Тут где-то в доме раздался шум, и девочки испуганно прижались ко мне. Я завела их за спину и, прислушиваясь к приближающимся шагам, пристально смотрела на дверь. Сердце колотилось всё быстрее. Не знала как, но я была готова защищать крошек до последнего.

Скрипнула дверь, и на пороге комнаты появился невысокий полноватый мужчина с саквояжем в одной руке и топориком в другой.

– Стой на месте! – крикнула я и вскинула руку, выставив ладонь.

Незнакомец вздрогнул, когда в него полетел огненный шарик величиной с теннисный мяч. Обречённо проследил, как тот врезался в стену рядом с его головой, и, закатив глаза, обмяк, мешком свалившись на пол. Топор брякнулся рядом.

Я же изумлённо посмотрела на руку.

– Ой…

– Дуняша, как ты это сделала? – спросила Майя.

– Если бы я знала, – в страхе пробормотала я.

– Он умер? – Белла бочком шагнула к мужчине и вытянула шею. – Вроде дышит. Ай!

Отпрянула, когда незнакомец шевельнулся, и спряталась за меня. Мужчина шустро поднялся на колени и умоляюще проблеял:

– Прошу, не убивайте меня, элея[1]! Я простой человек и не владею магией… Я Липок Гоц, владелец этого дома. Люди говорили, что здесь кто-то поселился, и я собирался прогнать попрошайку, а это вы… Если этот старый дом приглянулся вам, милосердная элея, живите! Я с вас и грошика не возьму…

Он пошарил по полу, и, когда толстые пальцы коснулись топора, я нахмурилась. Липок отдёрнул руку, будто обжёгся, а потом схватил саквояж и открыл его.

– Хотите, составим договор? У меня всё с собой. И грошика не возьму! Живите сколько хотите, – тараторил он, что-то торопливо записывая на бумаге ободранным пером. – Такая честь… Такая честь… Только не убивайте, умоляю!

Липок так трясся, что стало его жаль. Я сделала шаг и потянулась, чтобы успокоить мужчину.

– Не собиралась я вас убивать…

Но, стоило дотронуться до плеча домовладельца, как по моим пальцам будто пробежалась молния, а мужчина взвизгнул от ужаса. Схватив саквояж, прижал его к животу и сбежал из комнаты трёхногой собакой. Я сжала пальцы и обернулась к девочкам.

– Что произошло? Я же касалась вас, и никаких молний не было.

Хлопнула входная дверь, и через окно мы увидели, как без оглядки улепётывал Липок Гоц. Уже на своих двоих, без помощи руки.

– Что здесь написано? – склонилась Белла над брошенным листом бумаги.

Майя подняла его и протянула мне. Я пробежалась взглядом по кривым строчкам, изобилующим уродливыми кляксами, и покачала головой.

– Ну и почерк. Можно подумать, что он доктор, а не домовладелец. Кажется, что-то вроде договора аренды.

И тут я догадалась, почему мне не сразу удалось прочитать. В какой-то миг непонятные загогулины выстроились в слова и предложения. Как в молодости, когда я переводила детям редкие зарубежные книги. А потом до меня дошло и кое-что похуже. Спина похолодела.

Я оглянулась и остро посмотрела на девочек.

– А на каком языке мы сейчас разговариваем?!

Каким-то образом мы с девочками оказались в странной сказке. Здесь всё было непривычным. Язык, который звучал красиво и гортанно. Я догадывалась, что понимаю его из-за того, что оказалась в теле той девицы, но почему девочки так легко на нём разговаривали? Впрочем, прочитать договор им не удалось.

Магия, о которой так мечтал Семён, а мне бы приплатить кому, чтобы забрали. Опасная способность, которая то проявляется, то нет. Мне было страшно, что я могу случайно навредить девочкам.

А ещё я понятия не имела, сумеем ли мы вернуться.

Может, я умерла? Но теперь продолжаю жить в этом молодом и сильном теле.

Итак, что мы имеем? Дом, который неожиданно достался задаром. Три рта, которые надо прокормить. И магию… о которой лучше пока даже не думать.

– Меньше слов, больше дела, – решила я. – Девочки, айда на экскурсию!

Мы обшарили весь дом, и я поняла, что домовладелец был прав. Постройка оказалась ещё древнее меня и требовала немалого ремонта. Покосившиеся двери, скрипящие полы и продавленные ступеньки были не так страшны, как прохудившаяся крыша.

