Более того, даже поняв нереальную, личностную и внутреннюю природу сновидений, некоторые дети в ответ на вопрос о том, откуда берутся сны, говорят, что сны появляются из воздуха, их порождает небо или ночь. В зависимости от культуры и верований некоторые дети скажут, что сны происходят из сверхъестественных источников, таких как Бог или небеса. Как отмечали Лорендо и Пинар: «Обращение к божественному или сверхъестественному может наблюдаться на всех уровнях, это характерно не только для самых примитивных верований. Действительно, даже дети, имеющие наиболее стойкие убеждения относительно субъективности и индивидуальности снов, часто ссылаются на божественные силы»{3}.
Развитие детских концепций сна во многом совпадает с изменениями представлений о сновидениях на протяжении тысячелетий. Возможно, когда заканчивается раннее детство, мы приходим к убеждению, что понимаем природу и происхождение снов, хотя на самом деле просто усваиваем объяснения взрослых насчет того, что такое сны и откуда они берутся. А если бы нам не говорили, что сны происходят «в твоей голове», а вместо этого пытались убедить, что их посылают высшие силы, чтобы направлять или обманывать нас? Или что во сне мы оказываемся в реальных местах, существующих в физическом или духовном мире?
Очевидно, что для понимания современной концепции сновидений ребенок по мере взросления должен пройти через несколько ключевых этапов когнитивного развития. На то, каким образом мы в конечном итоге начинаем воспринимать загадочные ночные переживания, включая их происхождение, ценность и значение или отсутствие таковых, оказывает влияние собственный опыт сновидений в сочетании с тем, что мы узнаём о снах от родителей, друзей и общества.
Давайте ненадолго вернемся к мысли о том, что понимание снов требует способности различать реальные и воображаемые события. Взрослые люди иногда вспоминают какие-то события и спрашивают себя: «Это было на самом деле или мне приснилось?» Обычно так происходит со смутными воспоминаниями, которые трудно локализовать в пространстве и времени. Но иногда у некоторых людей эти воспоминания бывают очень четкими.
Коллега Боба, врач Том Скэммелл, изучает нарколепсию – неврологическое расстройство, влияющее на контроль циклов сна и бодрствования. Однажды он описал Бобу случай с пациенткой, страдающей нарколепсией: девушка спрыгнула с лестницы, пытаясь показать брату, что умеет летать. Как и следовало ожидать, она сильно расшиблась. Но ее невозможно было переубедить: она была совершенно уверена в своей способности летать и даже снова поднялась по лестнице и попыталась проделать это еще раз! Ей приснился настолько реалистичный сон, в котором она летала, что она была уверена: это произошло на самом деле. «Думаю, такое часто случается», – сказал Том Бобу.
Оказывается, он был прав. Вместе с Томом и другими коллегами из Бостона и Нидерландов Боб провел исследование{4}, в ходе которого 46 пациентам с нарколепсией и еще 41 участнику эксперимента из контрольной группы задали вопрос: «Вы когда-нибудь сомневались в том, произошли ли некие события во сне или наяву?» Из дальнейших опросов исследователи выяснили, что такие сомнения длились по крайней мере несколько часов и пациенты искали дополнительную информацию, чтобы понять, имело ли место это событие на самом деле. В конечном итоге лишь около 15 % участников эксперимента из контрольной группы ответили, что хотя бы однажды сомневались в том, сон это или реальность, и только два человека сообщили, что испытывали нечто подобное более одного раза в жизни. В то же время более трех четвертей пациентов с нарколепсией описали такие случаи, и все, кроме одного, сообщили, что это происходило с ними по крайней мере раз в месяц. А две трети пациентов вообще заявили, что такое случается не реже раза в неделю!
Хотя пациенты, страдающие нарколепсией, как правило, видят более яркие сны, чем другие люди, те пациенты, которые сообщили о подобном опыте, не утверждали, что их сны особенно яркие, поэтому то, что они путали сон с явью, нельзя отнести за счет более ярких сновидений. Скорее, такая путаница может быть вызвана аномально сильными воспоминаниями о снах, возникающих в результате неврологических и нейрохимических отклонений, связанных с этим расстройством. На момент написания этой книги мы так и не знаем, что вызывает нарколепсию.
