Герцогиня прищурилась, склонив голову набок. Нет, девчонка определённо была не так проста. Может, она из знатной семьи? Вполне возможно. Но только скажите на милость, что она делала в лесу? Как она там оказалась?

— Как тебя зовут? — повторила свой вопрос герцогиня, двигаясь по комнате. Накрахмаленные юбки мягко шуршали.

— Софи, миледи, — ответила девочка.

У неё была правильная речь, так не свойственная речи простой невежественной селянки. Догадки герцогини подтвердились.

— И как ты же оказалась в лесу, Софи? — вновь спросила герцогиня, вскинув вверх тонкую бровь. Девочка не ответила, низко склонив голову. — Где твои родители? Кто твой отец? Лорд? Или герцог?

Но сколько бы герцогиня Броди не спрашивала, девочка продолжала молчать.

— Идём, Софи, посмотрим, что с тобой делать, — тяжело вздохнув, произнесла герцогиня, уводя ребёнка из своих покоев.

Шотландия, двенадцать лет спустя.

Вдоль узкой дороги, что тянулась между высоких холмов, густо покрытых зелёной травой, неторопливо двигалась деревянная повозка. Колёса, из-под которых вылетала сухая буроватая земля, медленно вращались, издавая приглушённый скрип. Выше по склону стелился ковёр из цветов, поражающий буйством насыщенных красок: белых, розовых, пурпурных. Яростный ветер шотландских просторов теребил их разноцветные макушки, развеивая сладкий аромат по округе.

Сидя внутри повозки, Софи довольно улыбалась. Она не могла поверить своему счастью, что, наконец, покинула аббатство Мелроуз, расположенное в маленьком одноимённом шотландском городке. Даже тряска по ухабистой дороге не могла испортить ей настроение. О, как было ненавистно ей находиться в унылых стенах аббатства, со всеми его строгими правилами, уставами, приложениями, и служителями в домотканых серых рясах! Но разве кого-то интересовало её мнение?

Герцогиня Броди сначала сослала её на кухню, где Софи какое-то время помогала старой, слегка подслеповатой поварихе Аббигайл, а затем решив, что хорошенькая Софи стала привлекать к себе слишком много мужского внимания, и ей следует воспитываться подальше от двора с его распущенностью и вседозволенностью, отправила её в аббатство.

Под размеренный скрип колёс воспоминания сплошным потоком нахлынули на Софи, возвращая её на семь лет назад. В один из дней, когда она помогала Абби запекать рябчиков, герцогиня Броди вызвала её к себе и завела тот разговор, что навсегда перевернул её привычный уклад жизни.

— Софи, душечка, пойди сюда! — позвала её герцогиня. — Какой ты стала взрослой! И весьма хорошенькой! — Оглядев Софи с ног до головы, протянула она. — С каждым днём твоя красота лишь расцветает, моя милая! Аббигайл сказала, что кухонные мальчишки уже стали заглядываться на тебя, — мелодично рассмеялась она. — Вскоре один из них вскружит твою юную несмышлёную головку, и итог всего этого будет весьма печален! — Герцогиня тяжело вздохнула, но Софи чувствовала, что это всё напускное. — Именно поэтому я приняла решение отправить тебя в аббатство Мелроуз. Там довольно строгие правила, но это убережёт тебя от бед и горестей в будущем.

Губы Софи задрожали, не прошеные слёзы выступили на глаза. Она уже открыла рот, собираясь возразить, но герцогиня остановила её, подняв вверх руку. Карие глаза злобно вспыхнули.

— Не спорь и не перебивай! Сейчас всё это кажется тебе ужасным и даже несправедливым, но в дальнейшем ты поймешь, что я была права, приняв такое решение! А теперь ступай! Ступай и приготовься к отъезду! Живо! — Герцогиня даже притопнула ногой от негодования.

Софи тогда убежала от неё вся в слезах, и, боясь ослушаться, собрала свои немногочисленные пожитки. На следующий день на рассвете Софи вместе с тремя такими же несчастными девочками как она, покинули Бейли-Эршир, отправившись в аббатство Мелроуз.

