Парень, будто на невидимую стену наткнулся, внезапно остановился и удивлённо посмотрел на Шемс.

– Всё хорошо в меру, – заметил он ровным тоном.

– Конечно, – приторно улыбнулась ему Шемс. – Одно дело до блевоты обожраться мороженым и совсем другое – до конца сражаться за свободу, не жалея себя.

– Некорректное сравнение на мой взгляд.

– Даже не знаю существует ли корректное сравнение чего-либо с жизнью в заколдованном доме.

Парень ещё раз внимательно взглянул на Шемс, словно сканируя глазами. А она взяла и демонстративно отвернулась, сосредоточив внимание на затылке впереди стоящей девушки.

Он поджидал её неподалёку и выступил навстречу из-за выцветшей рекламной афиши.

При виде него в глазах Шемс поселилась притворная задумчивость. Степенно откусив маленький кусочек холодного сливочного пломбира и, делая вид, что неторопливо его смакует, она напряжённо размышляла. Даже если это не один из поклоняющихся, ведь у них тоже могут быть тёзки, всё равно странно, что он так отреагировал на фразу из дневника, почти дословно повторяющую слова Тиббота из Склепа.

На парне были простые спортивные шорты и черно-белая полосатая футболка, и рыжие волосы у него торчали во все стороны. В общем-то, выглядел он вроде обычно, даже буднично. Что ж, посмотрим, пусть всё само собой прояснится по ходу дела…

– Судя по купленной мной давеча книги от местного автора по теме «История города», в этих краях не найдётся и парочки мест, окружённых мистическим ореолом, ну или на худой конец, хотя бы просто сопровождаемых интересной легендой, – сказал он, выбрав не самый, мягко говоря, типичный способ завязать разговор. – Как по мне, так это очень даже занимательно, среди бела дня в столь неприметном месте встретить заядлого любителя мистицизма. Ты ведь из них или просто забавляешься?

– Вот так совпадение, – Шемс насмешливо изогнула бровь. – Примерно то же самое я подумала о тебе.

– Хм, – он продолжал рассматривать её с явным интересом. – Вряд ли обо мне можно сказать, мол, посмотрите, этот чувак ошеломляет с первого взгляда! Он полон мистики и загадочности!

– Почему же, – хохотнула девушка. – Для некоторых людей мир куда богаче и сложнее условных рамок, нужно лишь научиться смотреть глубже внешности.

– Очевидно увлечение мистицизмом всё же тебе присуще. Ну и что же ты во мне увидела?

Шемс надоело ходить вокруг да около и она, глядя прямо ему в глаза, спросила:

– У тебя есть брат по имени Лльюэллин?

– Ну допустим, – ответил он после удивлённой паузы. – И вот тут у меня возникают два варианта возможных источников твоей осведомлённости: либо ты отрабатываешь на мне свои экстрасенсорные способности, либо кто-то тебе о нас рассказал. Угадай, к которому из вариантов я склоняюсь?

– Ко второму?

– Верно. Выходит, у нас с тобой имеются общие знакомые. А можно поинтересоваться, от кого ты о нас слышала?

– Ни от кого, – Шемс небрежно пожала плечами, только вот, всё сложнее ей становилось игнорировать тяжёлый ком горечи, неотвратимо подкатывающий к горлу. – Сама прочитала в мамином дневнике.

– В мамином дневнике? – недоумение всё больше и больше овладевало Тибботом. – Кто она? Скажи, где я могу её найти?

– Оу! Ну это совсем легко: центральное кладбище, справа, шестая могила от стены, практически под козьей ивой, – Шемс улыбалась, а ком в горле уже вырос до громадных размеров и не проглотить его не выплюнуть. – Ну мне пора. Заболталась я с тобой, а у меня, между прочим, через пятнадцать минут встреча с директором интерната.

Отвернулась поспешно и, величаво задрав подбородок, почти бегом кинулась через дорогу, не глядя по сторонам, игнорируя резкие сигналы автомобилей, потому что слёзы застилали глаза, и Шемс часто-часто моргала и плотнее сжимала зубы, собираясь во что бы то ни стало скрывать от всех свою растерянность, обиду и боль.

