Французская армия, лишенная командования, преданная своими министрами и генералами, разбежалась.

Бежал куда-то и Риго. Он не верил теперь ни в бога, ни во Францию, ни в счастливую судьбу. Только в свои собственные ноги. Но и ноги наконец не выдержали. Они требовали отдыха. Риго заснул под французским солнцем на сочном зеленом лугу, проспал недолго. Его разбудили немецкие жандармы. Зеленый луг оказался военным аэродромом. Раймонду приказали рыть могилу. Он копал, плакал и молился. Простаки жандармы никогда не видели ничего подобного. Один из них немного знал по-французски. Он спросил: не колдует ли Риго? Раймонд ответил, что он астролог. Он хотел назваться священником, но не был уверен, что фашисты милуют священников. И потом, это было бы слишком тривиально. Молодой священник, заподозренный в шпионстве... Героическая смерть с молитвой на устах... Нет, он хотел умереть астрологом. Пусть эти дураки хоть удивятся.

«Дураки» не только удивились, они не стали расстреливать Риго, а отправили его в штаб. В штабе поинтересовались, правда ли, что он астролог, какой-то майор пожелал даже, чтобы Раймонд составил ему гороскоп, и Риго три ночи смотрел на небо и вычерчивал на листе бумаги разную околесицу, пока не объявил майору, что его ждет генеральский чин и собственная вилла в Ницце.

Раймонда определили в офицерский лагерь, отвели для него отдельную комнату, дали ординарца из пленных французских солдат, специальный паек. Он жил как у бога за пазухой. К нему приезжали фашистские генералы, партийные бонзы, аристократы. Они заискивали перед ним, потому что от него зависело напророчить им полную чашу счастья и успехов. Риго читал французские и немецкие газеты, слушал радио, видел, что все летит кувырком, что от старой спокойной жизни ничего не осталось, что железная стопа Марса выжигает на теле Европы все новые и новые ужасные следы, и врал, врал, врал... Он предостерегал от опасных звезд Сириуса, Арктура и Плеяд. Приказывал бояться Сатурна — этой бледной свинцовой планеты, которая вызывает в человеке слабость и болезнь. Мужчинам врал, что они родились под знаком Марса в созвездии Льва и потому обязательно должны стать героями. Женщины к Раймонду не приходили, и поэтому он был избавлен от трудностей общения с этой половиной человеческого рода. Риго не знал точного порядка и названий двенадцати астрологических домов гороскопа и выдумывал каждый раз новые, лишь бы угодить клиентам.

Летом прошлого года его вдруг забрали из лагеря и в сопровождении какого-то типа в гражданском увезли в Берлин. Раймонд впервые прокатился в желтых вагонах берлинского метро, прочитал на кафельных стенах плакат, уведомляющий о том, что «Берлин курит «Юно», то есть сигареты «Юнона», те, которые французу не раз приходилось курить (он получал щедрые подарки от клиентов). Потом он был на приеме у эсэсовского генерала с физиономией профессионального убийцы, после чего Риго посадили в черный лимузин и отвезли за город.

Впоследствии оказалось, что это шикарная эсэсовская вилла на Ванзее. Из всех концлагерей Германии сюда собрали шарлатанов всяческих национальностей, включая и немцев. Был даже один турок, неизвестно откуда взятый. Были шаманы, муллы, еврейские раввины. Их собрали в большом зале, украшенном портретом Гитлера и двумя флагами с черной свастикой посредине, и объявили, что от них требуют точно установить место, где пребывает дуче Италии Бенито Муссолини.

Это уже пахло не гороскопами и не предсказанием судьбы на десяток лет вперед. Ответа требовали немедленного и притом точного, хотя ни один из них не имел никакого представления о судьбе Муссолини и Италии. Захватили Италию союзники? Но, согласно последним данным, они были еще на Сицилии, и, если судить по темпам прежних военных действий, чтобы занять Италию, им потребуется не меньше полугода, а то и целый год. Может быть, Муссолини скрылся, изменил Гитлеру и тот хочет наказать дуче за предательство? Но для этого есть иные, проверенные пути, есть гестапо, наконец, есть громадный военный аппарат, который держит в руках чуть ли не всю Европу.

