– Ладно, – ответила Терри. – Но не волнуйся и будь начеку. Оуиш, можешь ты отнести меня на Стимер?

– Я не рикша, а ныряльщик, – холодно ответила Оуиш. – Я не стану тебя нести.

– Скажи это еще раз, – сказал Ксананна. – Скажи «Скажи это еще раз» еще раз. Скажи «Скажи «Скажи это еще раз» еще раз» еще раз. Скажи «Скажи «Скажи «Скажи это еще раз» еще раз» еще раз» еще раз» еще раз.

Ксананна был в глуби новой гонки взволновавшей его последовательности.

– Ла-ди-да, – пропел Кслотл. – Это вам не чай с танцами. Залезай-ка на меня, к такой-то матери, Терри!

Кслотл образовал на своей спине седло, и Терри поспешно забралась на него. Трое молди, унося Терри, быстро запрыгали вниз по дороге, ведущей с холма.

Тре посмотрел им вслед, потом сходил посмотреть, как дела у Молли и детей, уселся с удобством в свое кресло, надел на шею ювви, решив, что первым делом позвонит Стэну Муни. Но в тот же миг его ювви зазвонил сам.

– Алло?

– Привет!

Тре увидел перед собой провинциального вида девчонку-тинейджера с гладкими бесцветными волосами, стянутыми в хвост.

– Меня зовут, гм, Дженни. Могу спорить, что ты сейчас ломаешь голову над суперпиявками Ренди Карла Такера, верно?

Дженни пронзительно засмеялась.

– Могу тебе рассказать кое-что об этих пиявках, если захочу.

– Ты работаешь вместе с Ренди на «наследников» или что-то в этом роде? – спросил Тре. – Я хочу, чтобы вы вернули мне Монику, и чем скорее, тем лучше. Это что, шантаж?

– Какие глупые вопросы, – сказала Дженни. – Я и «наследники»? Шантаж? Думай шире, Тре. Я хочу поговорить с тобой о серьезных вещах! Я могу рассказать тебе о том, каким образом Шри Рамануджан из «Личинки Жука-Носорога» использовал твоих «Цыплят‐4D» для создания четырехмерного имиполекса и суперпиявки. У меня есть видео всего его рабочего процесса, которое все объясняет. Если я покажу тебе это видео, обещаешь, что расскажешь мне о том, что придет тебе в голову после того, как ты посмотришь видео?

– Но у меня эксклюзивный контракт с «Апекс Имеджес».

– Ну да, конечно! Я так и знала. И тебе наплевать, что «Апекс» не говорит тебе ничего о том, что Рамануджан берет твои идеи и употребляет их в своих целях, а взамен ты не получаешь ничего. Ты можешь доверять только Дженни, Тре. Я ничего никому не скажу о нашем маленьком договоре. Вот, взгляни одним глазком.

Дженни запустила видео, начавшееся с изображения круглолицего индийца, предположительно Рамануджана, дающего подробные объяснения по поводу своего нового замечательного Уравнения Мозаики. Было видно, что Рамануджан находится в лаборатории и позади него на стене висит математический экран. Только увидев написанное, Тре мгновенно понял, что это глобальный прорыв и что этот прорыв вдохновлен его 4D-«Забавными цыплятами». Ощущение было подобно тому, какое испытываешь, осушая стакан воды после того, как долго брел по пустыне. В тот же миг Дженни остановила запись.

– Ну как, интересно? Да?

Что-то неестественное и синтетическое в голосе Дженни навело Тре на мысль о том, что на самом деле Дженни – это софт-конструкт, а вовсе не живой человек. И Бог только знает, на кого она работает.

– Пожалуйста, Дженни, покажи мне всю запись.

– А ты расскажешь мне о том, что придет тебе в голову после этого? Обещаешь?

– Обещаю.

Все осень и зиму 2051 года Парвати ходила к Ренди. Они занимались сексом и вместе отправлялись в трипы на камоте и ДИМ-пиявке, а иногда Парвати брала Ренди с собой на продолжительные прогулки в разные места за городом. Один раз они побывали в джунглях, где катались на диких слонах; другой раз перелетели над Западным Хатом и занимались подводным плаванием в Арабском море. В тот раз вместе с ними отправился Шива; после того как Ренди начал приносить Парвати каждый месяц по целому килограмму имиполекса, Шива научился терпеть Ренди, ведь они создавали своего с Парвати третьего сына.

