Свидетельствует Ганна Стефанюк, как убили ее мужа и соседа Миколу Дячука. Ганна Стефанюк осталась с четырьмя малыми детьми.
«Лицо моего мужа изувечили, — читал Кравчук показания Ганны Стефанюк, — плечи и живот прострелены, глаз выколот штыком, два пальца на левой руке отрезаны, один палец сломан, правое бедро пробито штыком. За что убили, за что мучили старого, который много отдал немцам ржи, скота, молока, я не знаю…»
«…Без всяких причин, без всякого следствия немцы расстреляли 70 человек местных украинских крестьян, — говорилось в отчете. — Во многих хозяйствах пропадает жнивье, сбор хлеба и сена, потому что убиты рабочие руки.
Подписали: председатель украинского поселкового комитета в Делятине и священник Белых Ослав вместе с местным начальником громады, совсем безутешные против этого страшного факта, который решительно невозможно ни объяснить, ни оправдать. Делятин, дня 19 августа 1943 года.
Михайло Лейбюк, начальник громады Белые Ославы.
Отец Пилипец Владимир, голова УПК Делятина».
— Это были именно эсэсовцы из 4-го и 13-го полков СС, прибывшие уничтожить соединение Ковпака — Руднева под Делятином, — проговорил Строкач, когда Кравчук дочитал последнюю страницу. — Ненависть гитлеровцев к советским людям, к украинскому населению в западных областях Украины — вот причина такой жестокости. И об этом стоит задуматься тем националистам, которые считали Гитлера своим союзником и ожидали от него «самостийной Украины». В Делятине они могли убедиться, что несет Гитлер и фашизм украинскому народу.
Вести, присланные ковпаковцами в последние дни, тяжелым камнем лежали на сердце Строкача. В августе 1943 года под Делятином был убит партизанский комиссар Семен Васильевич Руднев. Рядом с ним погиб и его сын Радик. Строкачу казалось, что их обоих можно было как-то спасти. «Надо было их удержать, не пускать в неравный и смертельный бой с карателями! Ведь почти все командиры остались живы, а Руднева нет!..» — с горечью думал Строкач.
Машина ехала по сожженному селу, и Тимофею Амвросиевичу вдруг почудился голос дочери. Словно воочию увидел он Люду, услышал, как читает она стихи Павла Тычины:
На майдані коло церкви
революція іде.
— Хай чабан! — усі гукнули,
— за отамана буде…
«О революции на этой площади у церкви писал поэт… А фашистские солдаты, носящие ремни с пряжками, на которых написано «С нами бог», согнали селян в церковь и зажгли ее, а перед церковью людей расстреляли, выложили пятиконечную звезду из трупов, облили их бензином и сожгли…»
Тяжелой выдалась эта поездка по знакомым с сорок первого года местам. Генерал Строкач остановил машину в селе Ракитном у места, где была хата Стригунов. Осенью сорок первого он заходил сюда с местными подпольщиками и группой чекистов, вырывавшихся из окружения. Здесь они завтракали, хозяйка принесла ему откуда-то пальто. Теперь хаты нет. В высоком бурьяне тоскливо посвистывает ветер. Чуть дальше, в осиротевшем садике, бродит девушка в старенькой одежде, босая. Она подошла ближе и удивленно уставилась на генерала.
— Вы? Товарищу депутат?
Строкач тоже узнал ее.
— Ты дочь Гаврилы Ильича и Евдокии Афанасьевны? Тебя, кажется, Наташей зовут?
— Наталка Стригун.
— Выросла. А где же мать, отец?..
— Тата як подпольщика забрали в Новую Басань, а потом в гестапо, в Нежин. Нема тепер тата… — проговорила девушка, глотая слезы.
— А мама?..
— Мама спаслись. Вони зараз прийдуть…
Подошла Евдокия Афанасьевна. Когда-то стройная, она словно согнулась от горя. Женщина долго молчала, глядя в глаза Строкачу, будто припоминая что-то, а потом сказала:
— Мы верили, что вы вернетесь. А многих наших уже нет в живых. Погиб и мой Гаврила. Помните председателя сельсовета Дмитрия Ревицкого? Он политрук в партизанском отряде Кривца. А тут оставалась тетка Кривца Оксана Николаевна Ерепа — пальто тогда она вам дала. Вот за то, что мы советские люди, проклятые фашисты и сожгли наше село…
— Я не забуду вас всех! — поцеловал руку женщины генерал.
