В ночь с 21 на 22 ноября Л.Н. Шешеня с А.П. Федоровым перешли русско-польскую границу в районе ст. Радошковичи. При переходе

границы, следуя до хутора Ганще, они никого не встретили. Придя на хутор, назвали себя и попросили позвонить поручику Глуховскому и сообщить ему о своем прибытии.

Затем без происшествий 22 ноября в 2 часа дня выехали из Тур-ковщизны на ст. Олехновичи, откуда поездом 23 ноября приехали в Вильно. Остановились в гостинице «Версаль». Приведя себя в порядок с дороги, отправились на квартиру к И.Т. Фомичеву, которого дома не застали, была только его жена. Ее с запиской отправили к Ивану Терентьевичу в Экспозитуру, где тот служил у Секунды курьером.

Через некоторое время прибежал очень радостный Фомичев, принес документы на проживание в Вильно и передал просьбу Секунды немедленно Леониду Николаевичу прийти в Экспозитуру и показать привезенный материал. Шешеня идти отказался, мотивируя это конспиративностью, указав при этом, что видеться хочет и с Секундой и Майером, но только на квартире у Секунды или в ресторане. Фомичев побежал обратно.

Секунда и Майер отказ не приняли и просили Леонида Николаевича, чтобы он пришел минут на 15–20. При этом обещали убрать всех лишних людей (машинисток, писарей и курьеров) из тех комнат, через которые придется ему проходить.

Не решаясь раздражать Майера вторичным отказом, Леонид Николаевич пришел с Иваном Терентьевичем в Экспозитуру. Войдя в кабинет Секунды, он нашел там помимо Секунды, еще трех незнакомых офицеров, которые пристально стали его рассматривать.

Секунда попросил показать ему привезенный материал. Шешеня начал давать ему по одному приказу по очереди из ЗФ, ГАУ, ВФ, при этом путая их. Секунда после прочтения приказа спрашивал: «Что у Вас есть еще?» Он страшно спешил все сразу увидеть, волновался, нервничал, что Леонид Николаевич медленно ему все показывает и не в состоянии был скрыть свою радость полученными документами. Хотя и пытался дипломатически возвышать голос и говорить о своем недовольстве Шешеней и что материал плох и им не нужен, так как он не представляет важности, ругался на спячку Мосбюро.

Недовольны они были тем, что Мосбюро не прислало курьера и не уведомило письмом, что на Западном фронте нет тех 10 диви-175

зий, которые СССР якобы концентрировал, как ударный кулак на Польшу.

Леонид Николаевич полагал, что Майеру и Секунде было очень важно получить хоть какие-нибудь сведения, так как они не знали, что ответить на запрос Генерального штаба о концентрации дивизий. Переданные документы давали подтверждение того, что в действительности нет никаких дивизий. Шешеня ответил, что не писали потому, что не было что писать. Если бы действительно была концентрация войск, то Мосбюро не замедлило бы известить об этом Экспозитуру.

После ознакомления с документами Леонида Николаевича пригласили к Майеру в кабинет. Там он начал говорить, срывающимся от волнения голосом о том, что Мосбюро не оправдывает своего назначения и не выполняет тех заданий, за которые берется, не работает энергично, как обещалось. В конце концов он выговорился, успокоился и сказал, чтобы Леонид Николаевич написал доклад о причинах и обстоятельствах, тормозивших работу, и о том, каковы перспективы Мосбюро.

На эти претензии Леонид Николаевич указал, что в Вильно, сидя в кабинете, можно делать разные предположения, придумывать разнообразные комбинации и много фантазировать, но на месте совсем другое дело. Войдя чисто объективно в условия работы Мосбюро, Майер не говорил бы так. Капитан ответил, что он для того и вызвал Шешеню, чтобы окончательно выяснить возможности работы Мосбюро с Экспозитурой.

24 ноября Л.Н. Шешеня с А.П. Федоровым пришли на квартиру к Секунде, где вручили ему подготовленный доклад. Капитан доклад прочел и сказал, что он содержит правильные суждения. Передали ему и военную литературу, которую он посчитал очень ценной. Выдав Шешене и Федорову по 40 долларов жалованья за ноябрь, Секунда просил прийти еще в тот же день вечером, предупредив, что у него будет и Майер.