Однако мы знаем, что такие пациенты испытывают значительные трудности, пытаясь отличить сон от реальности, и это оказывает серьезное влияние на их жизнь. Один из участников исследования, которому приснился сон о девушке, утонувшей в близлежащем озере, попросил жену включить телевизор, чтобы послушать местные новости, в полной уверенности, что услышит об этом происшествии. Другой пациентке снились эротические сны, в которых она изменяла мужу. Женщина была убеждена, что это происходило на самом деле, и чувствовала себя виноватой, пока случайно не столкнулась с «любовником» из своих снов и не поняла, что они не виделись много лет и никогда не состояли в близких отношениях. Несколько пациентов видели сны о смерти родителей, детей или домашних животных и верили в это (один пациент даже позвонил в похоронное бюро) до тех пор, пока, к их величайшему удивлению и облегчению, якобы умерший вдруг не появлялся перед ними живой и здоровый.
Путать сновидения и реальность могут не только пациенты с нарколепсией. Ложные пробуждения, когда людям снится, что они проснулись (часто в привычной для сна обстановке), могут случиться с каждым. В таких снах внутри снов люди могут «проснуться», встать с постели, принять душ, приготовить себе завтрак и вдруг, к своему крайнему изумлению, снова просыпаются! Люди, испытавшие ложное пробуждение, часто удивляются невероятно реалистичным деталям сна, которые ввели их в заблуждение, заставив поверить в то, что все происходило наяву. Сон выглядел и ощущался невероятно реальным. Настолько реальным, что они перепутали его с действительностью.
В ходе своих исследований сна в домашней обстановке Тони собрал более 15 000 отчетов о сновидениях от нескольких сотен человек. В некоторых из них люди неожиданно отмечали, что, проснувшись посреди ночи, записали то, что помнили, перед тем как снова заснуть, а утром обнаружили, что дневник с записями о сновидении пуст! В этих случаях людям снилось, что они проснулись и записали свой предыдущий сон (либо в блокнот, либо на диктофон), после чего они просыпались с уверенностью, что их сон был реальностью.
Неопределенность, окружающая состояние сна и бодрствования, была, пожалуй, лучше всего описана великим китайским философом Чжуан-цзы (369–286 гг. до н. э.). В своей знаменитой притче «Сон бабочки» он писал: «Однажды я, Чжуан Чжоу, увидел себя во сне бабочкой – счастливой бабочкой, которая порхала среди цветков в свое удовольствие и вовсе не знала, что она – Чжуан Чжоу. Внезапно я проснулся и увидел, что я – Чжуан Чжоу. И я не знал, то ли я Чжуан Чжоу, которому приснилось, что он – бабочка, то ли бабочка, которой приснилось, что она – Чжуан Чжоу»[1].
Из всего того, что было сказано выше, мы можем сделать вывод, что сны, порождаемые мозгом, кажутся нам реальными не только пока нам снятся, но и потом, после пробуждения. А поэтому неудивительно, что в зависимости от индивидуальных обстоятельств мы можем считать сны реальностью (как Джесси в истории с игрушечным утенком и путающие сон и явь люди, страдающие нарколепсией), порталами в не менее реальные или альтернативные миры, посланиями и пророчествами богов, отражением несбывшихся желаний, случайным мозговым шумом, ночным развлечением, сигналами из будущего, общением с мертвыми или разумом других людей, источником озарения, способом решения творческих задач или «окном», позволяющим заглянуть в процесс обработки воспоминаний.
Мозг видит сны, предоставляя нам самим разбираться со всеми этими возможными объяснениями происходящего. В нашей книге мы обсудим их все и посмотрим, куда приведут нас различные гипотезы. Мы обнаружим, что не существует единственного правильного ответа и что все эти варианты не обязательно взаимоисключающие. С небольшими натяжками (а иногда и с большими) все они могут иметь смысл. Однако для нас самым многообещающим объяснением, как с интеллектуальной, так и с научной точки зрения, является последнее, касающееся обработки воспоминаний. Позже мы расскажем об этом гораздо подробнее, но вот предварительные соображения. Сейчас, основываясь на результатах почти двадцатилетних исследований, мы знаем, что во время сна мозг постоянно активен и обрабатывает воспоминания прошедшего дня. Похоже, после каждых двух часов бодрствования, когда мы получаем новую информацию, мозгу необходимо на час заблокировать все поступающие из внешнего мира сигналы, чтобы в ней разобраться.