Молча выехали из села. Первым заговорил Строкач:
— Эти люди спасли мне жизнь… Чем смогу, буду им помогать. Сейчас некоторые партизанские командиры дискутируют, кого вносить в списки партизан… А кто внесет в список Евдокию Стригун? Ее мужа, замученного в гестапо? Сколько таких Стригунов в каждом селе, каждом городе?.. Это значит, что против оккупантов поднялся весь народ, которого никогда и никакая сила в мире не сможет поработить!..
К двадцатым числам сентября Центральный, Воронежский, Степной и Юго-Западный фронты вышли к среднему течению Днепра на протяжении 700 километров — от Лоева к Запорожью, а войска Южного фронта — к реке Молочной. В связи с этим план захвата партизанами переправ подвергся некоторым изменениям. При Военном совете Воронежского фронта была создана оперативная группа из 15 работников Украинского штаба партизанского движения во главе со Строкачем. Группа уточнила «План».
Партизанские соединения «За Родину» под командованием И. М. Бовкуна, имени Щорса Ю. О. Зба-нацкого и имени Коцюбинского Н. М. Таранущенко помогли передовым частям беспрепятственно форсировать Десну и подойти к Днепру севернее Киева.
Потом отряды Юрия Збанацкого сосредоточили главные усилия на переправах через Днейр у сел Навозы, Сивки и Сорокошичи. О действиях соединения имени Щорса во время форсирования Днепра в УШПД стало известно из радиограммы: «Соединение организовало у сел Сивки, Навозы переправу для частей Красной Армии через Днепр. Переправа обороняется. Ведем бои с противником. Ждем указаний. Збанацкий».
Черниговское соединение под командованием капитана Ивана Бовкуна силами трех партизанских полков обеспечило три переправы на Десне и захватило очень важный плацдарм у сел Теремцы и Домантов на правом берегу Днепра.
Фашисты не ожидали такого внезапного вторжения с тыла. Согласно их сведениям, партизанские отряды уничтожены и рассеяны еще перед битвой на Курской дуге во время крупных карательных операций. Но партизаны врываются в укрепления на правом берегу Днепра. Кто бы мог подумать?.. Немецкое командование спешно бросает на соединение «За Родину» большие силы пехоты, танки. Бомбить партизанские позиции прилетают 50 самолетов.
В том тяжелом бою было уничтожено немало фашистов, но и партизан полегло немало. Только не отступили партизаны. Выстояли. Отстояли плацдарм.
С боем форсировав Припять, партизаны 1-го полка (командир И. Шеверев) заняли оборону у сел Аташев, Крутняков и в жестоких боях удерживали ее, пока через реку не переправились части 70-й и 322-й стрелковых дивизий. Возле сел Штемиц и Клитовцы закрепились партизаны 2-го полка (командир Н. Симоненко), обеспечив переправу советских войск в районе Чернобыля.
От имени воинской части капитан Соловьев написал командиру 2-го полка Н. Симоненко и комиссару Е. Хахуде: «Идя с боями на запад, мы встретили на своем пути организованную силу партизан соединения «За Родину», которые своими действиями способствовали быстрому форсированию Десны и Днепра частями дивизии…»
И еще радиограмма: «Украинский штаб партизанского движения. Товарищу Строкачу. Через Десну и Днепр соединение «За Родину» полностью обеспечило переправу боевых частей 17-го стрелкового корпуса. Генерал-лейтенант Бондарев».
Радиограмма начальника УШПД Строкача: «Товарищу Бовкуну. Поздравляю партизан и партизанок вашего соединения выполнением исключительно важного боевого задания, поставленного Ставкой перед украинскими партизанами — захвата переправ для перехода Красной Армии на правый берег Днепра…»
В боях за Новошепеличи на Припяти отряды под командованием ветеранов-партизан В. С. Ушакова и комиссара В. Г. Волкова одержали крупную победу. Это соединение взаимодействовало с отрядами Киевского соединения под командованием Хитриченко, Покровского и комиссара Чепурного. Армейское командование высоко оценило боевые действия партизан в этом районе, передав радиограмму в ЦК КП(б)У и УШПД:
