Ярош молчал, в его душе, видно, происходила борьба.

– Скажите, пожалуйста, вы знаете, где находятся деньги, которые я хотел отнять у вашего брата? – спросил он, после некоторого раздумья.

Молодая девушка уже готова была заговорить, как раздался гневный голос Барбье:

– Молчи, сестра, не смей открыть ему, где спрятаны деньги, он нас хочет ограбить.

– Я дарю вашему брату жизнь с тем условием, что вы мне скажете, где находятся деньги, – промолвил Ярош.

При этих словах молодая девушка быстро встрепенулась и, не обращая более внимание на бешенство брата, твердо проговорила:

– Ищите в экипаже под подушкой. Когда раздался первый выстрел, он сунул их туда.

Михель и Блондин немедленно принялись обшаривать внутри экипажа и через несколько они с торжествующим криком преподнесли деньги атаману.

– Вашего брата мы оставим в живых, – обратился он к молодой девушке, спокойно пряча деньги в боковой карман, – но отпустить его совершенно безнаказанным мы не можем, и поэтому прошу вас оставить нас одних. Ваши слуги и один из моих людей проводят вас до усадьбы Барбье.

– Благодарю вас. Артур Ярош, – дрожащим от волнения голосом промолвила молодая девушка, бросив на прекрасного разбойника горячий, полный тайной страсти взор, – и прошу рас еще раз. Не проявляйте к моему брату слишком большой жестокости!

Ярош ласково улыбнулся ей в ответ и крепко сжал ее маленькую ручку в своей. Затем он подозвал к себе Блондина и что-то шепнул ему на ухо. Последний в один прыжок очутился около связанных слуг и ловко рассек кинжалом толстую веревку. Освобожденные слуги с облегчением вздохнули и немедленно вскочили на ноги, отряхиваясь от прилипшего снега.

– Послушайте! – обратился к ним Артур Ярош! – вам не будет причинено ни малейшего вреда, но зато я требую беспрекословного повиновения и послушания.

– Проводите барышню до имения Барбье, но смотрите, охраняйте ее хорошенько.

Оба мужчины с жаром уверяли, что приказание атамана будет в точности исполнено. Несколько минут спустя они уже направлялись к усадьбе Барбье в сопровождении Ольги и Блондина, молча шагавших вперед. С уходом сестры, Барбье охватил безумный страх.

Он был уверен, что Ярош без сомнения, нарушит данное Ольге слово и, не задумываясь, покончит с ним. Но атаман и в мыслях ничего подобного не имел, просто хотел оставить этому негодяю чувствительную память о себе, и тотчас, же приступил к делу.

– Друзья! – обратился он к разбойникам, – привяжите-ка его к этому высокому дереву и пусть он висит здесь до тех пор, пока какой-нибудь сострадательный прохожий не сжалится над ним и освободит его от уз.

Разбойники не заставили себя долго просить и, не обращая внимания на крики и мольбы несчастного Барбье, так туго связали его, что он не в состоянии был пошевельнуть ни единым членом. Но этого им было мало, они еще вздумали насмехаться над плутом Барбье и, свернув его калачиком, привязали в таком виде к самому высокому суку толстого дерева.

Более комичной, но вместе с тем печальной картины нельзя было себе представить. Разбойники остались вполне довольны своей выходкой и под громким смехом и веселыми шутками быстро скрылись в лесной чаще.

Некоторое время спустя, ветер усилился и начал качать сук, на котором висел Барбье. От каждого такого движения муки помещика становились все невыносимее и острее. Напрасно он кричал, плакал, звал на помощь. Кругом стояла гробовая тишина, нарушаемая только унылым завыванием ветра и дикими воплями, хрипло Вырывавшимися из груди Барбье.

Но чем дальше, тем реже и тише становились рыдания несчастного и вскоре они совсем превратились в долгий мучительный стон.

На следующее утро Ольга сама отправилась в сопровождении нескольких из своих слуг, искать брата и после недолгих поисков нашла его в том положении, в каком оставили его накануне жестокие разбойники.

Состояние бедного Барбье было весьма безнадежно. После долгих трудов слугам удалось освободить своего господина от уз, оставивших на его теле глубокие раны. Его скоро привели в чувство и отвезли в Барбье.