Наступил следующий день, принеся с собой мелкий моросящий дождь, почти неощутимый, но оттого не менее противный, незаметно пропитывающий до последней нитки, до самых костей холодной туманной сыростью – погода прямо идеально отражающая настроение Шемс.

Кто-то за стеной громко включил музыку. И теперь, помимо прочего, слух коробило от хрипатого голоса, поющего о тюремной романтике. Поплотнее завернувшись в тёплую мамину шаль и поглубже вдыхая её запах, неслышимый, невидимый, неосязаемый, но с уловимыми оттенками и полутонами чего-то родного, заповедного, Шемс попробовала максимально отгородиться от нервирующих звуков, от всего внешнего мира, сделать вид, что мира этого и вовсе не существует.

Прошло уже около двух месяцев с момента её неудачного побега и позорного возвращения. А перед глазами до сих пор стоит лицо Татьяны в котором отражается… испуг? Разочарование? Кроме них Шемс разглядела там чувство вины, от чего на душе стало ещё гаже. А тут вдобавок неофициальные и официальные проверки и неутешительное заключение комиссии по делам несовершеннолетних… Только даже несмотря на всё это жизнь не остановилась ни на минуту, а продолжает идти своим чередом.

В дверь постучали. Это вахтерша, нудно ноющая о том, как надоело ей без конца подниматься на третий этаж и костерящая на чём свет стоит свою работу, пришла сообщить, что внизу Шемс ждёт посетитель.

Татьяна бы обязательно сперва позвонила. Да и любой другой из знакомых, пожалуй, тоже. Посомневавшись пару секунд, Шемс вытащила из-под матраса заветную тетрадь и, согнув ей пополам, сунула в карман своей серо-голубой ветровки.

Ожидания оправдались, внизу она увидела Тиббота. Тот, скрестив руки за спиной, занимался осмотром грязных фотообоев с поблёкшим лесным пейзажем.

– Привет, Тиббот, – она с притворным весельем помахала ему, будто старому приятелю. – Ты как сегодня? Горло не застудил?

Он посмотрел на неё таким же недоумевающим взглядом, как и накануне.

– А-а… ты это про мороженое? – сообразил он наконец. – Ерунда! До парка вчера я так и не добрался.

– Отчего же? Неужто весь вечер провёл на кладбище?

На этот раз взгляд, которым Тиббот наградил девушку, был долгим и серьёзным:

– Может прогуляемся? Я тут неподалёку вроде неплохое кафе видел.

Шемс даже раздумывать не стала, кивнула и первой вышла из здания интерната.

В кафе официант принёс им по чашке кофе и по куску ягодного пирога.

Тиббот молчал. Наверно тщательно обдумывал ситуацию и никак не мог прийти к окончательному решению. Его колючие глаза гипнотизировали то собственную чашку, то расплывчатое жёлтое пятно на светло-серой столешнице, однако ж, ни в какую не желали смотреть на юную спутницу.

Вскоре Шемс это надоело, и она решила немножко ему помочь:

– Тебя ведь Сатис сюда отправила?

Его взгляд метнулся к её лицу и тут же вновь потупился, будто парень хотел что-то сказать, но колебался.

– Если вернёшься без меня, тебя ждут проблемы? – тихо спросила Шемс, следуя за его взглядом.

– Не такие серьёзные, какие ждут тебя, если согласишься уйти со мной.

И опять между ними зависает эта неловкая напряжённая пауза, от которой совсем тошно становится, а потому пора с этим что-то решать.

– Смотри, как я могу, – Шемс чуть подалась вперёд, подняла руки, развернув ладони кверху и тихонько на них подула. И случилось чудо! Крохотные золотистые и серебристые искорки взметнулись, поплыли лёгким мерцающим облачком, а затем медленно осели на поверхность стола, постепенно угасая. – Это волшебная пыльца, – пояснила Шемс гордым шёпотом. – Я правда пока не уверена для каких конкретно магических целей следует её использовать… Очень жаль, что для полётов не годится. Я-то это уже наверняка знаю, много раз экспериментировала… Но увы…

Беспроигрышный приём с использованием магии заставил глаза Тиббота вспыхнуть на мгновение заинтересованностью, но почти сразу они снова потухли.

– Значит я ошибся, и магия тебе всё-таки присуща. А что насчёт телепатии?