Морис Б. задумался, рассуждая, кто же из его близкого окружения мог бы подходить под это описание – тогда, когда он бороздил прошлое. И какое-то сомнение закралось в его душу, неточное, но настойчиво давившее своей сомнительной значимостью. Ему нужно было больше времени, и он решил отложить эти раздумья до реального мира.

Он уже собирался уйти, но, повернувшись к Родриксу спиной, принц Трайсети едва не налетел на Мартина. Сердце ушло в пятки, но, доля секунды, и он смог облегчённо выдохнуть.

В глазах принца Грессии полыхнул мягкий неон. Он сдержанно улыбнулся.

-Здравствуй, Морис.

***

Морис Б. с любопытством изучал другую версию своего брата – вернее, его вероятность. Он был не таким, как другие обитатели Иномира, Его Высочество не был полупрозрачным или призрачным, он не колыхался с порывами ветра и, ради справедливости, надо сказать, выглядел куда здоровее и жизнерадостней его брата.

Этот Мартин выглядел постарше, оттенок его кожи был столь же естественно бледен, но огромные живые глаза, источающие неоновое свечение, добавляли красок и яркости, выразительности своему обладателю. Он был худ, но, опять же, не на столько, как реально существующий принц Грессии. Хотя о «нереальности» этого Мартина нельзя было просто догадаться – он был совершенно настоящим, живым.

-Ты веришь ему? – Спокойно и совершенно обыденно спросил он у Мориса Б., кивнув в сторону того места, где только что стоял Родрикс, а теперь зияла прозрачная пустота.

-Я и тебе не верю. – Горько усмехнулся принц Трайсети. – Просто у меня нет выбора.

-Выбор есть. – Так же спокойно парировал Мартин. – Ты можешь отказаться от этой затеи с прошлым. – Но тогда ты пожалеешь об этом в будущем.

-Да. – Согласился Морис Б. – Я знаю. Я… чувствую это. Но… почему всё должно быть так сложно? Почему один из нас должен умереть? Я не понимаю… Когда жизнь только ещё началась. Когда в ней только – только случилось что-то хорошее и важное…

-Ты об Иннэсте? – Меланхолично поинтересовался Мартин – один в один как их дед Эдвард.

-Да. Я знаю, что ты её ненавидишь, и всё же…

-Я её не ненавижу. – Очень спокойно заметил принц Грессии. – Да, мы злейшие враги в одной из вероятностей нашего будущего – как раз из-за твоего решения спасти брата любой ценой. Иннэста потеряет любимого, единственно важного для неё человека – тебя, и она никогда не простит мне этого, погрязнув в своей боли и ненависти.

От этих слов всё внутри Мориса Б. сжалось.

-Зачем ты говоришь мне это?! – Не сдержавшись, воскликнул он. – Ты же знаешь, что это может заставить меня принять совершенно другое решение! Мне и так каждую минуту приходится выбирать между Иннэстой и Мартином, между любимой и братом!

-Я и хочу, чтобы ты до конца осознал последствия твоего выбора! – В ответ закричал Мартин, и его глаза полыхнули неоном. – Ты должен сам выбрать, что важнее – без советчиков и подсказчиков! Это – твоя жизнь, тебе и решать…

-Но если я выберу Иннэсту, это убьёт тебя! – Не сдаваясь, силясь перекричать Его Высочество, ещё громче закричал Морис Б.

-Да. – Успокаиваясь, подтвердил Мартин. – Зато так будет честно – по отношению к тебе. И справедливо. Я уже говорил, в той вероятности будущего, в которой я существую, у меня нет родных братьев. Но это не значит, что мне безразлична твоя судьба. Даже больше… Такие, как мы – те, кто может влиять на время как таковое, одинаково помним наше прошлое во всех его вероятностях. Одинаково чувствуем то же, что и все наши клоны в любой из них. Это как проклятие, но… Ты мне дорог так же, как и твоему брату. Я и есть твой брат, Морис. И мне очень жаль…

Он был искренен – до боли в зубах, до ломоты в суставах. Морис Б. и сам знал это, неизвестно откуда, но знал. А ещё он страшно боялся разреветься, дав волю чувствам. И чтобы как-то отвлечься, он решился на вопрос:

-Ты знаешь, чего добивается Родрикс? Что ему нужно?

Тяжёлый вздох.

