Будучи в армии, вел революционную работу среди солдат, являлся членом солдатского полкового комитета. В 1919 г. в г. Ессентуках участвовал в работе подпольной группы коммунистов. В августе 1919 г. схвачен деникинской контрразведкой и приговорен к расстрелу. В конце 1919 г. по так называемому «манифесту Деникина» о помиловании бывших офицеров царской армии освобожден из-под ареста и направлен в караульную роту во Владикавказ. Через некоторое время он тайно, под видом кучера, бежал от белых и поступил на работу в чекистские органы.
С 1920 по 1922 г. работал на Кавказе в качестве уполномоченного, а затем начальника отделения 00 Батумского укрепленного района. В 1922 г. его, как талантливого чекиста, перевели в центральный аппарат, где он являлся секретным сотрудником КРО по закордону.
В 1922–1924 гг. активно участвовал операции «Синдикат-2» по выводу Савинкова на территорию СССР. Федоров являлся ключевой фигурой в этой игре. Он неоднократно выезжал за границу в Вильно, Варшаву и Париж. Его миссия была довольно рискованной, требовала выдержки, находчивости и смелости. Он блестяще выполнил возложенную на него роль. В апреле 1923 г. через Шешеню установил контакт с близкими Савинкову людьми — И.Т. Фомичевым, Д.В. Философовым, Е.С. Шевченко, а в Вильно — с Экспозитурой 2-го отдела Генштаба Польши, занимавшейся активной разведкой против Советской России. Это дало ему возможность осуществить прямой контакт с Савинковым в Париже.
Во время поездок за кордон Федоров провел закрепление легенды и договорился с Савинковым о приезде в СССР. При личном его участии руководство КРО (Артузов, Пиляр, Пузицкий) заранее отрабатывало до деталей план каждой поездки и линию поведения в беседах с Савинковым, чем был достигнут успех в операции.
Самым молодым сотрудником ГПУ, принимавшим участие в оперативной игре «Синдикат-2», являлся Сыроежкин Григорий Сергеевич. Окончив четырехклассное училище, он в течение нескольких месяцев работал в управлении Закавказской железной дороги. В 1918 г. вступил добровольцем в Красную армию, в июне 1919 г. его перевели на работу в ревтрибунал 9-й армии, там он стал членом партии большевиков. В 1920 г. направлен в Новочеркасскую ЧК, а затем вновь возвратился в ревтрибунал. Участвовал в борьбе с бандитизмом. После ряда успешно проведенных боев с бандами отозван на работу в Особый отдел ВЧК, а с мая 1922 г. являлся уполномоченным КРО ГПУ.
В 1922–1924 гг. Сыроежкин непосредственно участвовал в деле «Синдикат-2». В 1924 г., командированный в Вильно и Варшаву с целью разработки савинковской организации, по заданию ОГПУ он познакомился с начальником Виленской Экспозитуры Майером, передал ему дезинформационные материалы и сообщение о существовании в Москве и других городах организации, готовящей восстание против советской власти. Тогда же он передал начальнику Виленского филиала «НСЗРиС» И.Т. Фомичеву письма полковника С.Э. Павловского, арестованного в Москве. Умелая линия поведения Сыроежкина обеспечила его выход в Варшаве на видных савинковцев — редактора газеты «За Свободу» Д.В. Философова и его заместителя Е.С. Шевченко: это явилось существенным вкладом в закреплении легенды и способствовало развитию разработки Савинкова.
Следует отметить согласованные и четкие действия КРО ГПУ с КРО ПП ГПУ по Западному краю. Конечно, все детали операции «Синдикат-2» не были известны руководству этого органа, но то, что от него требовал центр, — все выполнялось четко, конспиративно и в срок. В Минске была выделена конспиративная квартира, где отдыхали сотрудники и агенты КРО ГПУ перед отправкой за рубеж, а также встречали прибывших из-за границы савинковцев. На КРО ПП ГПУ по Западному округу лежала такая трудная и ответственная деталь оперативной игры, как переправка за границу принимавшей в ней участие агентуры Центра и прием ее и переправлявшихся с ней из-за рубежа савинковцев. Оперативные работники этого органа, встречая на советской территории савинковцев, ни разу не вызвали у них никаких подозрений, все было очень правдиво и достоверно.