На первый же «сеанс» прибыл сам Гиммлер. Он приказал открыть для сорока проходимцев винный погреб виллы, повара приготовили для них изысканнейшие яства, и после царского банкета рейхсфюрер СС пообещал тому, кто скажет ему, где сейчас дуче, сто тысяч марок награды и освобождение из лагеря.

Начались сеансы. Каждый молол все, что приходило в голову. Ворожили по звездам, на кофейной гуще, с помощью книг, написанных на неведомом языке.

Гиммлер терпеливо ездил на эти идиотские сеансы. Это был ничтожный, хилый человек в пенсне. Всегда бледный, с потными, приклеенными к черепу, как у куклы, волосами. Он мстил за свою немощность и ничтожество всему здоровому, сильному, красивому.

Гиммлер приказывал прислуге не жалеть закусок и вин, и те, кто помнил еще довоенный период, стали говорить, что возвращаются благословенные времена Рудольфа Гесса, который был родным отцом для всех астрологов и ясновидцев. После того как Гесс улетел в Англию, Гейдрих запаковал их в концлагеря, а теперь наконец снова начинается «золотой век» для людей, отмеченных перстом судьбы.

Риго молчал и ждал, что будет дальше. На сеансы стали приезжать дамы. Вот тогда-то заприметила миловидного француза графиня Вильденталь, женщина с очень высокими связями в Берлине. Наверно, графиня решила не возвращаться к себе на Рейн без черноглазого галла. Через несколько дней к Раймонду пришел долговязый офицер-эсэсовец с аристократическими манерами, приказал развесить в его комнате большую географическую карту Италии, предложил сигарету и сказал:

— Я слышал, что мосье в своих предвидениях использует только точные науки?

Риго был осторожен, как канатоходец.

— Вы не ошиблись, — ответил он.

— Давайте говорить открыто, — вдруг рубанул эсэсовец. — Во всю эту дребедень не верит никто, кроме фюрера и Гиммлера. Вы это хорошо знаете.

— Я имел возможность убедиться в противоположном,— парировал Риго.

— Ну, может, еще есть в Германии несколько сот идиотов, которым нечего больше делать, кроме как слушать всяких пустобрехов.

— Вы меня обижаете, — сказал Риго.

— Прошу прощения, — офицер привскочил. — Вы гость рейхсфюрера СС, и я действительно веду себя по-свински. Но выслушайте, пожалуйста, мое предложение. Вам надо сегодня же вечером указать рейхсфюреру один пункт на этой карте.

— Я могу сделать это и без карты, — важно проговорил Раймонд.

— Хорошо, я вам верю. Однако мое предложение сводится к тому, чтобы вы показали именно на этой карте и сегодня. Потому что нельзя терять времени. Муссолини может попасть в руки союзников, и тогда конец всему. Вы знаете, как страшен в своем гневе фюрер.

— Мне не приходилось с ним встречаться, — Риго насмешливо посмотрел на эсэсовца.

— Зато вы хорошо знаете, что фюрер сделал с вашей Францией.

— Я не был во Франции со времени ее капитуляции.

— Мы уклонились от основной темы, — напомнил офицер. — Наши условия: вы показываете рейхсфюреру точку на карте, за это получаете обещанную награду — сто тысяч марок — и свободу. Свободу... с очаровательной женщиной.

Свобода с женщиной — это было все равно что свобода передвижения, если тебя привяжут к паровозу.

— Нельзя ли без женщины? — поинтересовался Риго.

— Вы не пожалеете,— заверил его эсэсовец.— Кроме того, знайте, что эта женщина избрала как раз вас для открытия тайны рейхсфюреру. Согласитесь, что я мог бы предложить сделать это любому из сорока ваших... гм, коллег. И уверен, что ни один из них не отказался бы.

— А я разве отказываюсь?

— Ну, вы просто ломаетесь, как все французы в таких случаях, — усмехнулся офицер. — Короче говоря, вы согласны?

— С одним условием.

— А именно?

— Чтобы мне принесли веретено.

— Веретено?

— Да. Не стану же я тыкать пальцем. Надо, чтобы это было как-то обосновано. Чтоб здесь участвовали потусторонние силы.

— Послушайте, — воскликнул эсэсовец, — вы гений! Я думал, что вы просто сумасшедший, теперь вижу, что ошибался.