Помещик медленно поправлялся. Ольга ни на секунду не отходила от его кровати и с редким терпением и самоотвержением ухаживала за больным, несмотря на то, что с той памятной ночи она ничего, кроме отвращения не чувствовала к своему брату.

Молодая девушка была рада, что спустя несколько недель, Барбье встал, наконец, с кровати и настолько уже поправился, что не нуждался больше в ее уходе.

Она охотно оставалась теперь по целым дням в своей комнате, где она свободно могла подолгу думать об Артуре Яроше, которого она беззаветно любила со всем пылом и страстью своей юной души.

С братом она говорила очень мало и заметно избегала его. Он же наоборот, старался всячески угождать ей. Лаской и любезностью надеялся он опять овладеть ее сердцем, но эта умная девушка теперь хорошо знала, что за личность ее брат и в душе сильно ненавидела его. И не смотря на то, она все-таки не могла отказать ему, когда он однажды обратился к ней с просьбой.

Некоторое время спустя, после той ужасной ночи, в усадьбу Барбье явился человек, одетый охотником, и доложил, что ему необходимо поговорить с помещиком. Последний сидел в это время в мягком кресле и, несмотря на то, что он был еще очень слаб, велел впустить этого человека.

Несколько минут спустя, пред ним стоял седой старик, землистый цвет лица которого нисколько не соответствовал его профессии. Это был тот человек, которого Барбье должен был отрекомендовать герцогине Делакур в качестве лесничего.

– А кто вас прислал ко мне? – осторожно осведомился Барбье.

Вместо ответа мнимый лесничий протянул ему письмо. Помещик внимательно пробежал последнее глазами, и, быстро сунув его к себе в карман, промолвил:

– Хорошо, я всячески постараюсь доставить вам эту должность! Пока вы можете оставаться в моем доме.

Еще в тот же самый день Ольга отправилась к герцогине Делакур и, получив удобный момент, проговорила:

– У меня с братом к вам совсем маленькая просьба, герцогиня. Надеюсь, вы нам не откажете в ней.

– Какая просьба у вас ко мне? – с улыбкой спросила герцогиня.

– Мы знаем одного честного старика, бывшего весь свой век лесничим, но недавно его постигло несчастье. За какую-то незначительную вину ему отказали от места, и он остался на старости лет совершенно без всяких средств.

– Ага, так вы, значит, хотите, чтобы я приняла его к себе лесничим? – спросила герцогиня Делакур, догадываясь, в чем дело, – Хорошо, пришлите его ко мне, и я с ним поговорю.

– И если он вам понравится, то вы, ведь вспомните о моей просьбе, неправда ли, герцогиня?

– Что за вопрос! Конечно, дитя мое!

Несколько часов спустя, мнимый лесничий, бывший ни кто иной, как шпион, подосланный маркизом Дельмонтом, уже стоял в почтительной позе пред герцогиней Делакур.

Несмотря на то, что наружный вид этого человека произвел на молодую женщину неприятное впечатление, однако она решила принять его на должность, чтобы угодить Ольге.

– Ваше имя? – спросила она.

– Гарье, госпожа герцогиня!

– Я вас ангажирую и надеюсь, что вы постараетесь оправдать мое доверие к вам! Я, очень много занимаюсь охотой, и, таким образом я буду иметь возможность наблюдать, хорошо ли вы исполняете свои обязанности!

Шпион маркиза Дельмонта низко поклонился и по знаку герцогини удалился. На следующий день, мнимый лесничий поступил на свою новую должность и поселился в уединенном домике, где до сих пор обитал старый Нюшин.

Герцогиня Делакур совсем не подозревала, что приняла к себе в услужение шпиона, который внимательно будет следить за каждым ее шагом.

Замок Делакур гордо возвышался на высоком холме, с трех сторон окруженном густым темным лесом. С четвертой стороны открывался вид на обширные поля и луга, простиравшиеся очень далеко и принадлежавшие к владениям герцогини Делакур. Между ними помещалась широкая извилистая шоссейная улица, ведущая прямо к замку.