Фрейд объявил себя основателем психологического (в отличие от медицинского) подхода к сновидениям, что в лучшем случае преувеличение. Как мы вскоре увидим, несколько авторов еще до него выдвинули много новаторских гипотез, касающихся психологических аспектов снов.

В конце концов, Фрейд сам признался, что терпеть не может читать чужие работы о снах, и даже дошел до того, что написал: «Литература [о снах], которую я сейчас читаю, меня совершенно отупляет. Те, кто это пишет, заслуживают самого ужасного наказания»{8}.

Учитывая все это, можно утверждать: заявление Фрейда о том, будто изучение литературы, предшествовавшей «Толкованию сновидений», привело его к выводу, что «научное понимание сновидений продвинулось очень незначительно»{9}, представляет собой несправедливую, предвзятую оценку этих трудов, сделанную в собственных корыстных интересах.

Джордж Пигман, профессор Калифорнийского технологического института, известный своими работами по истории психоанализа, пожалуй, лучше всего выразил эту мысль в своем подробном анализе обзора литературы, приведенного в книге Фрейда. Он написал, что эта глава «представляет собственную теорию Фрейда более революционной, чем она есть на самом деле… Фрейд преувеличивает преобладание физиологических теорий сна и оставляет без внимания их сложность; он также преуменьшает значение сновидений как откровений… Фрейд не был, как он утверждал, единственным ученым или врачом своего времени, считавшим, что сны поддаются толкованию и несут в себе определенный смысл»{10}.

Характеризуя бо́льшую часть опубликованных ранее работ как довольно заурядные и, по сути, посвященные только физиологическим или медицинским аспектам, Фрейд тем самым сумел продвинуть идею о новаторском характере собственной психологической теории сновидений. Со временем сны стали почти эксклюзивной сферой деятельности психоаналитиков фрейдистского толка, и люди начали в большей степени интересоваться тем, как интерпретировать конкретный сон, нежели научными исследованиями происхождения и содержания сновидений. Таким образом, из-за пренебрежительного отношения Фрейда к важности исследований, сосредоточенных на чем-то помимо поиска «скрытых» значений снов, эти работы либо были забыты, либо игнорировались как не представляющие особого интереса.

Чтобы внести полную ясность, отметим, что идеи и теории Фрейда были действительно революционными, а влияние «Толкования сновидений» неизмеримо (в чем мы с вами убедимся в следующей главе). Однако презрительное и избирательное описание связанных со сновидениями концепций и исследований, предшествовавших его главному труду, в сочетании с мифами, созданными вокруг его работы и самого психоаналитического движения, заслонили ценный вклад десятков ученых, изучавших сны до Фрейда, и сильно затормозили развитие большинства исследований в этой области в последующие 50 лет. Со временем исследования сновидений, предшествовавшие работам Фрейда, были отодвинуты на второй план и в конце концов почти забыты. Поэтому мы начнем путешествие в науку о сне и сновидениях с того, что вспомним некоторых из забытых пионеров этой науки. Давайте отдадим должное их заслугам.

На протяжении веков сны объяснялись в рамках религиозных верований и метафизических представлений и часто рассматривались как сверхъестественный опыт, предвосхищающий будущие события. Опираясь на интеллектуальные традиции Аристотеля и Декарта, философы XVIII–XIX вв. начали исследовать сны во все более рациональной, светской манере. Вскоре получила продолжение идея о том, что сны происходят не от потусторонних или сверхъестественных сил, а из собственного разума человека.

К середине 1850-х гг. получили активное развитие медицинские и научные подходы ко сну и сновидениям. Одним из примеров этой тенденции может служить тот факт, что в 1855 г. члены философской секции французской Академии моральных и политических наук, научного общества, основанного в 1795 г. и существующего по сей день, устроили конкурс на тему сна и сновидений. Ученые задали два главных вопроса: «Какие психические процессы продолжаются, прекращаются или изменяются во время сна?» и «В чем фундаментальная разница между сновидениями и мышлением?». Эти вопросы были очень важными и сложными для того времени, и они же остаются главными для современных исследователей сновидений.