-Увы, знаю. Человек, страдающий тяжёлой формой шизофрении, практически непобедим. Он помешан на совершенстве.

-Ну да, «ошибки надо исправлять!» - Усмехнулся Морис Б.

-Знаешь, кого он называет «ошибками»? – Прищурился Март. – Всех нас. Супранормных, родившихся естественным способом – тех, кто появился на свет одарённым младенцем, а не продуктом его острого скальпеля. Потому что мы, по его мнению, несовершенны. И от нас он будет пытаться избавиться.

Холодок побежал по коже младшего Бретфорда.

-Избавиться?...

-Да. Убить для него не проблема. И тот, кто в твоей реальности давно мёртв, в моей будет живее живых, и примет его сторону – такие же «ошибки», но с кровожадным желанием отнимать жизни себе подобных. Но я справлюсь, Морис. Я знаю, как с ними бороться, видя все вероятности будущего. Если этому суждено случиться.

-А Иннэста? – Не выдержал Морис Б. – Она тоже будет с ним заодно?...

-Нет. С ней у нас будет другая война с переменным успехом и сомнительными победами.

-Потому что она тоже может видеть вероятности будущего?

-Именно. – Мартин замялся. – Но я хотел ещё предупредить тебя насчёт Родрикса: он опаснее, чем ты думаешь. Свои эксперименты, что он проводил над детьми, превращая их в бессмертных супранормных, доктор совершал с одним умыслом.

-Каким?!

-Родрикс, добиваясь положительного результата с испытуемым, пересаживал себе часть клеток каждого из своих подопечных – тех, что отвечали за векторную направленность их способностей. И тем самым, он получал небольшую долю Силы искусственным путём.

-Так он обладает практически всем, чем владеем мы поодиночке?! – Не веря ушам, не переставал удивляться Морис Б.

-Да, но лишь крохами этой Силы. Он немного телепат, немного менталист, немного видящий время… Тут загвоздка вот в чём. Мы, дети-супранормные, рождённые естественным путём, для него бесполезны. Пересадка прокатывала лишь с теми, кто стал сверхчеловеком, встретившись с его скальпелем. Теперь понимаешь, почему мы для него – ошибки?

Мартин грустно улыбнулся, наблюдая весь спектр отрицательных эмоций, играющий на лице его брата из другой вероятности.

-Теперь иди. Она ждёт тебя. И хорошенько обо всём подумай, но позже. А пока просто наслаждайся…

***

Следующим утром граф Анедо критично осматривал своего сына сквозь своё особое зрение, и складка между его бровей, заметно углубившись, не предвещала ничего хорошего.

-Мартин, ты не заболел?

Тот, силясь улыбнуться, пожал плечами.

-Голова немного побаливает, ничего страшного. Я в состоянии работать.

-Уверен? - Его младший брат недоверчиво покосился на него.

-Да. – Меланхоличность Марта была лучшей защитой против нападок этих двоих. – Дождь обещали. И грозу. Не думаю, что погодные условия могут выбить меня из колеи.

Оба Мориса, как-то странно переглянувшись, вновь уставились на принца Грессии.

-Эй, вы что, сдружились настолько, что теперь будете строить за моей спиной «теории заговора»? Или дружно прессовать мой мозг своими подозрениями? Я в порядке, и у меня ещё достаточно дел на сегодня, чтобы уговаривать вас на прогулки в прошлое. Ну так что, куда идём?

-К нашему «любимому Инквизитору». – Усмехнулся Морис Б.

И граф Анедо, вздохнув, тоже принялся за работу

***

Кромешная тьма едва не выбила Мориса Б. из колеи – он испугался, что внезапно ослеп. Но это была всего лишь ночь – глубокая, беззвёздная. Такие ночи бывают лишь за городом, где мало искусственного освещения, а дома низки, одноэтажны, и огромное небо безупречно ложится на их горбатые крыши, укрывая как одеялом, баюкая до рассвета.

И лишь крохотная точка – свет от маленького фонарика, была едва различима в этой тьме. Этот свет, направленный на белые страницы раскрытой книги, отражался от неё, освещая лицо ребёнка, склонившегося над ней. Это было по крайней мере странно – маленькая фигурка, с накинутым на плечи пледом, казалась чуть ли не игрушечной на фоне беспроглядной тёмной ночи. В голове не укладывалось, что родители могут оставить такого малыша в столь поздний час одного.