Другие исследователи отмечают в оттоновской историографии, и прежде всего в житиях династических святых, тенденцию христианской религиозной сакрализации власти. Ее целью является прославление божественной избранности династии и ее отдельных представителей, равно как и утверждение новой этической модели праведного правителя. Функционально оттоновская агиография во многом аналогична каролингским "королевским зерцалам", определяющим параметры образа праведного христианского правителя. Cw.'.KarpfE. Heirscherlegitimation und Reichsbegriff in der ottonischen. Geschichtsschreibung des 10. Jahrhunderts. Stuttgart, 1985; Bomscheuer L. Op. cit. S. 78 ff; Corbel P. Op. cit. P. 174 ff.

" CM. указанные в примеч. 31 и 46 работы Ф. Принца, К. Босля, Г. Бойманна, К. Хаука, Э. Хоффмана. ^ BoslK. Op. cit. S. 172 ff

*" Graus F. Volk... S. 456 ff; Weinslein D., BellR.M. Saints and Society. The Two Worlds of Western Christendom, 1000-1700. Chicago; L., 1982. P. 211 ff.

'° Относительно эпохи позднего средневековья CM.'.Klaniczay G. Op. cit. P. 75 ff; Vauchez A. Beata stirps: saintete et lignage en Occident aux XIII' et XIV siecles // Famille et parent^ dans l'Occident medieval. Rome, 1977. P. 397-406.

" Я сознательно исключила жития Вацлава, написанные на старославянском языке: так называемые Первую Старославянскую легенду и Вторую Старославянскую легенду, представляющую славянский перевод легенды Гумпольда. На мой взгляд, их анализ связан с

202 Представления о власти

необходимостью специального уточнения лингвистических и понятийных соответствий, что объясняется их принадлежностью к разным языковым, а значит, и смысловым контекстам. " См. работы в примеч. 4.

" Проблема происхождения и аутентичности Легенды Кристиана традиционно занимает центральное место в изучении святовацлавской агиографии: возможные датировки ее происхождения варьируются от конца Х до середины XIV в.

'* Для отсылок к текстам легенд использованы старые издания житий в: Fontes Renim Bohemicanim, Vitae Sanctorum 1/2. Praha , 1872. Одновременно я учитывала новые издания и комментарии, в частности осуществленную Я. Людвиковским публикацию легенды Crescente fide (Nov6 zjISteny rukopis Legendy Crescente fide a jeho vyznum pro datovani Kristiana // LF. 1958. N 81. S. 56-68) и Легенды Кристиана (KristianovA Legenda. Praha, 1978). Ссылки на тексты житий в статье - в скобках: римские цифры обозначают соответствующие главы легенд (для Гумпольда и Кристиана), арабские - страницы по изд.: Fontes Renim Bohemicanim I/I.

" Loiter Fr. Op. cit. S. 54-55; Hoffmann E. Op. cit.

^ Указание именно на "царствовавших" предшественников или специальное подтверждение принадлежности к правящей династии характерно для королевской и династической агиографии (см., напр.: Hartvici Vita s. Stephani // SRH / Ed. E. Szentptery. Budapest, 1938. II. Ch. 1, 2. P. 402 ff; Abbonis Vita s. Eadmundi // Three Lives of English Saints. Toronto, 1972. Ch. 2, 3. P. 67 ff; Helgaud Epitoma vitae regis Robertii Pii // Migne PL. CXLI. Col. 911 ff; Adalbold, Vita Heinrici II imperatoris // SS. 1841. N 4. P. 679 ff). В отгоновской агиографии характеристика могущества семьи святого, а в житиях Матильды (жены Генриха 1) и Аделаиды (жены Отгона 1)- и семьи мужа, занимает весьма существенное место, отчасти приближаясь к политическому панегирику. " LudvikovskyJ. Move zjiSteny. S. 58-63.