Придя вечером, застали одного Секунду, который стал извиняться за то, что Майер немного запоздает. Тот пришел минут через десять, поздоровавшись, начал, волнуясь и запинаясь читать целую лекцию

о том, что такое разведывательная работа, как она должна вестись и какие результаты от нее надо ожидать. Указал, что А.П. Федоров не так хорошо работает, как ожидалось. После своей речи, Майер начал говорить, как ему нужна хорошая работа по Западному фронту и по Центру (ГАУ, ВФ). Предупредил, что это не его сфера деятельности, в связи с этим он должен передать Мосбюро Варшаве. Передачу эту он сделает только тогда, когда Мосбюро предоставит ему налаженную организацию на Западном фронте, которая может предоставлять необходимые сведения. По ГАУ, ВФ просил работу не оставлять и связи продолжать поддерживать. К 15 декабря Мосбюро должно было найти энергичного и знающего ведение дела военной разведки человека.

Секунда предложил послать резидентом М.Н. Зекунова, это предложение было отвергнуто, так как тот был занят в Москве подпольной работой и у него в Москве жила семья. На эти возражения Майер сказал, что ему все равно, кто будет резидентом, лишь бы умел работать. Резидент по Западному фронту должен получить все связи, имеющиеся у Мосбюро. Он должен вести работу не в одном Штабе западного фронта, а во всех штабных командах, Штабах полков, Штабах дивизий, Штабах корпусов и Штабах армий, причем там, где только есть возможность рассчитывать на успех, резидент должен изыскивать новые сферы для работы и находить новых людей.

Резидент должен быть свободным от всякой службы, дабы он мог свободно распоряжаться своим временем и ездить беспрепятственно туда, куда ему вздумается в пределах СССР. Проживать постоянно резидент мог в одном из следующих городов: Вязьма, Смоленск, Орша, Витебск, Могилев и Бобруйск. Он должен быть подчинен Мосбюро, через которое пересылает Майеру свой материал ежемесячно, уже обработанный Мосбюро.

Помимо этого, Майер предлагал наладить связь Мосбюро и резидента, кроме курьерской, которая происходила раз в месяц, еще и через почтовые сообщения. Резидент еженедельно должен писать письма Секунде, а Мосбюро 2–3 раза в месяц. Для почтовой связи и для того, чтобы иметь возможность писать взаимно друг другу все, что надо, Майер дал симпатические чернила, которыми у него велась 177

переписка со всеми шпионами. При переписке необходимо было на плотной бумаге написать шаблонное письмо обыкновенными чернилами, а уже между строк писать все относящееся к делу — симпатическими.

Адрес, по которому должны были писаться письма Секунде, для Мосбюро и резидента был предоставлен следующий: Польша, Вильно, ул. Сосновая, д. 12, кв. 3, Госпоже Обремской. Мосбюро на своих письмах к Секунде должно подписываться «Санечка», Секунда на своем письме к Мосбюро — «Шурочка».

Секунде от Мосбюро был дан адрес: Москва, ул. Владимиро-Долгоруковская, д. 27, кв. 75 на имя А. Лихаревой. Резидент в письме к Секунде подписывается «Янек», а Секунда в письме к резиденту — «Ваня».

Первое письмо Мосбюро должно было написать до 15 декабря с извещением, что найден резидент, который по приезде в Западный край должен найти себе местожительство и сообщить адрес для получения писем от Секунды.

«Резидент должен присылать:

«1/ документальные данные,

2/ информационную сводку,

3/ организац. сводку резидентуры З.Ф.

4/ Обсервацию всего З.Ф., составленную из обсерваций конфидентов и приложение при ней своего взгляда на воен, положение в 3. Крае.

5/ Военную литературу:

а/ Красноармейскую правду /Газета З.Ф./,

в/ Война и Революция — секретное издание Шт. Зап. /2 последних экземпляра/,

с/ Военная мысль и Революция за 1Х-Х-Х1-ХП м-цы,

д/ Военный Вестник за Х1-ХП м-цы по Арт. Связи, Авио-Бронарт,

ф/ Кокурин — Встречный бой,

к/ Фольтьянова — Танк-Рено русский,

л/ Инструкции /огневые роты/. Тактический указатель для боя пехоты,