Семь долгих лет она жила в его стенах, изучая святое писание, и посещая уроки рукоделия, что преподавала чопорная сестра Розали. Софи не доставало усидчивости, и стежки из-под её руки выходили кривыми и косыми. Она не выносила эти уроки, а лицо сестры Розали было будто создано для того, чтобы выражать своё недовольство. Тонкие губы, что были вечно поджаты, и укоризненный взгляд бесцветных глаз приводили Софи в отчаяние. В такие моменты ей особенно сильно хотелось бросить шитьё на холодный каменный пол и бежать из аббатства как можно дальше. Лишь шахматы по ночам (которые, к слову, были под строжайшим запретом, и за нарушение полагалась порка) оставались её единственным развлечением и отдушиной.

По окончанию обучения Софи предстояло сделать выбор — принять постриг или вернуться назад в Бейли-Эршир, и служить при дворе его величества Вильгельма I. Софи не представляла, как можно добровольно запереть себя в стенах ненавистного аббатства, лишённого простых радостей жизни, поэтому выбор для неё выбор был очевиден.

Софи тряхнула головой, прогоняя воспоминания, и перевела взгляд на своих спутниц. Они возвращались все вместе, ни одна из четверых не осталась в аббатстве. Правда семь лет назад повозка увозила маленьких перепуганных девочек, сейчас же Софи видела перед собой прекрасных юных девушек.

Подъезжая к замку, Софи подивилась его величию и красоте. Из её головы почти стёрся образ этого исполинского сооружения с каменным навесным мостом, и множеством больших и маленьких башен. Их остроконечные крыши тянулись высоко вверх к облакам, что нависали низко над замком.

— Смотри, Софи, мы уже почти приехали! Осталось пересечь мост, — щебетала Кирсти, взяв Софи за руку.

Взглянув на неё, Софи улыбнулась. Кирсти, Несса и Элспет были выходцами из обедневших семей. Их миловидная внешность и довольно кроткий нрав повлияли на выбор королевского управляющего, лично занимавшегося отбором служанок для правящей семьи (а это, нужно признать, весьма ответственное дело, не терпящее оплошностей).

Софи не могла похвастаться своим происхождением, поскольку её прошлое так и осталось загадкой для всех, включая саму Софи. Но предприимчивая герцогиня Броди, так страстно желавшая сбросить со своих плеч обузу в лице малышки Софи, показала девочку управляющему Милберну. Тому красавица Софи пришлась по душе, и, не смотря ни на какие увещевания Аббигайл, девочке пришлось отправиться в аббатство вместе с прочими претендентками.

Въехав через главные ворота в Бейли-Эршир, повозка продолжила движение по мощённой камнем дороге. Жизнь внутри кипела. Всюду сновали люди, создавая толкотню, и вознице пришлось натянуть поводья, сдерживая размеренный ход лошадей.

Софи вертела головой из стороны в сторону, рассматривая случайных прохожих, которые, казалось, не обращали на них никакого внимания, продолжая заниматься своими делами. По двору замка бегали и прыгали дети. В тени высокой каменной стены заливалась лаем собака, задрав косматую голову кверху.

Подъехав к замку со стороны чёрного входа, повозка замедлила своё движение, а затем и вовсе остановилась, и девушки вышли из неё. Им навстречу торопливо шла женщина, одетая в простое платье оливкового цвета. Софи взглянула на неё. Кажется, раньше она не встречала её в замке. На вид ей было лет сорок. Небольшого роста, с идеально уложенной прической, из которой не выбивалось не единого волоска каштанового цвета. Карие глаза смотрели внимательно, даже строго. Тонкие губы были плотно сжаты.

— Проходите, скорее! Я Гленна, помощница королевского управляющего, — высоким голосом отчеканила женщина и, толкнув вперёд массивные деревянные двери, вошла в замок. Воздух внутри оказался стылым. — Вы будете работать в западном крыле. Всё нужно делать быстро, расторопно и не утомлять его величество расспросами, понятно? — она бросила на них предостерегающий взгляд, и выгнула каштановую бровь дугой. — Надеюсь, в аббатстве всю глупость из ваших голов вытравили розгами и молитвами.

Отвернувшись, Гленна с самодовольным видом стала поучать их что можно, а чего ни в коем случае нельзя делать в Бейли-Эршир. Это был целый свод правил и наставлений, наверно, больше чем в аббатстве! На лице Софи проступила удручающая гримаса.