-Будешь! – Родрикс сегодня был в ударе. – Она – помеха на пути твоего любимого брата. Ошибка, которую надо исправить! Она…

-Нет! – Громко и настойчиво, войдя во вкус, выпалил принц. – Я не собираюсь причинять ей вред! И вам не позволю!

Он развернулся и побежал прочь от изумлённо открывшего рот доктора. Тот не мог прямо сейчас последовать за ним – только теряя видимое тело, он был вездесущ. В человеческом же образе он был обыкновенным стариком, которому ни за что было не угнаться за молодым шестнадцатилетним парнем, загоревшимся во что бы то ни стало защитить свою возлюбленную…

***

Морис Б. бежал со всех ног до боли в икрах, сбитых пятках. Дыхание сорвалось, обжигая грудь раскаленным воздухом Иномира, и он боялся, страшно боялся не найти здесь её.

- Иннэста! – Голос Мориса Б. был тих, но он не сдавался, продолжая звать девушку по имени, тем самым срывая голос ещё больше. – Иннэста!

Он двигался очень быстро, продираясь сквозь заросли густой флоры, по берегу моря, усеянного мелкой галькой. Впереди показались прибрежные скалы, выбеленные морским ветром – одно из излюбленных мест Иннэсты, и парень не ошибся, направившись прямиком сюда. Коварный Иномир отбрасывал его то и дело назад, пытаясь изменить временной интервал его пребывания здесь, но сейчас Морис Б. был временем, константой, и без труда миновал коварные «подножки» этого мира.

- Морис?! – Иннэста, словно не веря своим глазам, вскочила со своего места, размазав по щекам льющие потоком нескончаемые слёзы. – Что… ты…?

Он не оставил ей шанса договорить, впившись губами в её губы, как всегда неумело, неуклюже переходя на щёки, веки девушки, страстно отвечающей на каждый его порыв.

- Люблю… Люблю тебя… - Невнятно бормотал он, где-то в глубине сознания осознавая, что они начали раздевать друг друга, буквально срывая одежду с тела, но подобная неумелость не мешала этим двоим желать друг друга ещё больше с каждой секундой.

Морис Б. совершенно потерял контроль над собой, едва обнажённая грудь возлюбленной тесно прижалась к его собственной, они оказались на песке, всё таком же раскалённом, и мягкое, столь желанное тело Иннэсты выгнулось под ним в секундной боли, тут же сменившейся на небывалое наслаждение. Девушка громко застонала, и эти стоны стали эхом на каждый его порыв, каждое интенсивное телодвижение молодого, физически развитого тела, что ускорялось с каждым мгновением, утоляя жажду, ведомую всем влюблённым во всех мирах…

…Бенедикт с грустью какое-то время наблюдал за развивающейся картиной, Морис Б. вернулся, а значит, в какой-то мере они проиграли. Парень был слишком молод, слишком эмоционален, и этого нельзя было упускать из вида. Но что они могли поделать?

Рядом, презрительно кривя мерзкую полуулыбку, торчал Мэлвин. Во взгляде его, от недоумения до снисходительности, мелькали оттенки эмоций. В отличие от Бенедикта он жадно ожидал развязки сюжета и буквально предрекал итог финала.

- Боги, как я им завидую! – Внезапно бросил он, перехватывая недоумённый взгляд Бена. – Молодые, горячие и глупые! Я сейчас всё бы отдал, чтобы стать таким же… Мечтать не о том, чтобы выжить в реальности, а о сексе с «плохой» девчонкой… Боги, всё ещё хуже, чем я предполагал… Два девственника – печальное зрелище…

Бенедикт, не ответив, отвернулся, чтобы зашагать прочь. Мастер Иллюзий вскоре последовал его примеру, печально вздыхая и, вероятно, вспоминая свою бурную юность в период полового созревания…

…Морис Б. боялся вздохнуть, боялся пошевелиться, чтобы невзначай не потерять это поистине божественное ощущение плотского восторга – его, расслабленного, совершенно потерявшего счёт времени, всё ещё касались нежные губы возлюбленной. От каждого такого прикосновения по вспотевшей смуглой коже расходились мурашки и приятно теплело на сердце. Вот теперь он понял понятие «абсолютного счастья».

