В уголке, положив на колени что-то наподобие мольберта, пристроился в окружении пузырьков с красками художник. Кангана не было, что меня очень удивило. Я, вообще-то, ожидал, что он из вежливости, разделит с нами трапезу. Не то, что я, прямо, жаждал покушать в обществе Ыгдыма, но, само его отношение к моему статусу стало бесить.

– Где канган? – как можно грознее зарычал я.

– Великий канган просил извиниться за опоздание, – проблеял Бымф. – Он сейчас подойдёт.

Раз так, то, простим бестактность. Он, наверное, обратное письмо пишет и буквы вспоминает. Или, вообще, алфавит забыл. Как бы то ни было, но без хозяина начинать кушать неудобно. Поэтому, стараясь утолить голод, я потянулся к фруктовнице и отщипнул несколько виноградин. Элана, тоже, взяла персик и вгрызлась в сочную мякоть.

Ыгдым вошёл в комнату быстрым шагом и, кивком ответив упавшим на колени и склонившимся головами прямо к ковру подданным, уселся на ковре, подбив под обширный зад подушки.

– Ответ писал, – буркнул он в качестве извинения и, посчитав, что инцидент улажен, потянулся к барану.

Я наблюдал, как канган огромными лапами разорвал тушу пополам, потом, принялся отрывать большие куски и раскладывать нам с Эланой на тарелки.

– Угощайтесь, – рыкнул он и вонзил свои клыки в мясо.

Трапеза прошла в полном молчании. Слышно было, только, треск разрываемой туши, хруст бараньих костей на зубах и шумная отрыжка кангана. Мы, уже, давно насытились с Эланой и, сейчас, сидели, стараясь не смотреть на малоприятное зрелище жрущего орка и не слышать звуки, которые он издаёт. Я, даже, пожалел, что настоял на угощении. Заказали бы еду в комнату к себе, и поели бы спокойно. Наконец, Ыгдым насытился и, откинувшись на подушки, махнул лоснящейся бараньим жиром пятернёй. Слуга мигом подскочил с подносом, на котором стояли три хрустальных кубка ёмкостью литра полтора каждый, наполненные жёлтой жидкостью.

Так же, в полной тишине, мы разобрали кубки. Канган тут же припал к своему и, шумно втягивая и булькая, выпил сразу половину. Я пригубил со своего и чуть не поперхнулся. Это было что-то вроде самогона, только градусов тридцать крепости, настоянный на каких-то травах. Элана, видимо, заранее зная, что нам подали, сделала вид, что пригубила и поставила кубок на стол. Художник подбежал к Ыгдыму и показал ему картину. Тот посмотрел на неё, одобрительно хмыкнул и повернул её к нам. Как по мне, так, очень реалистично получилось. И Элана очень, даже, красивая. Но, девушка поморщилась и помрачнела. Канган сделал вид, что не заметил недовольства Эланы и, вернув картину художнику, кивком головы отпустил его.

– Вы пейте, – сделал внушительный глоток Ыгдым и блаженно зажмурился. – Хорошее вино. Наше. Оркское.

Я усмехнулся. Если это – вино, тогда, спирт – просто ликёр. Я, из вежливости, отпил ещё немного и отставил кубок в сторону.

– Не нравится? – усмехнулся канаган.

– Вкусно, но слишком крепкое, – попытался вывернуться я.

– Вино настоящих мужчин!

Сказал бы я ему, что в нашем мире мужчины пьют водку крепостью сорок градусов, а в деревнях самогон, вообще, градусов в шестьдесят. Я уже не говорю о том, что на войне, бывало, и спирт неразведённый пили. Но, не дело гонорами меряться. Не та обстановка.

– Конечно, – кивнул я головой. – Но, нам нужны светлые головы. Слишком многое от меня зависит в этом мире.

– Это, да, – важно кивнул Ыгдым. – Сейчас настали смутные времена. Вся надежда на тебя с твоим Лучом солнца. Только, у нас говорят, что в пыльную бурю можно и без стада остаться.

– Ты, это, к чему клонишь?

– А, к тому, что живём мы, сейчас, как во время пыльной бури. Тычемся вслепую, нас ветром сбивает, а мы всё пытаемся дорогу найти к своему стойбищу.

– А, если можно, яснее?

– Тьма пришла, а мы, вместо того, чтобы объединится, отпор дать, стали в свои игры играть. Я не мастер говорить, может, неясно выражаюсь.