^ Перечисление именно христианских предков или указание на обращение в веру предшественников святого кажется важным элементом королевской агиографии. В частности, в отгоновских житиях содержатся развернутые характеристики предшественников и членов семьи святого как "добрых христиан". В житии Эдмунда, написанной Аббоном Флорийским в конце Х в., предки короля не перечисляются, но указывается на их обращение в христианство. Некоторые отличия имеет "северная" агиография - святой часто сам выступает как родоначальник новой христианской генеалогии (см.: Hoffinann E. Op. cit. S. 37 ff). Об идеологической значимости фигуры первого христианского правителя в легитимации династии и развитии ее самосознания см. работы, указанные в примеч. 60. " Ludvikovsky J. The Great Moravia Tradition // Magna Moravia. Brno, 1965. P. 525-566. ^ Hauck K. Lebensnormen und Vultvether in germanischen Stammes- und Herrschergenealogien // Saeculum. 1955. N 6. S. 196 ff; Kruger K. H. KOnigskonversion im 8.Jht. // FSt. 1973. N 7. S. 196-202. В религиозном обосновании прав династии на власть первый христианский правитель становился истинным родоначальником династии, символически вытесняя ряд мифологических и языческих предков.

" Анализ житий Матильды см.: Bornscheuer L. Op. cit. S. 76 ff; Corbel P. Op. cit. S. 163 ff; Можно указать также житие Освальда (Vita sancti Oswaldi regis auctore Drogone // AA SS. Aug II. S. 94), где герой характеризуется не только как святой представитель династии, но и первый христианин и истинный родоначальник {Hoffinann E. Op. cit. S. 37). Значимость фигуры святого для создания христианской репутации и прославления его рода как "bona stirps" характерна и для оценки семьи первой жены Отгона 1, Эдит в сочинении Gesta Oddonis Гротсвиты Гендерсгеймской (Hrotsvithae Opera// SRG. 1902. S. 207). " Как это представлено, напр., в житиях, указанных в примеч. 56. " О развитии агиографической традиции и религиозного почитания Людмилы см.: PekafJ. Op. cit.

" Общую характеристику этой модели святости CM.'.Lecqlerc J. L'Amour des lettres et ie desir de Dieu. Imitation aux auteurs monastique du Moyen Age. P., 1957; Graus F. Volk... S. 415 ff; Poulin J.C. Op. cit. P. 34 ff.

AL Ю.Парамонова. Генеалогия святого 203

^ В легенде подчеркивается не только желание святого уйти от мирской жизни и "стать монахом", но и реальная имитация монашеской жизни, включая строгое соблюдение правил религиозного благочестия и безбрачия. (Аналогии см. в житиях Роберта Благочестивого и Генриха II, указанные в примеч. 56). О сохранении в королевской агиографии XI в. топики монашеского аскетизма, не препятствующей, однако, изображению героя как действующего правителя см.: Carozzi С. La vie du roi Robert par Helgaud de Fleury // L'historiographie en Occident du V au XV siecle: Annales de Bretagne 87. 1980. N 2. P. 219-235; Rosenthal J. T. Op. cit. P. 9 ff; Corbel P. Op. cit. P. 237 ff. и работы P. Фольца, указанные выше).

" Антиномия, типичная для агиографической традиции святых-мучеников, в средневековой агиографии широко эксплуатировалась в житиях святых-королей, павших в борьбе с язычниками {Hofflnann Е. Op. cit. S. 24 ff, 46 ff; напр.: Vita Eadmundi. S. 82 ff; изображение св. Эдварда в житии епископа Освальда начала XI в. - Vita Oswaldi. SRB 71 ).

" См. характеристику Вацлава знатью: "princeps ... perversus est a clericis, et est monachus" (185) и самим автором легенды: "venis dei cultor" и "miles dei" (186).

'* О близости концепции святого-правителя у Гумпольда идеологии житий оттоновских святых см.: Auerbach Е. Op. cit. S. 119 ff; Bornscheuer L. Op. cit. S. 75 ff. О связи со вторым житием Матильды, которое во многом основывалось на тексте легенды Гумпольда, см.: Kupke R. Die beiden Lebensbeschreibungen der KOnigin Mathilde // FdG. 1866. 6. S. 159.