Колоссальная нагрузка в этой операции выпала на долю помощника уполномоченного КРО ПП ГПУ по Западному краю Ивана Петровича Крикмана. Старому члену партии большевиков, аж с 1905 г., не пришлось участвовать в составлении писем Савинкову и его сподвижникам, не участвовал он и в обсуждении деталей операции, но от его неутомимой энергии и безоговорочной дисциплинированности зависели важные элементы в оперативной игре. Он занимался организацией перехода госграницы, добывал подводы для переезда, мотался с грозными мандатами своего Полномочного Представительства по железным дорогам, встречал по требованию начальника КРО ГПУ А.Х. Артузова в Смоленске агентов и сотрудников Центра, добирался с ними до Минска, откуда после непродолжительного отдыха на подводах отправлялся с людьми Центра по непролазной сорокакилометровой дороге до Радошковичей. Затем бросок — и вот Заславль и граница. Потом снова встреча и трудное возвращение в Минск.
Итак, КРО обладал прекрасным коллективом контрразведчиков, готовых к схватке с лидером одной из самых опасных в то время антисоветских организаций — Савинковым. Интересны характеристики, которые дал этот непримиримый враг большевизма людям, одержавшим над ним блестящую победу. В своем дневнике он писал: «Они имеют вид честных и фанатически убежденных людей. И ведь каждый из них не раз рисковал своей жизнью… Они плохо одеты, получают маленькое жалованье, а работают по 12 часов в сутки. Вместо отдыха в воскресные дни уезжают в деревни для пропаганды. А эмиграция представляет их себе, как злодеев, купающихся в золоте и крови, как уголовных преступников»[81].
С 1921 г. Всероссийская чрезвычайная комиссия повела наступательную тактику против враждебных сил молодой Республики Советов, что свидетельствовало о росте ее оперативно-чекистского искусства. С этого времени ВЧК меняет формы и методы чекистской деятельности, сделав упор на агентурно-оперативную работу. Период засад и облав, неоправданных многочисленных арестов, взятие заложников из определенных слоев российского общества уходил в прошлое. Метод «хватай, потом разберемся» из необходимого во время Гражданской войны, становился вредным с началом мирного строительства.
К чести руководства ВЧК оно признало, что без новых форм и методов работы чекистским органам будет очень трудно выполнять возложенные на них функции. Поэтому ВЧК издала ряд приказов и инструкций, в которых главным направлением деятельности чекистов стала работа с агентурой. 17 июля 1921 г. заместитель ВЧК И.С. Уншлихт подписал приказ № 216, которым объявлялась инструкция по ведению агентурной и осведомительной служб, военной цензуре, по разработке дел и другим вопросам. Впервые в практической, работе органов ВЧК появился такой объемный документ, который подробно и квалифицированно осветил формы и методы чекистской работы в новых условиях. Его многие положения впоследствии использовались в издаваемых ОГПУ — НКВД — НКГБ — МГБ приказах и инструкциях по работе с агентурой[82]. Затем был издан ряд циркулярных писем и приказов ВЧК — ОГПУ об оперативных задачах органов безопасности в связи с переходом к новой экономической политике[83].
Агентурный метод проникновения в различные слои общества, партии и группы, деятельность которых необходимо было выявить, становится основным в работе чекистских органов.
Начался период борьбы умов и интеллекта, поэтому вербовке в агенты подлежали представители интеллигенции, спецы, офицеры, члены политических партий, шпионских и иных организаций. Вербуемый высокообразованный агент подлежал систематическому контролю со стороны оперативных сотрудников, повседневной с ним работе. ВЧК предупреждала чекистов: «Необходимо помнить, что «волк всегда в лес глядит», поэтому слабость надзора, предоставление агента самому себе, без должного внимания с нашей стороны к нему и его работе, может навлечь зачастую психологический перелом в сотруднике, дающий в результате полное предательство нашей работе»[84].