В последующие десятилетия появлялось все больше и больше научных теорий о происхождении, содержании и структуре сновидений. Особенно ученых интересовало, каким образом разум конструирует миры ночных снов. Конечно, в те времена, когда еще не существовало лабораторий по исследованию сна, ученые работали в основном дома у испытуемых, которые спали в своих кроватях. Некоторые из первых исследователей изучали собственные сновидения, иногда с помощью ассистентов, следивших за их сном. Другие занимались изучением чужих снов.

Исследователей той эпохи не интересовали интерпретации сновидений или их способность предсказывать грядущие события. Вместо этого ученые в первую очередь искали источники сновидений и их причины. Некоторые из этих первооткрывателей даже пытались увязать содержание сновидений с последними теориями и открытиями в области физиологии человека, в том числе с представлениями о работе мозга. Это были поистине удивительные времена.

Давайте совершим небольшой экскурс в историю науки (в более или менее хронологическом порядке) и познакомимся с основными идеями и результатами наблюдений, изложенными пятью исследователями мира снов во второй половине XIX в., еще до появления теории Фрейда.

Вам когда-нибудь говорили, что сон длится всего секунду? Считается, что автором этой гипотезы, до сих пор поддерживаемой в некоторых научных кругах, является Альфред Мори (1817–1892), профессор истории и этики в Коллеж де Франс и участник вышеупомянутого конкурса французской Академии в области исследования снов. Мори внес большой вклад в зарождавшуюся науку о сновидениях и, помимо предположения, что сны длятся всего несколько мгновений (эта мысль пришла ему в голову после одного очень странного сна), выдвинул еще немало тезисов относительно работы мозга во сне.

В своей книге «Сон и сновидения» (Le Sommeil et les Rêves){11}, впервые опубликованной в 1861 г., Мори утверждал, что наши действия во сне совершаются механистически – отчасти из-за отсутствия истинной свободы воли во время сна. Мори был убежденным защитником идеи «автоматизма» во сне, заключающейся в том, что человек становится подобен роботу, который совершенно не знает, что делает и почему. Но Мори также утверждал и то, что приобретенный опыт, включая мысли, знания о мире и все впечатления, накопленные с детства, проявляется во сне, подобно тому как русло реки направляет быстрый поток.

Более того, как и другие ученые своего времени, Мори считал, что в основе сновидений лежит естественная тенденция к формированию ассоциаций между различными дневными переживаниями. Он утверждал, что воспоминания о конкретных мыслях, пейзажах, звуках, событиях и эмоциях, возникающие во сне, связаны цепочкой ассоциаций. Однако он настаивал, что в сновидениях этот процесс протекает иначе, чем во время бодрствования. Почему? Мори предположил, что спящий мозг, в отличие от бодрствующего, не работает как синхронизированное, связное целое и восприятие, память, воля и оценка происходящего могут меняться независимо друг от друга. Как следствие, работа спящего мозга может быть направлена одновременно в разные стороны, что приводит к странным и бессвязным сновидениям. Таким образом, по мнению Мори, вариации сновидений напрямую связаны с тем, как функционируют различные участки мозга во время сна.

Как мы увидим в последующих главах, в наше время существует множество доказательств того, что снижение когнитивных функций во время сна (например, неспособность поддерживать сконцентрированное внимание, отсутствие осознанности, логики и критического суждения) действительно отражает различную степень активации тех или иных отделов спящего мозга. Мори был бы в восторге. Опираясь на собственный опыт, Мори утверждал, что сны могут воскрешать давно забытые сознанием воспоминания, включая имена, места и события. Он также вел подробные записи своих снов и искал закономерности в их содержании в зависимости от таких факторов, как погода и еда.