить, чем тратить время на такие глупости. Но Ларрен будет недоволен.

— Это займет время, а пес мне нужен прямо сейчас.

— Поклянись, что все исполнишь и можешь забирать его.

Наивная глупая принцесса не понимает, что клятвы для меня ничего не значат. Но это ведь не моя проблема. Правда?

Даю клятву, опускаю ладонь на голову пса, прощаюсь с довольной Левиндой и телепортируюсь в гостиницу.

Ларрен

Меня ждет Пухлик. Забавно, он меня ждет, а не я его. Впрочем, скорее всего, это просто словесный оборот "ждет меня", значит, хочет, чтобы я, сломя голову кинулся к нему, а там он подумает, принять меня или нет. Понятия не имею, что нужно моему коронованному тестю. Ничего не хочу, ничего не боюсь, ничего не нужно. Приятное ощущение.

Говорят, где-то еще южнее жил один философ, который говорил о том, что главное в жизни — освободиться от желаний. Мол, только тогда ты постигнешь смысл сущего и будешь счастлив. Не знаю, как там сущее, но я ничего не хочу, и мне хорошо. В глубине души, правда, пробивается мелкая такая мыслишка о том, что это ненормально, но я ее даже не рассматриваю.

Подъезжаю к главному дворцу, и тут выясняется, что Пухлик меня и в самом деле ждет, только не здесь. Узнаю, где, и по коже бегут противные мурашки.

Все мое нежелание как рукой снимает. Желаю. Очень даже желаю не ехать в малый павильон, в котором, помнится, меня кормили плодами некой пальмы. Магия разума, что рукотворная, что вызываемая различными приспособлениями, вещь, конечно, интересная. Недаром я столько времени ее изучал. Только вот, скажу вам, любые попытки проявить ее по отношению ко мне я старательно пресекаю. Хотя не всегда удачно. Ненавижу это ощущение — когда мною управляют. Даже когда это делают без использования магии. Ненавижу.

Возле малого павильона меня встречают, ссаживают с лошади и ведут к султану. История повторяется. Всплывает мысль о том, что все было бы хорошо, не согласись я в свое время жениться. Дурная мысль, неплодотворная.