Взгляд Иннэсты так трепетно, так преданно ласкал его лицо. Распухшие от поцелуев губы не уставали нашёптывать нежности вперемешку с едва ощутимыми поцелуями.

Оба были обнажены, но их это мало волновало. Казалось, само пространство Иномира расцвело, насытившись выплеснутыми в порыве страсти эмоциями. Иннэста, всё ещё не веря своему счастью, положила голову на грудь Мориса Б., прислушиваясь, как отчётливо его сердце отбивает ритм и танцует за рёбрами, напевая мелодию счастья.

- Они следили за нами. – Произнесла девушка, когда способность говорить вернулась к ней с осознанием реальности.

- Я видел. – Отрешённо произнёс Морис Б. – Но мне было всё равно. К чёрту их. Я больше никого не буду слушать. Никогда. Я люблю тебя…

Он потянулся за очередным поцелуем, но Иннэста накрыла его губы ладошкой.

- Даже Мартина? …

Морис Б. хотел промолчать – болезненная тема, но девушка ждала конкретного ответа.

- Не надо о нём, ладно? …

Иннэста улыбнулась, и сама поцеловала возлюбленного долгим, глубоким поцелуем.

- Я люблю тебя. – Наконец произнесла она. – И вместе мы достигнем многого… Обещаю.

-Я не хочу никаких достижений. Я только хочу, чтобы мой брат выжил после всех этих дурацких пророчеств, а ты смогла вернуться в реальный мир. И все мы были счастливы.

Они помолчали.

-Хочешь знать, что случилось на самом деле? – Вновь заговорила Иннэста. – Я обо мне и Родриксе, и… Бенедикте…

Произнесённое вслух имя погибшего друга и учителя вновь больно кольнуло принца в самое сердце, но он не подал вида.

-Нет. – Тихо ответил он. – Всё уже не важно.

-Нет, важно! Для меня важно. – Продолжила девушка, и её красивые глаза с грустью и тоской устремились в прошлое в своих мыслях. – Да, я никогда не была идеальной. Даже до того, как у меня появились сверхспособности. До того, как Родрикс сделал из меня это чудовище…

-Ты не чудовище. – Тихо возразил Морис Б., поглаживая её по обнажённому плечу. – Не больше, чем все остальные.

-Моя семья, - Иннэста всхлипнула – болезненное воспоминание, - была небогата. Мы жили в маленьком городке провинции, у нас был небольшой дом и родители работали на не самых престижных должностях, а мне всё время доставалось сидеть со своими младшими братьями-погодками… Но мы были счастливыми. О такой семье можно было только мечтать. Да, мы порой ругались, ссорились по пустякам, но в целом жили, не зная бед, и я до сих пор помню тот день, когда в нашем доме появился он – доктор Родрикс. Конечно же, его пригласили родители – взглянуть на их милых деток. Вернее, определить, в ком из них есть потенциал для выживания… Наша планета разваливалась, это было страшно. По телевизору показывали, как целые города затягивало в огромные подземные воронки, как трещины, возникающие сами по себе, в считанные секунды расходились по всем направлениям, не оставляя шанса никому живому… Но тогда мы думали, что до нас это не дойдёт. Это будет где-то с кем-то, но не с нами…

Однако Родрикс, осмотрев всех троих, с притворной грустью в голосе сообщил, что только я одна достойна быть его подопытной крысой. Конечно же, сказал он не так, но сам смысл… Родители тут же начали собирать мои вещи, и, несмотря на мой протест, чуть ли не силой выпроводили меня вместе с ним, в его ужасные лаборатории, где он создавал сверхлюдей из мне подобных «подходящих экземпляров» - супранормных, по-вашему.

…С тех пор я никогда больше не видела ни родителей, ни братьев. Операция, что Родрикс провёл мне, оказалась слишком тяжёлой, и я долго не приходила в себя, поддерживаемая аппаратами искусственной комы – доктор до последнего не списывал меня со счетов, вероятно, на что-то надеясь. Несколько месяцев беспамятства…

Иннэста инстинктивно прижалась к Морису Б. ещё сильнее, и он обнял её, нежно проведя рукой по спутавшимся волосам – девушка дрожала.

-Очнулась я уже на том корабле, совершенно не понимая, что происходит. Но вскоре мне всё объяснили – Земле пришёл конец. Нас, подопытных детей доктора Родрикса, срочно эвакуировали на заранее подготовленных кораблях…