Для того чтобы заработать деньги на имиполекс, Ренди много работал сверхурочно в «Личинке Носорога». Он изучил, а точнее «впитал», интенсивный ювви-курс по электротехнике и начал выполнять в подвальной части фабрики работы с электричеством помимо своих прежних обязанностей водопроводчика. Он не употреблял алкоголя, и благодаря еженедельным камотно-ДИМ-пиявочным трипам с Парвати Ренди не покидало чувство, что его разум расширяется с каждым днем все больше и больше.

Большую часть накопленного имиполекса Парвати хранила у себя в животе, и спустя несколько месяцев у нее стал такой вид, словно она была на приличном месяце беременности. Шива тоже растолстел за счет имиполекса, который ему удалось раздобыть своими способами.

Через одиннадцать месяцев после их первого свидания Парвати появилась в квартирке на Типу Бхарат в своем прежнем виде, иначе говоря, худая, словно призрак. Незадолго до этого она и Шива сложили свой с трудом заработанный имиполекс, произведя на свет тело нового молди, своего сына, которого они назвали Ганеша – своего последнего ребенка. Как только молди производил на свет троих детей, он, как правило, умирал.

– Пожалуйста, помоги мне снова набраться сил, – попросила Ренди Парвати. – Если ты принесешь мне достаточно имиполекса, я смогу сделать апгрейд своего собственного тела. Без имиполекса я скоро начну разлагаться, как Анжелика и Сэмми-Джо. От Шивы уже пахнет разложением – он смирился со смертью, но я не смирилась. Ренди, если ты принесешь мне сорок килограммов имиполекса, я смогу обновить свое тело. Я знаю, что я уже не так привлекательна, как раньше…

– Не печалься, Парвати, – ответил Ренди, лихорадочно прижимая ее к себе и глубоко вдыхая запах имиполексового тела, уже смешанный с легким душком разложения. – Ты моя единственная вонючая любовь. Я что-нибудь придумаю. Я возьму ссуду. Или добьюсь повышения!

– О, Ренди, я знаю, что это неправильно, и этого не может быть, но иногда я получаю удовольствие от того, что прикасаюсь к тебе. Да, обними меня, дорогой. Попроси меня заняться с тобой любовью.

В приподнятом настроении Ренди просмотрел внутренний список свободных вакансий в «Личинке Носорога» и подал заявление на должность процесс-инженера – помощника главного исследователя «Личинки Носорога», самого Шри Рамануджана.

Когда Ренди обратился к Нираджу Пондишери за рекомендациями, тот был настроен скептически.

– У тебя нет высшего образования, Ренди, ты не окончил даже колледж. Ты просто водопроводчик, рабочий. Ты хотя бы имеешь представление о том, что входит в обязанности процесс-инженера?

– Черт, думаю, что там будет нужно присматривать за трубками и проводами, только и всего. Мне нужно повышение, Нирадж, потому что я хочу купить для Парвати имиполекс для полного обновления тела.

– На твоем месте я бы нашел себе молодую свежую молди, Ренди. Например, однолетку. Вместо того чтобы по-глупому бухнуть целую кучу рупий на то, чтобы поддержать жизнь в четырехлетней старухе.

– Так ты поможешь мне или нет?

– Конечно, я тебе помогу, – вздохнул Нирадж. – Я напишу Рамануджану, что ты надежный и чрезвычайно восприимчивый ко всему новому служащий. Та работа, которую ты выполнял по электрической части субфабрики, произвела очень хорошее впечатление; эта работа свидетельствует о твоей способности экстраполировать себя гораздо дальше водопроводного дела. Знаешь, сейчас мне кажется, что Рамануджан может согласиться взять тебя к себе. Он довольно странный человек.

Еще через неделю Ренди начал работать у Рамануджана в лаборатории, в просторном зале, протянувшемся вдоль одной из стен фабрики. Половина лаборатории Рамануджана представляла собой отдельное стерильное помещение для опытов, во второй половине размещался совершенно захламленный офис, где имелась даже маленькая кухня. Рамануджан был приземистый, грубоватый и странный человек, крепкого сложения, всегда небритый и часто весьма неопрятный. Однако в его карих глазах всегда светился невероятной интенсивности разум.