– Нет-нет, всё понятно. И, не так давно, что-то подобное мне, уже, говорили.

– Короче, на тебя ставку сделали несколько сил. Будут тебя соблазнять, к тебе в друзья набиваться. Интерес один: власть. Кто верх возьмёт в борьбе с тьмой, тот наверху и останется. А с тьмой без тебя не справиться. Поэтому, будь один. Одинокий воин не опасается удара ножом в спину. Он всегда настороже.

– Понял.

Я с интересом посмотрел на Тыгыдыма. Надо же! А я его недооценил. Доверился первому впечатлению и посчитал его безнадёжно тупым. Хотя, стать во главе целого народа – это семи пядей во лбу надо быть. И не стоило судить орка человеческими мерками. У них совсем другой менталитет и другая культура.

– А ты с кем? – решил в лоб спросить его я.

– Как это с кем? Со своим народом.

– Нет. Ты сам сказал, что есть несколько сил. Ты к какой силе относишься?

– Я не собираюсь играть в эти игры. Для меня самое главное, это спокойная и сытая жизнь орков. Чтобы был мир и тучные стада, чтобы никто не болел и не умирал. А до всего остального мне и дела нет. И я не хочу власти над нашим миром. Я считаю, что орками должен управлять орк, гномами – гном, людьми – человек.

– А, как же предстоятель Тумиан? Он же – человек.

– Тумиан, как ты правильно выразился – предстоятель. Его выбрал совет народов, и его власть ограничена большинством голосов. Любой из нас имеет право возразить ему. И, если большинству не понравится его правление, его сместят и посадят другого. А силы те с твоей помощью хотят, как раз, получить полную власть на Дэйе.

– Понятно. Ыгдым, а почему город выглядит так странно? Я ожидал высоких крепостных стен, башен и дворцов. А тут…

– Ты хочешь сказать, что разочарован?

– Да.

– Орада – не простой город. Он находится в самом центре степи. Здесь палящее солнце и пыльные бури летом, и снежные бураны зимой. Высокие здания недолго выдержат под ударами бурь. Тем более, что их нужно отапливать зимой, а с топливом в степи не густо, и в них жарко летом. А под землёй всегда одинаково.

– У всех жителей так?

– У всех. Только, у кого-то два этажа вниз, а у кого и шесть. Зависит от благосостояния.

– А стена вокруг города?

– И, что, стена?

– Слишком она низкая.

– А, зачем нам высокая? Кто рискнёт пройти половину степи, чтобы напасть на мою ставку?

– Тьма, например.

– От тьмы вряд ли самые высокие стены спасут. Стена, больше, от наносов песка и пыли защищает. Ладно. Пора вам спать идти. Отдохните хорошо. Завтра с утра обратно поедете. Письмо вам передадут.

Выспались мы от души. Рано утром поднялись и, при помощи слуг, умылись. Потом, нас проводили в тот же зал, где мы вечером ужинали. Стол, уже, был накрыт. Не так богато, правда, как вчера, но чай, масло, окорок и сыр были. Нормальный здоровый завтрак. Ыгдым к столу не появился, но, на этот раз, я не расстроился. Мы и без него прекрасно позавтракали. Потом, Бымф вручил мне футляр с письмом и вывел из дворца к коновязи. Наши лошадки, ухоженные и накормленные, уже дожидались тут же. К седлу Уголька была приторочена внушительная перемётная сумка, из которой доносился умопомрачительный запах копчёностей. Похоже, провиантом мы обеспечены надолго. Нас проводили до ворот, и опять потянулась дорога по бескрайней степи.

– Знаешь, что меня удивило? – обратился я к Элане. – Я в этом дворце не увидел ни одной женщины.

– Не удивительно, – откликнулась девушка. – Самкам орков ход во дворец кангана запрещён.

– Он, что, не женат?

– Почему не женат? У него семь жён и четыре дочери.

– Где же они, тогда, живут?

– У них отдельные дворцы неподалёку.

– Странно.

– Ничего странного. Просто другая раса, другая культура.

– А вера?

– Вера на всей Дэйе одна – в Лучезарного Авву.

– Что-то, я не заметил в Ыгдыме особой религиозности. Ни разу он об Авве не вспомнил за весь разговор.

– Орки не особо религиозны. Пока всё хорошо, они про Лучезарного Авву не вспоминают. Только, когда у них большие проблемы, типа массового падёжа скота, или эпидемии какой-то, они бегут в храмы и приносят жертвоприношения.