– Да этот проходимец должен приплачивать квартиросъёмщикам! – ахнула я, увидев на кухне разбитую печь.

Но в подвале нас ожидал неожиданный, но приятный подарок.

– Кажется, это… – заглянув в большой потемневший от времени сундук, протянула я и, макнув палец в белоснежные кристаллики, лизнула. – Так и есть. Сахар!

– А это мука? – развязав один из мешков, спросила Майя.

– Соль, – попробовав, поморщилась её сестра.

– Мука здесь, – обнаружила я другие мешки и вздохнула: – Пусть и лежалая, но хоть что-то. С голоду не помрём. А теперь, девочки, идём на чердак. Первое, о чём мы должны позаботиться, – крыша. Если пойдёт дождь, то подвал затопит и продукты испортятся.

Только мы успели подняться, как Белла воскликнула:

– Смотрите! Это же курочки!

Испугавшись, птицы, устроившиеся в заброшенном доме, заметались.

– Курицы не летают? – закрывая девочек собой, проворчала я. Опустила взгляд на солому и улыбнулась: – Яйца! Мне бы сейчас сковороду… Блинов бы напекла!

– А чугунная пойдёт? – посмотрела на меня Майя. – Она тоже здесь!

Набрав яиц, мы вернулись в комнату, где я нашла девочек. На полу темнела моя любимая чугунная помощница. И как я её раньше не заметила? Впрочем, в тот момент мне было не до сковороды, я пыталась осознать, что происходит.

Сейчас же, смирившись со странным поворотом судьбы, благодарила небо, что славные близняшки не паникуют, а ведут себя послушно и тихо. И правильно. Что толку слёзы лить? Они ещё никого не накормили!

– Разжигаем огонь, – скомандовала я, когда мы все вместе спустились на разгромленную кухню.

Девочки торопливо помогли мне собрать с пола обломки стульев, бумажки и закинуть всё это в остатки печи. Майя озадаченно огляделась.

– А спичек-то нет…

– Огонь! – машинально выдохнула я и щёлкнула пальцами.

Когда в печи полыхнуло, мы в испуге отпрянули. Не удержавшись на ногах, я с размаху села на задницу и прикрылась сковородой.

– Дуняша! – рассмеялась Белла, когда первый испуг прошёл. – Ты-то чего боишься? Это твоя магия!

– Чур меня, – открестилась я. – Что это было вообще?..

Покосилась на чумазые мордашки девочек и, стряхнув оцепенение, выдавила улыбку.

– Нам нужна вода! Умыться, и для теста тоже кипяточек понадобится.

Колодец обнаружился во дворе, но пахло оттуда так, что я задумчиво посмотрела на дырявое ведро, что валялось рядом.

– Мамашка! – крикнул кто-то.

Белла потянула меня за юбку.

– Дуняша, кажется, это тебя зовут.

Я обернулась и увидела женщину, которая спешила к нам. Она махала руками, будто пыталась предостеречь.

– Плохая вода! – приблизившись, заявила она. – Очень плохая!

– А где взять хорошую? – спросила с надеждой.

– У меня, – довольно заулыбалась она. – Всего медяк в день, и черпайте из колодца хоть до заката!

Я выгнула бровь.

– Интересно, не потому ли в этом колодце вода плохая?

– Алка Ковск честная женщина! – возмутилась она. – Я часто чищу свой колодец и не жалею денег на хорошего мага. Это Липок за грош удавится!

– Всё же он ценит свою жизнь больше гроша, – вспомнив договор аренды, рассмеялась я.

– Уверена, что он даже не предупредил, что колодцем пользоваться нельзя, когда сдавал вам этот старый дом, – с любопытством заметила Алка и прищурилась. – А где ваш муж?

– Умер, – честно ответила я, потому что уже лет десять как похоронила Ванечку.

– Вдова с двумя детками? – всплеснула руками соседка и жалостливо добавила: – Тогда для вас вода всего полгрошика… Только никому не говорите.

– У меня нет денег, – призналась я. – Но я могу отплатить блинами.

Она хлопнула ресницами.

– Чем-чем?

– Блинчики у Дуняши – ум отъешь! – авторитетно вставила Белла.

– Больше нигде таких не попробуете, – добавила Майя.